Читалка физика Полины Вшивцевой: злободневная поэзия, роман-чат Пелевина и «Квантовая телепортация»

Полина Вшивцева

Любовь Колесник, «Музыка и мазут», «Мир, труд, май»

Автор, который оставляет глубокий след в моём мировосприятии – это поэтесса Любовь Колесник. Я знаю её лично. «Музыка и мазут» и «Мир, труд, май» – её сборники, вышедшие в 2018 и 2020 годах. Тематический спектр её текстов довольно интересный: она пишет о войне, потому что в Ржеве, где она живет, земля и людская память до сих пор хранят отголоски того страшного времени. В стихах мы ищем отражение себя, поэтому мне её военные стихи не очень близки, а вот о жизни – более понятны.

Любови слегка за сорок, мне – тридцать девять лет: мы одни и те же вещи переживали, хоть и с запаздыванием. Она – раньше и острее, поскольку старше.

Любовь Колесник – профессиональный редактор, автор электронного путеводителя по Подмосковью. Сейчас она работает редактором в Росатоме. А еще Люба долгое время играла музыку в довольно шумном стиле грайндкор. Впрочем, какая разница, на чем ты музицируешь – на рояле, на скрипке, стуча по всему подряд — или распознаешь «музыку революции» в шуме этого мира? Никто не сказал, что мы должны идти только классическим путём.

Наверное, из-за музыкального прошлого у Колесник довольно жёсткие стихи, но подача чёткая, яркая. Она эмоциональна, остро реагирует на окружающую действительность, но это редко бывают дифирамбы – скорее противопоставление себя миру. Неважно, что за повод – есть ощущение себя как человека в повседневном и бытовом. 

Для меня творчество Любови Колесник – это хулиганская попытка отрицания действительности, принятия через отрицание. Наверное, этим Люба мне и близка – жёсткий юмор про ту реальность, в которой мы все живём. Во многих её стихах фигурирует гипертрофированный образ российской глубинки, рифмы своеобразные, поэзия едкая. 

Любовь хорошо читает свои стихи, это редкость среди поэтов. У Колесник глубокий, насыщенный голос, она читает стихи, которые явились откликом на события современности. Были попытки петь её стихи, но они слишком суровые, подходят разве что для арт-хаусного рока. Я всё жду, когда появится группа, которой удастся положить её строки на музыку так, чтобы это стало хитом.

Колесник много кому нравится – даже Константин Кинчев из группы «Алиса» в одном из интервью сказал, что она его любимая поэтесса. 

Мне очень понравилась её вещь «Научите меня закупоривать смерть» 2016 года, посвящённая актёру Алану Рикману, а также «посадка и сбор картофеля», которую она написала, когда я была у неё в гостях, – я там присутствую как эмоция.

Любовь Колесник и Полина Вшивцева

Поездка была сумбурная. Я тогда болела, а Любовь меня забрала к себе со словами: «Будешь вместе с лошадками». Я ночевала в вагончике: выходишь с утра, а вокруг пасутся лошадки на свежем воздухе. Люба выкупает лошадей, которые живут в плохих и опасных для них условиях без должного ухода. С единомышленниками она организовала приют, где параллельно обучают верховой езде.

Я очень рада, что Любовь Колесник – поэт, который живет среди нас. Интересно следить, как она отзовётся на новые события. 

Виктор Пелевин, «Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотавре»

Я люблю читать вслух. Это одна из форм моего самовыражения, а когда ещё и не знаешь, чем произведение закончится, это разжигает больший интерес. На карантине подружка очень удачно дала мне ссылку на группу в «Вотсап», где собираются ребята со всей России и читают по ролям. Право выбора пьесы передаётся по очереди. Я в какой-то момент поняла, что ребята всё время читают классику. Это мне показалось несколько грустным.

Я подумала – почему не почитать что-нибудь современное, чтобы узнать реакцию на произведение, реальность которого более приближена к нашей. И предложила: «Читаем "Шлем ужаса" Пелевина!» Про Пелевина как человека не знаю ничего, и это меня устраивает – иногда нам настолько интересны собственные ассоциативные ряды, которые возникают при чтении книги, что нет желания обращаться к жизни писателя в поисках того, «что хотел сказать автор».

Чтобы понять это произведение, нужен небольшой исторический экскурс. Когда я поступила в университет – это был 1998 год – нас в МГУ только-только начали обучать пользоваться интернетом. Интернет был чист и прекрасен, там сидели в основном научные работники и бизнесмены. Не в каждой квартире был компьютер и тем более интернет, который работал черезмодемы и карточки. Из-за этого городской телефон и интернет одновременно работать не могли, что приводило ко всяческим казусам.

Совершенно удивительное время. Единственным способом прямой коммуникации в интернете был чат. Чат – это как разговор в комнате: он существует до тех пор, пока ты оттуда не выйдешь. Помимо чатов существовали форумы и переписка по e-mail, однако одним из старейших форм связи по интернету был Фидонет – система подписок по тематикам. Технологически это была схема передачи текстовых сообщений из разных точек через, так называемые, ноды и поинты. Ноды передавали друг другу сообщения для скачивания конечным объектам-поинтам. В свою очередь поинты могли обратно отдавать своим нодам сообщения в ту тему, на которую имели подписку, чтобы остальные подписчики этой темы могли получить это сообщение при следующем подключении. 

Мне достаточно было знать одного ноду, а ему – на что я хочу подписаться. Дальше он отдавал заявку и получал в ответ подписку для меня. Скачанные описанным образом форумы можно сравнить с периодическими изданиями. 

Общение в чатах было самой быстрой и передовой технологией на тот период. Тогда даже из поисковиков в рунете был, пожалуй, только «Рамблер» – детище в том числе наших университетских выпускников. Рунетом и фидонетом пользовались только взрослые люди, и разговоры могли быть очень интеллектуальными. 

Именно про это время и написан «Шлем ужаса». Это текст в виде чата людей, которые попали в загадочное место. Постепенно они понимают, что это пространство общее и все находятся где-то рядом. Выясняется, что участники оказались в интерактивном древнегреческом лабиринте, своеобразной псевдореальности, а главная тема чата – как оттуда выйти или хотя бы начать общаться вживую. Возможность встретиться особенно волнует местных Ромео и Джульетту – 'R'omeo-y-Cohiba и 'I'soldA, но этого сделать у них всё равно, увы, не получается. Оба видят один и тот же лабиринт с разных концов, но лабиринт интерактивный и играет с ними злую шутку. 

У героев забавные никнеймы: 'O'rganizm(-:, 'A'riadna, 'M'onstradamus… Почти все отсылают к литературным источникам.

Роман называется «Шлем ужаса», потому что действие происходит в голове у Тесея, у него есть атрибут – шлем, юноша ищет Минотавра. В какой-то момент люди в чате догадываются, что Тесей сам где-то среди них – он их всех придумал, а значит именно он и должен разрешить проблему. 

В чате есть весьма забавный тролль. Он является время от времени и вносит смуту во всеобщение. Когда при нашем чтении по ролям появился тролль, его пришлось читать мне –другие стеснялись, так как он хамил и был вечно пьяный, перевирал слова на «олбанском». Есть даже такой сайт «Луркмор», где почти все написано на «олбанском». Там все статьи – злобная сатира, часто очень обидная. Дело в том, что образованный человек специально ведет себя очень некультурно и выдает себя за безграмотного, чтобы позлить других. В нашей компании чтецов все моложе меня, и они даже сначала не поняли, как надо читать эту абракадабру. 

Роман по большому счету не оканчивается ничем, но кажется, что Тесеем оказался как раз тролль.

Владимир Белокуров, Ольга Тимофеевская, Олег Хрусталев «Квантовая телепортация: Чудо, ставшее реальностью! Путь о зарождения до применения в реальных технологиях»

Эта книга об истории развития квантовой телепортации в лицах. Материал основан на встречах и переписках будущих создателей этой теории. 

Когда ещё работали Эйнштейн, Бор, появлялись и молодые лица – Паули, Гейзенберг, Зоммерфельд. Молодая, прогрессивная, очень непонятная теория захватывала умы молодёжи. Насколько удивительно сложилась жизнь, что они все встретились в одном месте в одно время, ведь тогда не было интернета, через который они могли бы выйти друг на друга.

До глубины души меня изумила биография Гейзенберга. 

Мальчик из филологической семьи в тринадцать лет сказал папе-профессору: принеси мне из университетской библиотеки учебник по математике. Папа принёс книгу Крамерса по математике (Крамерс – очень суровая математика для ребёнка). Мальчик почитал, ему понравилось, он попросил ещё. Следующей была книга Вейля про пространство и время. 

Юный Гейзенберг почитал и сказал: папа, а познакомь меня с каким-нибудь математиком, я хочу заниматься наукой. Папа познакомил. Математик, узнав про прочтённую молодым человеком книгу Вейля, счёл, что юноша теперь слишком погрузился в физику, и вынес вердикт: «для математики он потерян». 

Однако папа всё равно поддержал сына, и Гейзенберга познакомили с Зоммерфельдом, который был очень хорошим учителем и много времени уделял своим ученикам. Он считал, что без знания азов развивать современную физику невозможно, и предложил юноше слушать у себя курс классической механики. Параллельно, конечно, учёный рассказывал и о красотах мира атомной физики, и о планетарной модели атома Бора.

Вся ситуация вызывает восхищение – семья абсолютно литературная, а мальчик просит книжку по математике и встречает положительный отклик у отца. Поражают демократичностью отношения родителей к детям в противовес российским родителям и нашей системе образования в целом, где руководствуются, скорее, внушениями и наставлениями.

В выигрыше оказываются те, которым вовремя даётся определенный ресурс, и самый главный ресурс – это общение. Почему Ландау стал Ландау? Потому что всякий раз, как у него возникал какой-то интерес, он попадал к нужным людям, которые этот интерес развивали, не жалея своего ценного времени, правда, сам он тоже над своим интересом работал.

Забавно, что Гейзенберг экспериментальную физику знал плохо. Ему хотели поставить «неуд» на защите докторской, но спасло чудо в лице физика-теоретика, который за него заступился. Особенность гениальности Гейзенберга как ученого в том, что у него не было стереотипного, застывшего ощущения теории. Многие из нас и сейчас тяжело воспринимают квантовую теорию. Хорошо иногда не иметь стандартных «рельсов», которые мешают применять фантазию. Но как сказал Зоммерфельд – без знания азов развитие невозможно. 

В книге довольно много таких забавных рассказов о жизни ученых того времени. Например,Гейзенберг и Паули работали у Зоммерфельда в лаборатории, и Зоммерфельд жаловался у себя в письмах, что он вынужден по утрам посылать горничную, чтобы она разбудила Паули, потому что сам он не проснётся – всю ночь, как обычно, развлекался или читал книжки. Любой студент в этом сразу узнаёт себя. Паули тогда было двадцать два года. Он ещё не был великим учёным, а был легкомысленным молодым человеком. Поэтому появление Гейзенберга, обязательного, ответственного мальчика из филологической семьи, стало для Зоммерфельда «спасением». 

Книга написана с потрясающим чувством юмора тремя людьми, двое из которых – коллеги с кафедры, на которой я работаю. Это мои преподаватели: Ольга Дмитриевна читала введение в квантовые компьютеры, а Олег Антонинович – квантовую механику. 

Конечно, в «Квантовой телепортации» присутствуют формулы, и физикам читать будет комфортнее, но ребята гуманитарных специальностей также смогут получить удовольствие, если погуглят краткие пояснения на непонятные термины в интернете. Этого будет достаточно, чтобы понять красоту ситуации, сложившейся в то время. 

Не менее гениальные люди есть и сегодня. Современные студенты имеют больше возможностей мыслить свободно и фантазировать, и это прекрасно. Мы привыкли, что есть гуманитарии, а есть представители технического мышления – на мой взгляд это неправда. Не бывает сугубо гуманитарного или технического склада ума.

Сирил Паркинсон, «Законы Паркинсона»

Книга немного странная, своего рода курс здравомыслия, с точки зрения её переводчиков.Автор Сирил Паркинсон – британский историк, экономист, политолог и одновременно сатирикначала XIX века. Он смог облечь в забавную форму те казусы, которые регулярно встречаются в чиновничьем аппарате. 

Рассказы, которые были объединены в книгу, начали печатать ещё при жизни самого Паркинсона. В них сформулированы экономические модели, актуальные до сих пор. 

Например, как разумно подбирать кадры? – Нужен помощник. Но если чиновник N. возьмёт его, то тот рано или поздно захочет сместить своего начальника. Значит, разумно взять сразу двоих помощников и распределить между ними обязанности так, чтобы они не слишком пересекались между собой, а за собой оставить лишь контроль за их работой. Таким образомсобственная нагрузка резко уменьшится, и место будет спасено от претензий подопечных. Между собой они пусть конкурируют – главное, что N. свою позицию не потеряет. 

Когда начинаешь читать, то думаешь, что наша Дума, наверное, работает точно так же. Если Макиавелли рассуждает серьёзно о государственных стратегиях, то Паркинсон сразу пишет о человеческой глупости, царящей в аппарате управления. Это сатира: количество кораблей во флоте уменьшилось, а министерство увеличилось? Зачем нужно меньшему количеству кораблей большее министерство? Похоже на замечательный журнал «Фитиль», где высмеивались неправильности управления государством или стандартные ошибки в колхозных хозяйствах. 

Это смех, поданный в виде экономических законов. Вы смеётесь над этим законом – значит, вы увидели, насколько ситуация неправильна и комична.  

Подготовили Александра Егорова и Роберт Лебедев