Забвение, вытеснение или внутреннее преображение: что такое прощение

Человек никогда не бывает столь прекрасен, как тогда, когда он молится об умении прощать или просто прощает.

Жан Поль Рихтер

Грани прощения

Я долго мучилась, считая, что не умею прощать, так как от меня требуется нечто недостижимое: забыть, продолжать близкие отношения и не испытывать неприязни к обидчику. Мне говорили, что если у меня остается осадок, боль при встрече с человеком, значит, я его еще не простила. А избавиться от этих чувств можно чуть ли не разовым волевым усилием, иначе ты какой-то недохристианин. Я была внутренне несогласна, но пыталась заставить себя не ощущать остатков печали и разочарования: мол, батюшкам виднее.

Сейчас мне кажется, что процесс прощения сходен с переживанием утраты, особенно если вспомнить про компонент печали в чувстве обиды. Стадии переживания горя описала психолог Элизабет Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торг, депрессия (глубокая печаль), принятие. Считается, что при горевании человек обычно проживает все эти эмоциональные этапы, хотя и не всегда по порядку. Многие психологи рассказывают, что в начале работы у клиента редко случается настоящее прощение. Чаще это запрет на злость и психологическая защита, из-за которой психотравмирующий фактор исчезает из сознания, «уходит» в бессознательное. Обычно прощение, как принятие, наступает на последнем этапе.

С годами я стала понимать, что заповеди Нового Завета — это идеал, ориентир и вектор. Возможно, не получится их выполнить полностью. Даже очень вероятно, что не выйдет: у каждого своя мера, жизненная история и темперамент. Но это не значит, что нужно сложить руки и ничего не делать в этом направлении. Факт работы над собой очень важен. И бывают раны столь глубокие, что обидчиков приходится прощать всю жизнь.

Простить значит доверять человеку дальше?

Мне не близка позиция, что если простил, нужно обязательно продолжать близкие отношения. Помню, раньше смотрела сериалы, где кипели страсти, герои выясняли отношения, и думала: почему они не смогли друг друга простить и снова быть вместе? Теперь понимаю: грани прощения бывают разными. Не всегда простить означает вернуться к доверительным отношениям, может существовать опасность, что обидчик не изменился и будет продолжать ранить другого. Некоторых людей лучше любить на расстоянии.

Марина Михайлова и Марина Архипова в книге «Прощение: как примириться с собой и с другими» отмечают интересные грани прощения: «Парадоксальным образом мы призваны помнить, забывая, и забывать, сохраняя память. Делая выбор в пользу одного забвения, мы предаем прошлое, заново хороним братьев своих, чья жизнь была уничтожена злом. Делая выбор в пользу одной только памяти, мы предаем будущее…»

Не желать зла обидчику — тоже прощение. Хоть это и самый первый шаг, он немаловажен: есть люди, которые вынашивают планы мести и осуществляют их. При прощении необязательно испытывать пылкую любовь к обидчику, но чувство облегчения обычно приходит.

Публицист, выпускница МГУ Дарья Сивашенкова иллюстрирует эту мысль на примере героев «Гарри Поттера». Драко и Гарри объединяла многолетняя вражда, но в ситуации смертельной опасности они друг друга спасают: «Есть черта, перед которой отступают оба… Это не значит, что они готовы начать отношения с чистого листа. Шрамы от вражды не превращаются в ничто. В эпилоге мы видим, что они не друзья и при встрече отнюдь не бросаются обниматься, хлопать друг друга по плечу и радостно спрашивать "как дела?" Перешагнуть все, что было за семь лет вражды, и совершенно это забыть не вышло. Но они уже и не враги: это ровные, спокойные отношения, из которых можно делать, а можно не делать следующие шаги друг к другу».

Прощение не обязательно ведет к примирению и восстановлению отношений. Состоится оно или нет, зависит не от одного прощающего, но от двух людей. «Прощение не заключается в том, чтобы сказать: "Не важно, прошлое прошло". Потому что прошлое не проходит, прошлое остается в нас, пока оно не изжито… А изживается оно подвигом покаяния со стороны грешника и подвигом прощения со стороны его жертвы», — пишет митрополит Сурожский Антоний. Прощение не равно забвению, а достигается в результате работы над собой.

Что помогает простить

Хочу простить — и не могу. Что поможет, кроме стандартной рекомендации молиться? Важна честность перед собой и способность увидеть правду о себе и другом. И в этом есть некоторый парадокс.

С одной стороны, важно назвать вещи своими именами — грех грехом, предательство предательством, и заметить собственную обиду и злость. Но с другой стороны, важно помнить о том, что грешник не равен греху, а поступок — человеку. Марина Михайлова и Марина Архипова сформулировали суть христианского прощения так: простить — значит «помнить (видеть, признавать, принимать) человека и забыть причиненное им зло».

При работе с прощением может поддержать память о том, что любовь не рождается в результате насилия, даже над собой. Наши эмоции и чувства связаны с психофизиологией и не могут меняться по щелчку пальцев за счет волевых усилий. Если же от себя немного отстать и не требовать простить обидчика, процесс может ускориться.

«Прощение начинается в момент, когда я еще чувствую рану и могу сказать: "Хорошо, я этого человека принимаю, какой он есть, сколько бы он мне боли ни причинил, я его приму, как Христос меня принимает, и я буду нести его, если нужно, либо как пропавшую овцу (если он дается), либо как крест, на котором я должен умереть, чтобы он жил"; потому что у креста я смогу сказать: "Прости ему, Господи, он не знал, что творит". Потому что жертва всегда получает божественную власть отпустить грехи», — отмечает митрополит Антоний.

Может быть, пока мы не готовы нести обидчика как крест, но прощение — это в первую очередь намерение, и от него во многом зависит результат.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции