Стамбул-Константинополь. Путевые заметки

Галата

В Стамбул мы ездили в феврале, так что первым ярким впечатлением были не минареты и надписи по-турецки, а зелёная трава и цветы.

Как мы помним из классики советского кино, «Стамбул — город контрастов». Пера и Галата, с некоторыми оговорками, могли бы быть кварталами стандартного европейского мегаполиса. Старый же Город не похож ни на что, и ещё более не похожи друг на друга его отдельные районы. Единственная длинная и прямая улица в Городе — Меса, по-турецки меняющая с десяток названий на протяжении своей длины. На Месе находится Университет, банки, магазины с надписями на всех языках Европы, но галатского глобализма там все равно не почувствуешь. Город Ататюрка там не переварил османской пышности дворцов и мечетей, да и османы не переварили кости Второго Рима — обезвершенные колонны, стены старых зданий.

На небольших улицах, отходящих от Месы, стоят гостиницы, торговые центры и закусочные-шаурмятни. И уже на них вовсю раскинулась уличная торговля. Есть и крупные крытые рынки, но это уже для туристов. В районе Лалели, где останавливается много наших туристов и паломников, а ещё больше челноков, много оптовых магазинов с русскими вывесками, да и уличные торговцы по-нашему кое-как говорят, некоторые даже зазывают по-русски покупателей.

Кроме торговцев на обочинах, парапетах и просто на корточках вдоль улиц сидят местные мужики, лузгают семечки, читают газеты и громко общаются «за жизнь».

Если же отойти от Месы пару кварталов в любую сторону — хоть к Пропонтиде, хоть к Золотому Рогу — попадёшь в районы, где по пересечённым склонам городских холмов паутиной вьются переулки шириной в пару метров. Над ними, почти смыкаясь, нависают каменные и деревянные дома неизвестного века постройки, в нижних этажах которых, как и вдоль обочин продолжается бесконечная торговля. Если возле Месы торгуют кожей, тканями и золотом, то в переулках каждый район предлагает свой товар — кто автозапчасти, кто посуду, кто вывешенные прямо на улице освежёванные бараньи туши.

В любом месте Старого Города, даже в самых извилистых переулках, нет места, откуда бы не были видны минареты. И откуда бы не были слышны призывы муэдзинов, словно перекликающихся друг с другом со всех возможных сторон. Греческих и армянских церквей в Старом Городе почти нет, а те, что есть, огорожены высоким забором с колючей проволокой и когда нет служб, закрыты. Какое-то христианское присутствие есть ближе к Стене Феодосия или в Галате.

Всё же, в большей части Старого Города какого-то исламского давления не ощущается. Большинство турецких мужчин безбородо, где-то после 35 они отпускают усы. Женщины ходят в обычной европейской одежде, правда, большинство в платках. Но все уличные торговцы, обслуга гостиниц и шалманов, и даже смотрители платных туалетов — мужчины. Алкоголь продается на каждом углу в небольших магазинах — в основном, местное неплохое пиво «Эфес», вино «Якут» и анисовая водка «ракы».

Однако, есть и фундаменталистские кварталы, где таких красот не встретишь, в частности, Сулейманийе и Фатих. Там и бородатые мужики, и женщины в хиджабах, и торговля потише. Ходить по ним можно вполне спокойно — всё же, это тоже центр, но как-то неуютно, что ли. В этих кварталах неоднократно были замечены листовки с Дудаевым, Масхадовым, Басаевым и Закаевым и каким-то текстом про «чеченистан».

Чётких границ все эти районы не имеют — можно за полчаса выйти с проспекта Месы, пройти русскоязычные торговые ряды, потом узкие торгово-жилые улочки, потом район фундаменталистов, а потом вдруг вынырнуть на «цивилизованную» набережную Золотого Рога.

Впрочем, в Константинополе набережных в нашем понимании этого слова особенно и нет. Вдоль Рога и вдоль Пропнтиды проходят оживлённые трассы, а между трассами и берегом ютятся причалы пассажирских катеров, которые ходят на азиатский берег Босфора, прогулочных туристических кораблей, рыбные рынки и шалманы.

Святая София

А там, где Золотой Рог встречается с морем, там уже центр центра, главная точка сборки Константинополя. Святая София, дворец Топкапы, Голубая Мечеть, подземное водохранилище Юстиниана, Ипподром, вокзал Восточного Экспресса и многое другое.

Конечно, в Город стоит приехать хотя бы ради того, чтобы увидеть Софийский собор. Купол Софии приковывает взгляд издалека, а весной площадь с начинающими цвести деревьями, наверное, красива особенно. Внутри собора восстановлены многие фрески и мозаики, а те, что не восстановлены, можно увидеть на выставленных в галерее щитах-картинах. Конечно, многое осталось и от мечети — круглые щиты с сурами Корана на потолке, михраб на месте алтаря. В главной зале много лесов — что-то восстанавливают под объявление в этом году Константинополя «культурной столицей Европы». Но даже сейчас Софийский собор поражает величиной и соразмерностью, и нестираемым ощущением святости места.

Святая София внутри

У входа в собор-музей на стенах висят картины с изображениями Софии-храма и Софии-мечети, а также карта Византии при Юстиниане и врезка «Три Рима», на которой отмечены Рим, Константинополь и Москва.

Дворец Топкапы

Напротив Софии — султанский дворец Топкапы. Вся его территория занимает с десяток квадратных километров вдоль устья Золотого Рога. Там тоже огромный музей из нескольких частей. Комнаты и павильоны султанских аудиенций и заседания дивана. Внутренние помещения гарема. Сокровищницы с оружием, драгоценными одеждами и украшениями султанов, где кроме прочего выставлен 86-каратный алмаз Кашикчи. Другие сокровищницы с ветхозаветными и исламскими святынями. Из совсем древних — жезл Моисея, меч царя Давида, рука Иоанна Крестителя и даже мера для зерна праотца Авраама. Кроме того, куча мечей Мухаммеда, Али, Абу Бакра и прочих основателей ислама. Около одного из стендов с мечами толклась группа кавказской молодёжи, обсуждая по-русски, что такими мечами хорошо бы рубить головы кафирам.

Со стен дворца открывается прекрасный вид на море, Галату и азиатский берег. Внизу вдоль моря едут поезда — вокзал совсем рядом с дворцом и тоже весьма красив. А под стенами — очень красивый парк с деревянными ажурными беседками и высокими платанами, на которых курлычут и вьют гнезда журавли.

Отдельная часть дворцовой территории — археологический музей, на входе в который стоят каменные хеттские львы. Там тоже богатство — от шумерских и хеттских статуй до гробницы Александра Македонского и монументов Первого Рима.

В тех же краях есть вход в цистерну Юстиниана — древнее подземное водохранилище. Многочисленные подсвеченные колонны подпирают своды, отражаясь в воде, а у их подножья плавают рыбы. Цистерна была первым музеем Города, который мы посетили, и оставила у меня одно из самых сильных впечатлений.

Когда попадаешь в место, о котором столько читал, столько рассматривал старых карт и изображений, и понимаешь, что все это видишь своими глазами, всё, что было здесь когда-то, само как бы достраивается в воображении. И все минареты с муэдзинами не перечёркивают этого Константинополя-в-моей-голове. Того, в котором над Святой Софией сияет крест. Того, который когда-то где-то ещё будет воплощён.

Босфор

С побережья Золотого Рога уходит много катеров. Большинство из них — общественный транспорт на азиатский берег. Но новоприбывшим в Константинополь интересен не иной берег, а сам Босфор. И вот, на третий день нашей поездки, мы купили билет на трёхчасовую прогулку по проливу.

На восточном берегу Босфора видны в основном покрытые лесом горы Ускюдара. На западном — террасы Галаты — сначала причалы, потом верфи, потом дворцы Долмабахче и набережные Бешикташа. Это первый уровень, приморский. Над ним террасы домов, а наверху — небоскрёбы Перы. И по обоим берегам — высокие флагштоки с красными флагами Турецкой Республики. А потом все эти красоты затмевает Мост.

Мост

У Моста нет подпорок посередине Босфора, есть только опоры по двум берегам. И минареты прибрежных мечетей кажутся очень маленькими в сравнении с этими опорами. А Мост висит на цепях, и когда мы проходили под ним вместе с сухогрузом «Святой Варфоломей», ощущение было такое, что муравей и кот проходят под аркой, сделанной для кита.

Мы вышли на берег у стадиона им. Иненю, где торговцы продавали фанатские шарфы всех трёх константинопольских футбольных клубов («Бешикташ», «Галатасарай» и «Фенербахче»). Оттуда путь лежал на холм, за которым Константинополь в очередной раз сменит обличье. Прямые проспекты, небоскрёбы из стекла и бетона, супермаркеты и бутики — и ни одного минарета. Непривычно прямые улицы сходятся к площади Таксим, сердцу Перы, района, который императоры и султаны издавна выделили для иноземных купцов.

В тот день, когда мы там были, на Таксиме проходил митинг левой оппозиции. Красный флаг с пятиконечной звездой, в которую вписан кулак, как мы потом узнали, — символ Партии Рабочего Движения, «Эмекчи Харекет». Кроме таких флагов, площадь была полна и другими — красно-синими, красно-золотыми и просто красными с серпом-и-молотом. На трибуне девушка с гривой чёрных завитушек выкрикивала лозунги, и толпа подхватывала их. По сравнению с сугубо мужским консервативным центром, на площади Таксим как-то очень много молодых девушек. В перерыве между речами ораторов из динамиков раздавалась «Белла Чао».

Акведук

Путь к Золотому Рогу лежит вниз, по  проспекту Истикляль, по пути с революционерами. А на Истикляле стоят красивые девушки из Турецкой Компартии, с очередной агитацией. А навстречу, наверх, идут с барабанами ещё какие-то митингующие, под синими флагами.

И мы уходим в переулки этого Константинопольского Арбата, чтобы пересидеть митинг в ресторанчике и идти дальше, сквозь кварталы и века. Из Перы — в Галату.

На 65 метров над уровнем Золотого Рога вознёсся Галатский холм. И ещё на 65 метров над холмом вознеслась построенная генуэзцами Башня Иисуса. Там кончается весёлый богемный Истикляль, и начинается крутой спуск вниз, к Золотому Рогу, за которым минареты, торговые переулки и прочий Город. Вход на Башню платный, если пересчитывать на наши деньги, — примерно 200 рублей. А с Башни виден весь Константинополь. Старый Город, Топкапы, София, Ускюдар, Мост, Пера, Галата, Фанар и даже Принцевы Острова далеко в Мраморном море. Черепичные крыши, переулки и проспекты на всех трёх берегах. Говорят, в XVII-м веке один мастер сделал себе кожаные крылья и перелетел с Башни в Ускюдар. Говорят, за это его в итоге сослали куда-то в Алжир.

А мы шли дальше вниз по переулкам, мимо храмов латинской и армянской вер, коих в Галате больше чем мечетей. И уже почти отчаявшись, обрели искомое — наше русское подворье.

Шестой этаж обычного дома в обычном переулке. Всенощную там служил афонский монах мирским чином. Среди прихожан была русская женщина с маленькими чёрненькими детьми, общавшимися с ней по-турецки. И ещё другие русские, в этот день оказавшиеся в Константинополе, или всегда в нем жившие, прошедшие лабиринт переулков с разных сторон. В тот день была суббота, всенощная под день памяти Григория Паламы.

Стена Феодосия

От Золотого Рога до Пропонтиды Константинополь окружён Стеной Феодосия. Стена интересна не только сама по себе, но и городским контекстом, в котором она существует.Например, рядом огорожённый глухой стеной греческий квартал Фанар, куда мы утром 28 февраля пошли на службу.

Последние греки ушли из Константинополя 55 лет назад, и теперь на Фанаре осталась только резиденция Патриарха и несколько административных и учебных учреждений. И торговцы на другой стороне улицы продают туристам иконы Спасителя и Богородицы, наряду с амулетами от сглаза.

Проблуждав по переулкам в поисках фанарской стены и ворот в ней, мы попали в кафедральный собор святого Георгия под самый конец Литургии, на которой присутствовали десятка три местных и приезжих греков. Патриарха не видели, зато видели саркофаги с мощами Иоанна Златоуста и Григория Богослова, которые в 2004 году вернул Константинополю Папа Римский.

Напротив Фанара, на берегу Золотого Рога, стоит болгарский храм святого Стефана, целиком железный. А выше на холмах, уже недалеко от Стены, монастырь Хора, он же мечеть Карийе, а сейчас — музей фресок. Почти 100 лет правления кемалистов и 500 лет Османов не смогли стереть красоты работ безымянных византийских иконописцев, благодаря которым и сейчас смотрят на нас со сводов Христос, апостолы, святые мученики и императоры.

Уже через квартал от Хора видна Стена. Стену после 1453 года турки не разрушали (кроме тех мест, где сквозь ворота проложили шоссе), но и не реставрировали. Где-то римская кладка совсем цела, где-то руины, где-то высоты осталось метров пять, а где-то все 20. На сохранившихся башнях установлены высокие флагштоки с красными турецкими знаменами. Подняться на Стену можно почти везде, никакой ограды нет, но почти нигде нет и лестниц. Я поднимался на одну из башен возле Адрианопольских ворот, где метров семь нужно было ползти вверх по каменным ступеням под почти отвесным углом.

С внутренней стороны Стены — всё то же царство кривых переулков и низких каменных домишек. С внешней стороны, между Стеной и объездным шоссе, разбиты огороды, кое-где стоят деревянные времянки. Кое-где турецкие огородники сажают капусту, а в нишах Стены и под мостами пересекающих её трасс вокруг костров сидят местные бродяги. 

Фрагмент Панорамы

У Пушечных ворот (Топкапы, у места, где войско Мехмеда прорвалось через Стену) находится музей-панорама 1453-го года. С одной стороны купола панорамы изображена проломленная взрывом Стена, на которой кипит сражение, а с башни сбрасывают золотой флаг с двуглавым орлом и устанавливают красный с полумесяцем. На другой стороне купола в окружении советников гарцует на белом коне Мехмед Завоеватель, а поле за его спиной до горизонта занято наступающими войсками.

Дальше в сторону Пропонтиды, за Силиврийским воротами находится действующий греческий женский монастырь «Живоносный Источник». Его мы искали очень долго, поскольку не могли предположить, что православный монастырь может находиться посреди мусульманского кладбища, и разыскали уже после закрытия ворот.

Мы вернулись туда в понедельник, перед самолётом, уже с рюкзаками пройдя от гостиницы до Силиврийских ворот сквозь весь Город, и «Живоносный Источник» стал последней достопримечательностью, увиденной нами в Константинополе.

В монастыре нас встретил священник-грек, поначалу принявший нас почему-то за румын, открыл нам храм, провёл к чудотворной иконе Богоматери «Живоносный Источник» и к самому источнику. В источнике, находящемся в подвале храма и соединённом с подземным резервуаром, плавают красные рыбы. По одной из легенд, мусульмане хотели осквернить источник, бросив в него дохлых рыб, но рыбы ожили, а их потомки так и живут там до сих пор.

В этом осколке Византии мы попрощались со Вторым Римом. Вечером самолёт уже летел над Чёрным Морем из весны в зиму. В Третий Рим. Домой.

Фото автора

Впервые опубликовано 22 апреля 2010 года