По местам миссионерской славы

День шестой

В зале за десять минут до начала - человек тридцать, к началу - зал почти полон, но слушатели не стесняются свободно уходить, возвращаться и перегруппировываться в темном зале среди скрипучих кресел.

Главное - нас здесь ждали. В прошлом году в дополнение к печатной афише нарисовали свою: «Песни самые популярные и самые любимые». А печатную сберегли до этого года. Может, это она помогла собрать людей?

Кроме того, в честь нашего хора были написаны стихи, которые вручили Сергею Юрьевичу. Он на каждом концерте берет на свои плечи груз ответственности за наши выступления, и все официальные лица по очереди увенчивают его лаврами (впрочем, миссионеры не забывают о необходимости помогать своему ближнему на пути ко спасению и смиряют брата-регента: то ноты у них получаются не те, то вообще против репетиции взбунтуются). Интересно, смирится ли Сергей Юрьевич со званием «заслуженного деятеля культуры Подмосковья»?

Никонианам держать ответ

С прошлого лета мы запомнили, что в Шувое достаточно заметно присутствие старообрядцев. Тогда служился молебен на месте будущей православной часовни, и реакции местных жителей ждали с некоторой опаской.

Сегодня на выходе из зала один мужчина начал вопрошать девушек, раздающих книги о Православии, знают ли они, что истинная Церковь - как раз старообрядческая. В поселке два старообрядческих храма, и там «иконы такие же, священники такие же, только все истинное». Так или иначе, прения о вере не получилось: дядюшка, высказавшись, не только не стал выслушивать нашего мнения, но даже не смог сказать, к какому согласию относятся милые его душе старообрядцы.

Солистка хора Дарья Шебалкина

Первым делом - самолеты

Обедаем мы на аэродроме. А вы думали, что на аэродромах делают что-то другое? Мы вот уже второй год обедаем, и знаете - очень вкусно кормят.

А самолеты, вертолеты и мало ли еще какая техника, проплывающая в окнах автобуса, уже даже не вызывает у миссионеров желания их сфотографировать. А кто и полез за фотоаппаратом, задумался: а можно ли? Вдруг боевая раскраска спортивных самолетиков - это военная тайна?

Певческие упражнения в автобусе, опять-таки по образцу прошлогодней поездки, закончились просьбой расширить права тишины. А ведь пока мы ездили, как живая самореклама: афиша в окне и песни на весь поселок.

Храм-путешественник

С самого утра мы возим с собой банные принадлежности. То есть возит их автобус, а бани ждем мы - как величайшего благодеяния. Настоящей русской бани с березовыми вениками, с парилкой...

Баня эта находится в селе Рыжево. Но ехать в это село стоит, пожалуй, не столько из-за бани, сколько ради церкви Введения Богородицы во Храм. На Руси не так уж мало деревянных церквей, которые вынуждены были переехать со своих исконных, намоленных мест в музеи деревянного зодчества. Судьба же этого храма противоположна. Он с Политехнической выставки в Париже, где получил золотую медаль, переехал сначала в Москву, а затем и сюда. Впервые собранный 135 лет назад, он уже 80 лет стоит в Рыжево - и не закрывался с 1927 года.

Чай из самовара

Вокруг храма - кладбище. Сейчас, когда между больших искусственных цветов растет живая трава, здесь очень хорошо. Нам показывают могилку отца Алексия Лебедева, прослужившего настоятелем с 1956 до 1998 годы, сохранявшего здесь литургию в советский период.

Нынешний настоятель, игумен Феофан (Быстров), одинаково радостно принимает всех: и тех, кого видел в прошлом году, и тех, кто в первый раз добрался до Рыжево.

С легким паром

А парилка действительно хороша. Она начинается еще снаружи: пока девушки ждут мальчиков (по церковной традиции их пропустили вперед - ведь их, как всегда, меньше), солнышко припекает и их, и храм, и кладбище, и автобус. Мальчики выходят многообещающе красными. Что ж, баня не обманула и самых смелых девичьих ожиданий.

После бани самое время - за самовар. У нас, правда, все в рассрочку: баня остается в Рыжево, а к самовару мы едем в Колычевcкий монастырь. На прополотом накануне газоне ставятся столы, накрывается полноценный ужин, кипят два самовара, главный миссионерский специалист по чайному делу Андрей Санников даже ужин свой забирает туда, где дымят пузатые герои вечера.

Что же, такой вечер стоит того, чтобы перенести столы и скамейки, не говоря уже о еде и посуде, через дорогу. Завершается он излюбленным бадминтоном, мячом, новыми, как все хорошо забытое старое, жмурками. То есть, конечно, заканчивается он вечерним правилом, но это уже стало так естественно, что только справедливости ради может попасть в наш рассказ.

Дидиново. Троицкий храм

День седьмой. Преполовение

Ну что ж, сегодня - середина нашей поездки, по-студенчески говоря «экватор», а по-церковному - преполовение. Первое (и главное) событие дня - литургия, ведь девятое августа - день памяти великомученика и целителя Пантелеимона. Снова приходят причащаться обеспечиваемые из интерната, причащаются и некоторые из нас. Все яснее в непривычных условиях сосуществования с двумя десятками человек видны собственные немощи, и все очевиднее, что уж духовное исцеление всем нам точно необходимо.

От тюрьмы и от сумы...

Концерт в СИЗО состоялся! «Извне» нам казалось, что это будет совершенно «нерегулярное» мероприятие. Мы не знали места, в котором будем выступать, не имели представления о публике, которая придет нас слушать. За обедом о. Максим попросил хор избежать хотя бы выражения ужаса на лицах... Впрочем, все оказалось вовсе не страшно. Административная часть следственного изолятора на вид - вполне обычное учреждение, хотя таблички «проход не более трех человек», решетки между лестницами, поголовный подсчет входящих и наличие замыкающего в форме придают происходящему некоторую остроту, и каждый особенно внимательно следит за тем, чтобы не отбиться от группы. В зрительном зале заключенных и служащих оказалось примерно поровну, и слушали они примерно одинаково - весьма внимательно. Разумеется, актовый зал СИЗО совсем небольшой и вмещает всего десятка три зрителей. Но какая акустика! Хор решил, что так мы не пели никогда. Но это, конечно, было самообольщение, а весь секрет - в отражающих звук поверхностях. Слушатели преимущественно отличались не лицами и даже не выражениями лиц, а формой одежды. Некоторые из миссионеров так и не поняли, кто есть кто, так что «ужас» на лицах отменился сам собой. По завершении концертной программы начальство - и наше, и тюремное - куда-то исчезло. Раззадорившийся хор воспользовался моментом и исполнил еще несколько номеров в неформальной, так сказать, обстановке перед пятью заключенными, которые никуда не спешили. Все единодушно решили, что это был один из лучших наших концертов.

Тишь да гладь?

Купание в Оке

Дидиново. Немного смешное, но вполне русское название села. Храм, скрытый строительными лесами. Кое-где видны остатки лепнины и, кажется, каменной резьбы. Самые «продвинутые» определяют стиль строения - барокко. И действительно, это самое что ни на есть нарышкинское барокко, такое же как, например, Новодевичий монастырь в Москве. «Ну ничего себе, такие изыски средь леса да поля да Оки-реки!» - удивляемся мы. А село-то оказалось непростым, с завидной историей: было, помимо прочего, центром судостроения еще со времен Алексея Михайловича и особенно при Петре Первом. Но об этом настоятель о. Валерий рассказывал позже, а начали мы свое пребывание здесь со всенощной. Служили в единственном благоустроенном приделе некогда благолепного Троицкого храма, хор едва помещался на клиросе. Проходя через притвор, с удивлением замечаем несколько велосипедов. Неужели на них прикатила местная молодежь? Сначала кажется, что кроме нас в храме никого нет, но, когда хор с трудом втискивается на клирос, оказывается, что все-таки есть - как водится, пожилые женщины.

Всенощная под праздник Смоленской иконы Божией Матери, на которой читается древний канон, похожий на акафист, с лейтмотивным «Радуйся, радуйся...». Память Смоленского образа, Одигитрии, в этом храме чтится особо, хозяйки бросают все дела, узнав, что начинается служба. А после слезно благодарят... Что ж, не зря напрягали мы уставшие связки.

После службы о. Валерий рассказывает об истории села, о первых российских судах, спущенных здесь на воду, о массовых расстрелах, которые были на этих берегах во время Гражданской войны, о разорении церквей при Сталине и Хрущеве, о новомучениках - иерее Константине Немешаеве, служившем в этом храме, и дидиновской уроженке инокине Марии, насельнице Казанского монастыря в «нашем» Колычево. А вокруг фантастически тихо и покойно, кажется, что так было всегда. И разъезжаются по домам бабушки на велосипедах.

Вечер

Хозяева сделали московским гостям царский ответный подарок: вечер на берегу Оки, с купанием, настоящей ухой и самоваром. Вечернее правило - в порядке исключения - читаем в автобусе при мягком свете заходящего солнца.

День восьмой. Подарок на День строителя

Первым пунктом сегодняшней программы стал концерт в штабе офицеров. Это военные строители, и сейчас они готовятся к профессиональному празднику, который отмечается во второе воскресенье августа. «А, переходящее празднование», - с пониманием откликается наше духовенство. Сегодня с нами кроме отца Максима игумен Феофан (Щелкунов), который окормляет и изолятор, где мы пели вчера, и эту военную часть.

Концерты, однако, бывали у нас и лучше. И акустика в зале оставляла желать многого, и ведущим пришлось после концерта выслушать пожелание отца настоятеля, что не худо бы, даже если ты уверенно держишься на сцене и складно говоришь, еще и оставаться в рамках православного вероучения, то есть не использовать ни слишком смелых образов, ни искажающих упрощений, давно осужденных Вселенскими соборами.

«Светская» часть обогатила «коллекцию перлов», которую уже могут собирать миссионеры. Оказалось, что «В темном лесе» - это песня пожилого подполковника: на старости лет он решил заняться сельским хозяйством, а с птичкой, вмешавшейся в его планы, обошелся как привык - по-военному. Не меньшим открытием было и то, что в ситуации из песни «Я спросил у ясеня...» виновата война. Иногда хору даже трудно было угадать, о какой, собственно, песне говорит ведущий.

Так или иначе, военные разобрали книжки, которые помогут им откорректировать полученные сегодня знания о Православии, и дисциплинированно выслушали развлекательную часть программы. Апогеем стало награждение нашего хора и лично отца Максима грамотой за духовно-воспитательную работу. Причем там написано, что грамота присуждена нам в связи с Днем строителя. «Ведь вы строите невидимое, а это труднее и важнее», - пояснил замполит. Когда-то Хрущев обещал показать по телевизору последнего попа, а нам сегодня показали живого - наверное, далеко не последнего - замполита.

Концерт для военных

Бонусная радость

И еще один концерт предстояло спеть подуставшим хористам - в реабилитационном лагере для детей, больных аутизмом, «Наш солнечный мир».

На дневной репетиции пригретые солнышком, накормленные обедом и утомленные концертом певцы клевали носами и отказывались считать длительности, а их уставшие связки извлекали звук любой высоты, кроме нужной. Зато в ожидании отъезда успели - прямо в парадных костюмах - покидать мяч, станцевать вальс, отрепетировать пару песен и тем взбодриться. А когда очутились у ворот центра, увидели... просто детский лагерь из тех, что и по сей день называют пионерскими, и, конечно, не увидели того, что почему-то всегда ожидается в подобных местах,- усталых измученных лиц. Даже просто грустных. В людях любви и радости было много - больше, чем это бывает «среднестатистически».

Выяснили, насколько потребно сократить программу, дабы не утомить слушателей. Выстроились в центре лагеря под флагштоком. Аудитория - сотрудники, мамы-папы и, собственно, сами детишки всех возрастов - расположилась в свободном порядке. Говорить надо было для всех, и задачу эту (в духовной части концерта) естественным образом взял на себя о. Максим. Духовных песнопений осталось всего два: трехъязычный тропарь Пасхи и «гимн Русской Православной Церкви» «Земле Русская» - самое радостное, самое жизнеутверждающее, что мы знаем. А «светская» часть предстала в самом детском своем варианте - с «Лаптями», «Мечтой» (из мультипликационного мюзикла «Летучий корабль») и даже «Алыми парусами» (которые сами собой за время поездки выучились в автобусе). Пели мы, заметим, перед профессиональными воспитателями, которые наш репертуар и сами знали, и с подопечными успели разучить. Такого дружного

Концерт в реабилитационном   центре "Наш солнечный мир"

подпевания хор еще не слышал. А когда была исчерпана вся программа, зрители потребовали бонуса - и услышали еще три песни. И неизвестно, кто получил больше радости от концерта.

А после и мы получили свой бонус - встречу с несколькими очаровательными лошадками. Дело в том, что одно из средств реабилитации детей в лагере - иппотерапия, попросту - катание на лошадях. Хор, заявивший, что и ему после жестких репетиций и концертов реабилитация жизненно необходима, с удовольствием трепал гривы Боням, Моням, Фазам и Люсям. А наставники - о. Максим и воспитатель Игорь - единодушно заключили, что самим миссионерам поездка принесет пользы, скорее всего, больше, чем зрителям. И как бы ни хотелось певчим срывать лавры и слушать бурные овации, в сердце своем они с этим согласились.

День увенчался еще двумя бонусами - чтением вечернего правила в автобусе (а значит, меньше будет бестолковой болтовни, то есть больше времени на нормальное общение и укладывание) и перенесением времени подъема на 7.00. Полчаса дополнительного сна.

Встречаясь глазами, мы улыбались. Просто так.