Журфак МГУ: альма-матер или злая мачеха?
 |
- Григорий Владимирович, на журфаке среди студентов часто критикуют и форму и качество обучения на факультете, слышны сетования на невразумительные способы преподавания. Чуть ли не на каждом курсе есть предметы, вызывающие порой такое, знаете ли, недоумение...
- И точно так же говорили мы, когда учились 15-17 лет назад. Правда, тогда было много идеологических дисциплин (например, история КПСС, научный атеизм, теория и практика партийно-советской печати), которых сейчас нет.
- И потом, не примите за претензии, скорее как констатацию факта: дисциплина учебного процесса у нас, кхе-кхе, известна своей "гибкостью". Могу лишь о себе свидетельствовать, что сдавала не менее трех сессий так, что иногда закрывала предыдущую во время текущей...
- Я знаю студентов, которые закрывали сессии трехгодичной давности. Но теперь, если заметили, ситуация уверенно меняется к лучшему.
- Привлекательнейший "дух разгильдяйства" наводит на мысль, однако, что получить нормальное образование на нашем факультете, наверное, невозможно. Журфак - единый, либеральный и все же... немного "неорганизованный". Смотришь на филологов и понимаешь, что та жесткость, напряжение, тот объем работы, которая ими проделывается, не идет ни в какое сравнение с нашими. Хотя если бы на журфаке было иначе, нежели сейчас, то в моей, к примеру, жизни не было бы многих вещей, не менее значимых, чем высшее образование.
- Да, совершенно верно. Знали бы четыре языка, читали бы в подлиннике Гесиода и Горация.
- В 2005 году появилась статья в журнале «Эксперт», где критиковались образование на факультете журналистики, уровень его выпускников и сама система построения обучения. Критиковалась возможность бесконечных пересдач...
- Сейчас бесконечных пересдач уже нет, все в прошлом. Достаточно строгие правила были в МГУ всегда, просто за наш факультет взялись года полтора назад, заставили нас делать то, что предписано. Двадцать лет назад я поступил на первый курс, и ситуация была похожей. Правда, тогда нас сильно держало членство в комсомоле: можно было пригрозить комсомольским выговором за прогулы или хвосты, что всегда очень пугало людей. При наличии комсомольских выговоров с занесением в учётную карточку карьера заканчивалась достаточно быстро. Когда комсомола не стало, шлюзы открылись, ситуация стала точной копией сегодняшней.
- Что вы можете сказать об уровне образования, об учебном процессе сегодня?
 |
Что же касается самой системы обучения в целом, то я наблюдал одну закономерность. Вот приходит первый курс, глаза горят, все всему рады. На втором курсе многие понимают, что бесполезно проводят время. К концу второго - началу третьего думают, куда уйти, перевестись, заново поступить. К четвертому курсу это проходит. А к пятому курсу все понимают, что не так уж и плохо все, более того - здорово.
Это происходит едва ли не со всеми на протяжении двух десятилетий; в целом это нормально, по крайней мере для факультета журналистики. На каждом факультете есть главный предмет: на мехмате - математика, на физфаке - физика, на биофаке - биология. А у нас что главное? При советской власти главной была идеология, то есть связанный с ней комплекс предметов. Когда ничего этого не осталось, были созданы предметы взамен; оказалось, что получилось большое количество предметов демагогических. Так сложилась ситуация, что в результате получился перекос в теоретизацию. Я считаю, что практика у нас самое слабое место. Зато теоретики у нас, вне всякого сомнения, лучшие - «звезда с звездою говорит»...
- Кстати, на мой взгляд, не хватает практических занятий, мастер-классов, студий, где можно было бы поучиться ремеслу: журналистской азбуке. Конечно, это, может, мне, как вечернице, так кажется... Может быть, на дневном отделении все иначе...
- Согласен. Нам бы еще побольше преподавателей-практиков. Многие преподаватели, ведущие творческие студии, то есть практические занятия по журналистике, в редакции работали много лет назад, а порой и вовсе - лишь практику проходили. Я никогда не думал, что буду заниматься преподаванием, работал в газете, а потом просто так сложилось. Люди остаются преподавать в силу разных причин. Но мне кажется, что учить писать, если у тебя совсем нет никакого опыта в журналистике, это не совсем правильно. Учить писать могут такие люди, как, скажем, Леонид Парфенов, Михаил Леонтьев, Максим Соколов, Генрих Боровик. На кафедре экономической журналистики и рекламы стараются приглашать преподавателей-практиков из рекламных агентств, и там с практикой дела обстоят достаточно успешно. Вот один пример. Когда я принимаю экзамены у вечерников (как первокурсников, так и выпускников), всегда в каждой группе спрашиваю, где человек работает. И оказалось, что в газетных группах по специализации работают 2-3 человека. А из рекламных групп - почти сто процентов студентов.
Я спрашиваю и выпускников, когда встречаю их, как сложилась их журналистская судьба, судьба их сокурсников. По специальности работают в основном те, кто закончил отделение рекламы и PR. Из тех, кто закончил газетные группы, по специальности работает немного народу. У международников по специальности работают единицы (говорю это как выпускник международного отделения). Если провести анкетирование выпускников на одном из ежегодных вечеров встречи по теме «Где вы работаете?», то данные могут быть очень интересными. Исходя из этих результатов и нужно строить политику на факультете. Почему по одной специализации работает 90% выпускников, а по другой 10%? Что-то не так в преподавании?
 |
- Да, это даже проще, пока все еще здесь, в стенах университета. Ведь во многих вузах есть регулярное анкетирование студентов, рейтинг преподавателей. В нашем вузе против этого. Не доверяют студентам, считая, что самый высокий рейтинг достанется самому мягкому преподавателю.
- У нас достаточно жесткие оценки...
- В том-то и дело. Наоборот, мягких преподавателей даже не очень-то и любят - над ними посмеиваются. А что касается строгих... Возьмите того же любимого студентами профессора Балдицына, строже его нет экзаменатора. Покойного Андрея Васильевича Литневского все обожали, хотя сдать ему орфоэпию можно было лишь раза с пятого-шестого. Но он действительно учил. Жаль, что у нас такое отношение к рейтингу преподавателей. Мне кажется, результаты многих бы заставили задуматься. Опять же, если видно, что на кафедре нет выпускников - молодых преподавателей, значит, что-то не так делается, значит, надо подумать, какие новые предметы стоит ввести в учебные планы, какие из имеющихся преподавать по-другому. Большой недостаток факультета, мне кажется, именно в отсутствии социологической работы среди студентов, выпускников, хотя при этом есть кафедра социологии журналистики. Очень хорошая кафедра, но, увы, очень мало востребованная. Если бы социологическая работа велась активнее, к факультету было бы совершенно иное отношение.
- Мы еще думали о том, что целью журфака является не столько подготовить"ремесленника", получившего профессию в аудиториях университета, сколько повысить культурный уровень, расширить эрудицию человека, уже работающего в журналистике.
- Да, научить его пользоваться знаниями. Я всегда на одном из первых занятий студентам говорю: университет даст вам столько, сколько вы хотите от него получить. Это то, что сказали в свое время на первом курсе и нам, и я пользовался этим правилом. Ведь у нас все достаточно мягко устроено. Хочешь учить язык - учи. Есть те, кто выпускается, выучив пять языков. А можно один английский через пень-колоду, все равно тройку на госэкзамене, скорее всего, поставят. Хочешь - ходи слушать лекции с другими курсами, даже на другие факультеты. Все в твоей власти.
Модель блестящая. Но недостаток ее в том, что все зависит от тебя, что некому тебя подтолкнуть, дать пинка при необходимости.
У итальянского философа эпохи Возрождения Пико делла Мирандолы есть трактат «О достоинстве человека». Там приведен воображаемый диалог Бога с Адамом. Бог говорит Адаму: «Я создал тебя не смертным, но и не бессмертным, не небесным, но и не земным с тем, чтобы ты, чуждый всякому стеснению, сам выковал свой образ. Тебе дана возможность как подняться до самых вершин, так и скатиться до самых глубин - все исключительно благодаря твоей внутренней воле». Правило о том, что получишь столько, сколько сможешь получить, - иллюстрация к этим словам.
- А не кажется ли вам, что система образования в том виде, в котором она есть сейчас, не подразумевает свободного выбора, и то, о чем вы говорили, скорее исключение?
- Я не готов ответить за всю систему в целом...
- Речь об университете в первую очередь. Уже который год идет «битва за урожай» по поводу Болонской системы. И многие боятся ее, говоря о том, что российское высшее образование, МГУ должны сохранить свой уникальный опыт. Но то, о чем вы говорите, очень напоминает "систему". Человек сам составляет себе учебный план, это повышает его ответственность за собственные действия, его не ведут за руку...
- На мой взгляд, недостаток этой модели в излишней демократии. У человека, когда он поступает на факультет, иногда просто, говоря на языке молодежи, «сносит крышу». Он захлебывается, потому что поступил, и каждый год по нескольку таких человек отчисляют с курса. Это вполне объяснимо, ведь человек старался изо всех сил, выжимал из себя последние соки, и тут - приехали. Теперь я студент, вот моя «корочка» - и на остальное можно наплевать. Такое бывает на каждом курсе. И отчисляют таких людей, потому что они просто выдохлись. Поэтому, когда человек попадает в такие условия свободы, особенно в сравнении со школьным контролем, это очень опьяняет. Как тут остаться в рамках?
 |
- Да, мы же говорим о тех людях, большинство из которых приходят на факультет в 17 лет.
- Конечно, а ведь когда я сразу после школы поступал, половина моих однокурсников были с производства или после армии.
"На моей земле вместо колоса серп, вместо солнца дым, вместо воли хомут..."
- К шестому курсу уже представляешь себе "who is who" на факультете: есть лекции, которые хочется посещать не один год. Если расписание позволяет - здорово присоединится к третьему, четвертому, пятому курсу, прийти на лекции профессоров Микеладзе, Балдицына, Корниловой, доцента Прониной по психологии журналистского творчества и ее отца - профессора Пронина. Это настоящее удовольствие. Но я их выбираю, потому что уже знаю, как они читают, есть опыт.
- Понимаете, одно дело ходить на лекции, зная, что тебе сдавать экзамен по этому предмету, а другое дело слушать в собственное удовольствие.
- Да, в такой ситуации стоишь уже не на позиции потребления по отношению к преподавателю, а на позиции участника спора, участника диалога. Ты уже оцениваешь то, что тебе говорят, есть определенный уровень критичности, имеющийся опыт позволяет ставить под сомнение услышанное.
- Продолжая эту мысль, смею сказать, что нужен контроль над студентом. Помните, как Екатерина Вторая ответила в письме одному из французских энциклопедистов, когда тот предлагал императрице учредить в России парламент: «Русский народ к демократии не приучен»?
 |
- Конечно, демократия воспитывается поколениями в людях, нельзя объявить: с завтрашнего дня у нас демократия, дорогие товарищи. Получается, что наша страна с абсолютно авторитарными тенденциями, сложившимися тысячелетиями, и воспитывать демократию тут за год или два - совершенное безумство. У нас получается не свобода слова, а свобода похабства, как Солженицын говорил. Ни в одной стране такого нет, сейчас, правда, стало получше, но вспомните, что творилось в конце ельцинских времен. Помню, в апрельском номере журнала «Новое время», посвященном памяти Ельцина, описан такой случай. Ельцин смотрит программу «Время». Ведущий начинает ругать Ельцина за то, что он алкоголик, что он еще что-то делает совершенно не так, как нужно. Ельцин говорит собеседнику: «Выключи, не могу это слушать». Тот ему отвечает: «Так вы же можете это запретить, это в вашей власти». А он в ответ: «Ну нет: у нас же демократия, свобода слова...» Это говорит о чем? О том, что даже президент не понимал, что такое демократия, не отличал свободу слова от свободы похабства. Получается, что, чем дальше плюнешь, чем сильнее вымажешь, тем больше демократии. При авторитарном мышлении большинства жителей страны нужен и контроль в разумных пределах. Возьмите нашу историю. Если кто-либо из правителей предпринимал какие-нибудь либеральные реформы, то все это заканчивалось не очень хорошо. Например, Александр Второй. Сколько всего он сделал, великий царь, так ведь его затравили как зайца и просто уничтожили. Возьмите Николая Второго, что с ним стало, вспомните.
- Он был ведь мягким достаточно...
- В том-то и дело. Хрущева тоже с его реформами прогнали и спасибо не сказали и Горбачева. Всех, кто давал слабину, настигали катаклизмы - и лично как реформаторов, и страна в период их правления переживала немалые потрясения. И все было наоборот, когда проводился более жесткий курс правления. В этом смысле самая большая заслуга Путина в том, что он восстановил вертикаль власти, уже утраченную совершенно.
 |
Возвращаясь к университету - можно предлагать те или иные новшества, но контроль над этим все равно должен быть. В каких рамках - уже другой вопрос. Поэтому когда я веду занятия, то у меня действует очень сложная система учета. Я делаю это не для того, чтобы попугать студента, поглумиться над ним с позиции «я препод - ты студент, что хочу, то и делаю, а ты молчи в тряпочку».
Вот, например, первый курс. В моем табеле посещаемости студентами семинарских занятий один из основных плюсов - физическое присутствие человека на занятии. А дальше я уже фиксирую, что делают студенты. Кто-то активно работает, кто-то что-то яркое сказал, кто-то болтает, кто-то читает книжку, пишет смс, кто-то готовится к контрольной по другому предмету. Все это фиксирую. И разрешаю после семинара всем посмотреть этот свой табель. Студенты знают, что если прогуляют, то в следующий раз я их спрошу обязательно по темам пропущенного занятия. Я контролирую так, кто-то из моих коллег, возможно, делает это иначе. Но осуществляется этот контроль именно из соображений здоровой дисциплины.
Просто посещать учебное заведение, чтобы потом встретиться с экзаменатором на сессии, - в моем понимании это проявление излишней демократизации, которая была свойственна нашей стране от Горбачева до Ельцина. Знаний можно получать сколько хочешь, но процесс этот должен быть разумно контролируемым, тогда в нем будут смысл и толк.
Продолжение следует...
Фотографии Александра Болмасова
