О гедонизме... (ч. 2)
Продолжение беседы с психологом Денисом Новиковым
Стоит ли искать черную кошку в темной комнате (особенно если ее там нет)?
- А если человек от дискотеки до дискотеки живет и во всем этом погряз? Ведь можно найти оправдание, сказав, что так живут все, что как раз вот так радость и получают (тем более, что есть возможность регулярно подпитываться).
- Тут дело даже не столько в словах, - сказать-то можно что угодно. Дело во внутреннем состоянии, это вопрос внутренней честности самого человека. Одно дело - человек пошел на дискотеку, употребил алкоголь и получил удовольствие. А вот если после этого у него возникает пустота, которая требует, чтобы ее еще раз этим же заполнили, чтобы человек опять туда же пошел, вот тогда hedone-удовольствие перерастает в гедонизм, в систему удовольствия и в этом смысле в систему бегства от пустоты. Это признак любой зависимости.
- А если зависимости нет, а есть очень редко себе позволяемая в ситуациях какого-то острого переживания либо рюмка, либо сигарета? Вот человек некурящий, но, когда совсем тяжело, он себе позволяет снять таким образом стресс. И при этом, конечно, не расценивает в себе эту черту как страсть, поскольку она проявляется чисто эпизодически. Гедонизм это или не гедонизм? Какую альтернативу подобной власти тела над волей можно предложить? Как ясно показать, что это пагубный путь, несмотря на незначительность вреда для здоровья, что это не лучший вариант и есть более экологичные средства для души и тела?
- Если в таком состоянии человек приходит ко мне как к психотерапевту, то я, скорее всего, буду искать реальную причину его неудовлетворенности, которую он изредка «задымляет», заливает вином или по которой он изредка вступает в сексуальные контакты. Вроде он и не слишком к этому всему пристрастен, не хочет этого, но все же периодически, как говорится, срывается. Я бы искал истинную причину неудовлетворенности, которая за этим стоит. И по опыту своей практической работы могу сказать, что эта неудовлетворенность носит часто совсем не гедонистический характер. Вполне можно себе представить, что человек вступает в случайные сексуальные контакты из-за чувства одиночества. Тогда надо работать не с сексуальным воздержанием, а с осознаванием его одиночества и с тем, как из этого одиночества выйти.
- Как правильно с точки зрения психотерапии характеризуется такая поведенческая стратегия человека?
- Это замещение потребностей. Человек заглушает какую-то свою неудовлетворенную потребность. Одиночество - это неудовлетворенная потребность в близких, надежных отношениях. Это совсем не обязательно сексуальный контакт, это могут быть отношения, возможно, с человеком того же пола и совсем другого возраста, другом по переписке и т. д. Вот есть потребность, которая хронически не удовлетворяется. И вместо нее человек выполняет какую-то другую, которая за счет переживаемого удовольствия вроде бы заглушает неудовлетворенную потребность. Но на самом деле ненадолго.
При всем богатстве выбора альтернативы... есть
- Существует наслаждение роскошью. И дорогие вещи, как правило, по своим параметрам превосходят более экономичные аналоги. Есть ли в этом гедонизм? Есть ли отсутствие аскезы в стремлении ездить на более быстром автомобиле, пользоваться мобильником, в котором есть фотокамера?
- Страсть к роскоши тоже страсть. И то, что это страсть, обнаруживается по тому, что ни функционально, ни эстетически такого рода траты, предметы, вещи не оправданы.
- То есть возникает вопрос целесообразности?
- В известном смысле это вопрос целесообразности. Если сводить это к аскетической терминологии, то это, скорее всего, в большинстве случаев страсть сребролюбия. Хитрая штука, между прочим. Ведь деньги сами по себе, как и предметы роскоши, не удовлетворяют никакой потребности. За них можно что-то получить. Но сами деньги при этом никакой потребности не удовлетворяют. Я думаю, что и отношение к предметам роскоши вытекает из такого вот сребролюбия. Можно ли это назвать гедонизмом? Я не знаю. Может быть, и нет. Это очень интересный вопрос, его еще Иоанн Касиан Римлянин долго исследовал, пытаясь понять, каковы причины страсти сребролюбия, если деньги не удовлетворяют никаких потребностей. И, скорее всего, если я правильно его понимаю, он говорил о том, что неуверенность в завтрашнем дне, неуверенность в стабильности, страх смерти, ощущение конечности, ощущение ограниченности человека, его беспомощности как компенсация приводит к стремлению к роскоши. Я не думаю, что это только гедонизм или в чистом виде гедонизм, там очень много всяких переплетений.
- Проводя параллели, можно сказать, что политика государства, направленная на улучшение качества производимой продукции, повышение уровня жизни населения, развитие социальных программ, поддержка ряда культурных проектов могут потворствовать гедонизму.
- Дело в том, что в России при чудовищном экономическом расслоении непонятно, к чему ведут все эти экономические программы. По моим ощущениям их реализация ведет, дай Бог, к элементарному биологическому выживанию нации. Тут уже не до гедонизма. Другое дело, что правда, социальная защищенность некоторых западных стран несет в себе, возможно, вот такие гедонистические наклонности. Та же самая Голландия - экономически очень процветающая и защищенная страна. В принципе социальная программа может поддерживать гедонизм. Более-менее известно, для чего это делается. Делается это для того, чтобы не было протестной части населения, и технология предоставления хлеба и зрелищ такой протестной части хорошо известна еще со времен Римской империи. Известно, что люди, чей гедонизм стимулируют время от времени, меньше занимаются политикой и реже выдвигают какие-либо требования против действий власти, делающей что-либо в своих интересах.
Освобождение от наслаждения
- Аристотель сказал, что рассудительный человек стремится к отсутствию страданий, а не к наслаждению. А насколько это здоровый подход? Ведь, как нам известно, что одно из определений гедонизма - это еще и избегание страдания.
- Насколько я понимаю, Аристотель предостерегал от наслаждений, которые приводят к страданиям, т. е. противоестественных, которые разрушительны для человека и являются предосудительными. Поэтому мудрый человек стремится не к избеганию страдания, а к свободе от него (по-моему, это так это формулируется у Аристотеля), что подразумевает определенную умеренность в удовлетворении своих потребностей.
- И сразу вдогонку еще одна цитата из Овидия: «Есть некоторое наслаждение и в слезах». Страдание, которое приводит к слезам, и позиция жертвы - это, наверное, то, с чем приходится сталкиваться регулярно. Любовь к такого рода слезам есть также проявление гедонизма? 
- Если человек сталкивается с какой-нибудь трудной жизненной ситуацией, естественная реакция организма - это плач. В зависимости от психофизиологических особенностей человека либо у него будет слеза наворачиваться, либо он будет навзрыд рыдать - это не принципиально, это нормальная человеческая реакция. Важно, однако, чтобы человек не только плакал, но и боролся, справлялся с вызывающими плач жизненными обстоятельствами. Если он реагирует только плачем, находя в плаче удовольствие (а при плаче, как известно, выделяются эндорфины), и остается в той же самой ситуации, не меняясь, он возводит страдания как норму, оказывается в позиции жертвы и получает от слез своеобразное чувственное удовольствие.
- Люди, преданные наслаждениям, подчас живут сегодняшним днем. В то же время Господь сказал: «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:34). В чем разница?
- Я бы ответил так. Гедонист живет сегодняшним днем для того, чтобы не думать о разочаровании, о пустоте, о печали и вообще о чем-то тревожном и болезненном, что будет за этим днем. Это попытка жить сегодняшним днем, чтобы не думать, условно говоря, о смерти. Человек, который исполняет заповеди христианства и живет сегодняшним днем, делает это совершенно для другой цели. Он делает это для того, чтобы нынешний день провести наиболее наполнено, насыщенно, в соответствии со своими духовными запросами и требованиями совести. В этом смысле мотивация у людей совершенно разная.
- Слово «наслаждение» трактуется по-разному и каждым по-своему. Чем можно наслаждаться в этой жизни, чтобы это не являлось гедонизмом? Вот, например, любит человек читать, читает запоем, используя любое свободное время для этого, для того, чтобы любимого автора почитать. Это гедонизм или нет? Мы же говорили в начале, что у гедонизма бывают разные формы проявления.
- Тут разумно задать несколько вопросов. Может ли человек отказаться от, допустим, того же самого чтения? Готов ли он к ситуации, когда внешние обстоятельства или необходимость работы над собой должны повлечь отказ от любимого занятия? Готов ли он вообще ради каких-то иных целей, функций и смыслов отказаться от своего увлечения? Вот если от действия, которое не является ни грехом, ни добродетелью само по себе, человек может отказаться ради других целей, то это нормально, это не гедонизм как состояние души. То же самое касается не только каких-то невинных вещей, но и грехов. Допустим, человек жил каким-то образом до обращения в Православие, до того, как он задумался о нравственности собственной жизни, а с обращением в Православие какие-то вещи легко оставил. И значит, это был не гедонизм, а что-то еще. Возможно, привычный способ получения удовольствия, которому его научили когда-то, возможно, что-то еще. А есть вещи, которые тянутся за человеком, которые трудно оставить, с которыми приходится бороться. Это уже состояние души, гедонизм, если мы говорим о наслаждениях. Суффикс «-изм» как раз и говорит, что это не единичное действие, а привычка.
- И последний вопрос, который, мне кажется, будет уместно задать в связи с нашей предыдущей беседой о любви к себе. В прошлый раз мы говорили, что маркером истинной любви к себе является состояние радости. Как не впасть в состояние радости в погоне за наслаждением? Какова истинно здоровая мотивация для самосовершенствования, саморазвития? Можно ли жить, не наслаждаясь, не придавая, может быть, особого значения радости?
- Радость бывает разной, и непросто описать разницу между настоящей радостью и радостью, как пишет Лествичник, нестройной и нечистой. Настоящая радость связана с миром, с покоем в душе, с трезвым и внимательным состоянием ума. Другая радость связана с каким-то возбуждением, там нет спокойствия, стабильности. И если говорить о гедонизме, он, полагаю, связан с такой нестройной и нечистой радостью в определении Лествичника. То есть, если говорить святоотеческим языком, важно очищать свою душу, чтобы на место нестройной и нечистой радости все больше и больше приходила радость настоящая (кстати, необязательно духовная, но искренняя и чистая). Какой мотив? Мотивы для самореализации, для самоактуализации, работы над собой можно обсуждать отдельно. Но как говорили послы князя Владимира, которые посетили православное богослужение в Софии Константинопольской, «никто, вкусивши сладкого, не захочет горького». Вот приблизительно это на уровне эмоциональном и есть мотивация к настоящей радости, потому что, когда ты вкушаешь настоящую радость, тебе уже не хочется чего-то нестройного и нечистого.
