Позвольте пригласить вас на танец. Продолжение

Аргентинское танго. «Он зародился в южных кварталах Буэнос-Айреса, так называемых "аррабалях" - кварталах поножовщины, публичных домов и бессонных ночей. Тогда, в конце XIX века, это было кипящее варево из эмигрантов всех мастей: здесь были итальянцы, галисийцы, китайцы, соседи аргентинцев - уругвайцы, перуанцы, бразильцы. Если верить легенде, танго появилось на свет как пародия на пляски негров из приречных районов города. По этой версии, само название танца, до сих пор не разгаданное, произошло от слова "tang", что на одном из африканских наречий означает "касаться, дотрагиваться, приближаться". "Танго", с ударением на "о", назывались и сами безудержные танцы негров-колонистов, живших на берегах реки Ла Плата. Так что танго всходило отчасти на африканских дрожжах, да и других ингредиентов хватало. Изначально этот танец, по выражению его создателей - мачо из Буэнос-Айреса, "был мужским делом", женщины в нем не участвовали. Поэтому никакой любовной подоплеки здесь не было - мачо демонстрировали друг другу свою стать, танцуя на углах улиц, чтобы произвести впечатление. Недаром Борхес говорил, что в танго дуэлянты словно примериваются, кто кого, и в воздухе незримо взблескивает наваха. Первыми женщинами, отважившимися танцевать танго, были обитательницы публичных домов. Танго было заклеймено как "бесстыдный уличный фарс". Пройдет еще не менее десяти лет, прежде чем Папа Римский Пий X объявит танго вполне приличным танцем. Пара артистов - брат и сестра - взялась объяснить Его Святейшеству, что ничего дурного в танго нет, и устроила показательное выступление прямо в Ватикане, в котором ничего греховного не было обнаружено» (Надежда Муравьева, «Аргентинский подарок», Независимая газета, 19.09.2003). Перекочевав в Европу, танго произвело фурор, впрочем, это был уже несколько сглаженный вариант танца, рожденного на улицах Буэнос-Айреса. Для Европы, однако, достаточно и такого сублимированного продукта, ведь о разнице в темпераментах и говорить не приходится.

Хастл. При упоминании о хастле в англоязычной литературе используется термин «social dance» - «общественный танец», это клубный танец, ставший, между прочим, частью системы образования в США: его преподают в школах, колледжах и даже в Йельском университете. Посмотрим, чем так покорил хастл зарубежных министров образования. Хастл - это смесь различных направлений, среди которых не последнее место занимают сальса и меренге. Красивые, чувственные танцы, пришедшие к нам из стран Карибского бассейна: Куба, Пуэрто-Рико, Доминиканская республика, - впитали в себя и элементы рок-н-ролла, акробатики. Слово «хастл» означает «беготня, толкотня». Адепты хастла утверждают, что это танец для общения, знакомства, отдыха, он демократичен, не требует специальной подготовки и много места. После этого обычно ими упоминается нашумевший фильм «Грязные танцы», несомненно любимый и автором настоящей статьи, но рисующий историю, вряд ли могущую быть образцом для подражания ревностно относящимся к спасению души. Ну уж по крайней мере начинать с них знакомство, как призывают поклонники хастла, я бы не стала.

Ирландские танцы, степ. Ирландские танцы требуют огромной выдержки и хорошей физической подготовки: жесткий верх, минимальные движения рук и при этом пружинистые прыжки. Как правило, это танцы массовые, и разделение на пары ситуативно. Часто используемые рисунки - круг, линия. Танцоры часто держатся за руки. Одна моя знакомая назвала ирландские танцы «семейными». Чувство команды, труднейшие элементы, которые под силу выполнить только тренированным ногам, делают ирландские танцы похожими на спорт. Однако многочисленные тренировки не направлены на достижение спортивного результата, они ведут к необычайной легкости, полетности. Танцоры, едва касаясь ногами пола, вычерчивают сложнейший ритмический рисунок. Порой музыка останавливается, для того чтобы они могли продемонстрировать высший пилотаж: поочередное выбивание рисунка, который начинает напоминать плетеное кружево, в котором элементы самодостаточны, но не могут существовать друг без друга. В сочетании с завораживающей кельтской музыкой это ритмическое кружево создает целый спектакль, содержание которого - единение с природой, радость от того, что живешь, видишь солнце и зеленую траву.

Свинг. Эти танцы стали приобретать популярность в 1920-е годы в Америке. Доступных массам развлечений тогда было мало, и основным видом досуга были танцы под живые оркестры. Существовали огромные танцевальные залы, вмещавшие до нескольких тысяч. И каждый вечер они были заполнены. Свинг - это попытка визуализировать капризно-переменчивые гармонии джазовой музыки, чем и объясняется импровизационный характер танцев. Свинг - это парный танец, в котором партнер буквально раскачивает и раскручивает ("свингует") свою партнершу в серии танцевальных ходов и телодвижений. Существует множество разновидностей свинга, таких, как линди-хоп (насыщенный акробатическими элементами), бальбоа (его характерные черты - близкий контакт между партнерами и быстрая работа ногами) и др. Одновременно с ними существовал чарльстон - танец, который, как мы всегда считали, ВВВ остался лишь в воспоминаниях наших бабушек (а то и прабабушек) и черно-белых фильмах и который теперь достается из сундуков памяти и врывается в нашу жизнь вместе с модой на ретро. Танец был известен еще с 1913 года, но широкое национальное и международное распространение получил лишь после того, как появился в музыкальном ревю в 1924 году, где был исполнен под музыку джазового пианиста Джеймса Джонсона. Пик популярности чарльстона приходится на период с 1924 по 1926 год. Основным отличием этого стиля являются резкие повороты стоп пятками внутрь и наружу. Изначально чарльстон не предполагал парности, но уже совсем скоро появился парный вариант. Танцоры, исполняющие этот танец, по одному меткому сравнению, напоминают пьяных цыплят. Основу танца составляет управление телом в самых неестественных и неудобных положениях, с вывернутыми коленями, направленными внутрь пальцами ног, при согнутом и качающемся корпусе. Вспомним, что свинг пришел в цивилизованный мир с через афро-американскую традицию, в которой одним из излюбленных приемов являлось повторение повадок животных (animal dances). А потому сравнение с цыплятами не случайно. Чарльстон был самым скандальным танцем за несколько десятилетий. Это был мятеж и прощальный поцелуй благородным бальным танцам. Чарльстон подчеркнуто неэлегантен и демократичен. Партнерша предстает не украшением пары (как в бальных танцах), а пружинистым мячиком в игре. Как и во всех парных танцах, она ведомая, и главной задачей для нее является чувствовать, куда же поведет ее непредсказуемый партнер, и не наступить кому-нибудь на ноги. Для любителей и любительниц подбросить адреналина в кровь - то, что доктор прописал.

С 70-х годов ХХ века возникло множество танцевальных техник, которые органически соединяют в себе элементы джазового танца, танца-модерн и многое заимствуют из классического балета (в том числе терминологию). Так возник термин джаз-модерн. Однако в последние годы это направление вбирает в себя все современные направления и течения танцевальных культур и субкультур: уличное (хип-хоп, брэйк и др.), клубное (латина, R&B), степ и рок-н-рол. Джаз-модерн прочно утвердился в качестве основного танца в жанре мюзикла и на эстраде. Технически сложный и требующий хорошей гибкости и растяжки, он вряд ли подойдет для того, чтобы блеснуть на вечеринке, выйдя в центр круга. Однако в качестве альтернативы спорту он вполне приемлем, к тому же развивает грацию, пластику, приводит в тонус различные группы мышц (как и классическая хореография), чем выгодно отличается от других стилей, как правило, делающих акцент на чем-то одном.

Это была всего лишь попытка рассмотреть одно из моих любимых занятий с точки зрения человека, становящегося на тернистый путь жизни с Богом и для Него. Да простят танцоры нескромность дилетанта, попробовавшего многое, но не освоившего глубоко ни один из данных стилей, отважившегося, однако, посягнуть на сферу их профессионального интереса. Список популярных ныне стилей и направлений далеко не полон, и может показаться, что целью данной статьи было призвать читателей ни в коем случае не заниматься танцами - греховным занятием, ведь на какое из направлений ни глянь - везде соблазн: или жесткий и неприкрытый, или обернутый в безобидную с виду упаковку. Нет, дорогие читатели, я не буду пропагандировать немедленный и бесповоротный отказ от танца, и знаете почему? Потому что искренне считаю, что танец может быть по-настоящему красивым, а что действительно красиво, то - от Бога, а значит, совсем не душевредно. Грань между вредным и невредным проходит, пожалуй, внутри человека, который танцует, и лишь ему самому необходимо осознать, где она находится именно для него. Кто-то может танцевать латину, не загораясь страстью к каждому новому партнеру, для кого-то же это будет постоянным соблазном. Угодны или неугодны те или иные танцы Господу - этот вопрос мы решаем каждый в своей собственной душе, спросив у себя по совести: «А что для меня значит этот танец?» Во Второй книге Царств встречаем рассказ о том, что Царь Давид, осознавая, что танец - это нечто позорное, все же не переставал скакать и плясать пред Господом: «Пред Господом играть и плясать буду; и я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих». То есть он посчитал, что лучше унизиться перед людьми и собою, но выразить свое горение ко Господу так, как оно выразилось. «Когда мы полностью отдаемся духу танца, он становится молитвой», - эта фраза танцовщицы Габриэль Рот так перекликается с тем, что сказал о своем танце библейский Царь: для него это была своеобразная форма молитвы к своему Создателю. «А кому молимся мы, окунаясь в любимые гармонии и ритмы, на которые отзывается тело?» - это, пожалуй, единственный вопрос, которым стоит поверять возникающие сомнения, и тогда в радость будет и секция латиноамериканских танцев, и балы, которые устраиваются православными молодежными организациями и к которым православные молодые люди до сих пор относятся с известным недоверием, и даже импровизированная дискотека на дне рождения лучшей подруги. Впрочем, я что-то увлеклась: все-таки пост на дворе...