День святого Валентина: католический праздник?

Лукас Кранах Старший, «Св. Валентин с жезлом» (1502—03 гг.)

Мудрые люди предупреждали меня, что зря я трачу драгоценное время, и оказались правы: в той передаче меня использовали исключительно в качестве фона для некоторых более публичных персон и не предоставили ни малейшей возможности сказать что-то по существу дела. И хотя «Татьянин день» пока вряд ли может состязаться по численности аудитории с тем ток-шоу, я охотно откликаюсь на просьбу его редакции осветить вопрос об отношении Валентинова дня к Католической Церкви и ее отношении к нему.

Есть, на самом деле, два популярных сейчас во многих странах мира молодежных праздника, о которых нередко говорят и пишут, что это «католические праздники»: День св. Валентина как праздник влюбленных и Хэллоуин. Так вот и о том, и о другом можно с полной уверенностью утверждать, что они не являются католическими праздниками. Правда, нет дыма без огня – они оба основываются на календаре Римско-Католической Церкви. Так, Хэллоуин (англ. Halloween) — это «Hallow Even», «канун [дня всех] святых», католического праздника, приходящегося на 1 ноября. Вот и 14 февраля в святцах Католической Церкви римского обряда, именуемых Римским мартирологом, веками значится св. Валентин (и даже не один святой с таким именем).

А вот здесь уже следует сделать некоторые уточнения. Если мы откроем ныне действующий Общий литургический календарь (Общий он потому, что отражает празднования всей Католической Церкви римского обряда, в отличие от частных календарей, которые имеют местное значение и содержат некоторые собственные отличия), то увидим, что на 14 февраля приходится память свв. Кирилла и Мефодия и не упомянут никакой Валентин. Правда, если посмотреть ныне действующую редакцию уже упоминавшегося Римского мартиролога, где отмечены все местночтимые святые, то там мы и в самом деле увидим в этот день двух святых с именем Валентин. Более того, в изданиях Общего литургического календаря до 1969 г., когда была проведена его реформа, на 14 февраля предписана память «св. Валентина Пресвитера, мученика».

Вернемся, однако, к Римскому мартирологу, который, за редкими исключениями не углубляясь в подробности, телеграфным стилем перечисляет по-латыни лишь имена святых, с указанием чина каждого (иногда еще и географической принадлежности) и места его почитания. Итак, 14 февраля, помимо прочих, там упомянуты следующие святые:

Св. Валентин Интерамнский, французская миниатюра XIV в.

Валентин, пресв[итер], м[ученик], в Риме.

Валентин, еп[ископ] Интерамны, м[ученик], в Риме.

Следует отметить, что в некоторых средневековых редакциях Римского мартиролога к ним добавляется еще и третий Валентин, мученик в [Северной] Африке.

Сейчас во многих печатных и электронных изданиях можно прочитать, что св. Валентин был добрым священником (или епископом), который зачастую тайком венчал тех влюбленных, которым злые родственники мешали вступить в брак, а потому он и сделался покровителем влюбленных. Имеет ли это под собой какие-то исторические основания?

Для начала давайте разберемся в том, что вообще доподлинно известно о каждом из упомянутых Валентинов.

Св. Валентин Римский (миниатюра из «Нюрнбергской хроники», 1493 г.)

О Валентине Римском (так нередко принято называть первого из упомянутых в Мартирологе) самые ранние источники сообщают лишь то, что он был священником в Риме и принял мученичество во время одного из гонений на христиан (видимо, во 2-й пол. III в.: наиболее вероятен 269 г., хотя есть и иные датировки), а также то, что он был погребен за воротами Рима у Фламиниевой дороги. В 496 г. Папа Гелазий утвердил его почитание в Риме в числе «имен тех, кто справедливо почитается среди людей, но чьи деяния известны только Богу». Едва ли можно найти более красноречивое свидетельство тому, что уже через два века после мученической кончины этого подвижника не осталось никаких данных о его жизни. Долгое время на месте его погребения находилась построенная в IV в. базилика св. Валентина за вратами (Basilica S. Valentini extra Portam), но к XVII в. она пришла в запустение, а части предполагаемых мощей святого перекочевали в разные храмы Рима и других городов Европы.

О другом Валентине из относительно ранних источников не известно почти ничего, кроме того, что он был епископом Интерамны (ныне этот город на юге Умбрии в Италии назвается Терни), претерпел мученичество в том же Риме (вероятно, ок. 197 г.) и был погребен у той же Фламиниевой дороги. Позже его мощи были перенесены в Интерамну, где по сей день покоятся под алтарем посвященной ему базилики, хотя отдельные их частицы имеются во многих других городах и весях.

Наконец, о Валентине из Северной Африки известно лишь то, что он был мучеником.

Как можно видеть, обо всех мучениках Валентинах, почитаемых Католической Церковью в этот день, не имеется почти никаких достоверных сведений. Между прочим, многие из католических церковных историков разделяют уже давно хорошо обоснованное мнение, что за первыми двумя Валентинами скрывается только одна реальная историческая личность, которую со временем церковное предание представило в виде двух разных персонажей.

Мощи св. Валентина Интерамнского в селе Ураз (Нижняя Силезия, Польша)

Никакие иные сведения ни об одном из этих мучеников не засвидетельствованы ранее Зрелого Средневековья, когда их имена стали обрастать житийными подробностями. Так, знаменитая «Золотая легенда» представляет несколько более детальную историю мученичества Валентина Римского во время гонения на христиан императора Клавдия II. Между прочим, первые два Валентина вошли и в календари Православных Церквей. Св. мученик Валентин Пресвитер чтится 6 / 19 июля, а священномученик Валентин Интерамнский – 30 июля / 12 августа. Об обоих в православной житийной литературе можно найти некоторые короткие истории их мученичества, судя по всему, довольно позднего происхождения (сведения о Валентине Римском отчасти совпадают с «Золотой легендой»). Нельзя не отметить и того знаменательного факта, что 15 января 2003 г. епископ г. Терни Винченцо Палья передал в дар Святейшему Патриарху Алексию и в его лице всей Русской Православной Церкви частицы мощей священномученика Валентина Интерамнского.

Первое известное науке упоминание о дне св. Валентина, хоть каким-то образом связанное с любовной или матримониальной тематикой, обнаруживается у известного английского поэта Джеффри Чосера (ок. 1340—1400) в его поэме «Птичий парламент»:

(Пер. Сергея Александровского).

Якопо Бассано (XVI в.), «Св. Валентин Римский крестит св. Луциллу»

Позже любовные и брачные коннотации время от времени обнаруживаются в письменных памятниках Англии (и реже Франции). В числе наиболее известных упоминаний — у Шекспира в «Гамлете», где Офелия поет:

(Пер. Бориса Пастернака)

Викторианская валентинка

Но только в XIX в. различные обычаи, связанные с этим днем, вроде гаданий на суженого или любовных посланий (как правило, анонимных), приобретают широкую популярность, да и то их ареал ограничивается Англией (преимущественно протестантской, заметим), к которой чуть позже добавятся Североамериканские Соединенные Штаты. И лишь к середине XIX в., когда за раскрутку столь милых для молодежи обычаев берутся коммерсанты, популярность Валентинова дня начинает расти, как на дрожжах (хотя еще более столетия она почти не будет выходить за пределы англосаксонских стран). Именно тогда был поставлен на промышленную основу выпуск сердечек и открыток-валентинок, несколько в карикатурном свете представленных Диккенсом в «Посмертных записках Пиквикского Клуба» (1847 г.):

«Картинка (…) была весьма красочным изображением  двух  человеческих  сердец,  скрепленных вместе стрелой и поджаривавшихся на ярком огне, в то время как чета людоедов в современных костюмах — джентльмен в синей куртке и белых брюках, а леди  в темно-красной шубе, с зонтом того же цвета — приближались с голодным видом к жаркому по извилистой песчаной дорожке. Явно нескромный молодой  джентльмен, одеянием которого служила только пара  крыльев,  был  изображен  в  качестве надзирающего за стряпней; шпиль церкви на  Ленгхем-плейс, Лондон,  виднелся вдали, а все вместе было "валентинкой", и таких "валентинок", как  гласило объявление, в лавке имелся большой выбор, причем торговец  обещал  продавать их своим соотечественникам по пониженной цене – полтора шиллинга за штуку» (Пер. А.В. Кривцовой и Е.Ланна).

Но вернемся к св. Валентину. Какое имеет отношение древний христианский мученик (тот или другой) ко всему этому балагану? В «Золотой легенде», как и в более поздних средневековых памятниках, отсутствует какая бы то ни было романтическая окрашенность образа св. Валентина. Она появится много позже – по-видимому, тогда, когда понадобится увязать народные обычаи Валентинова дня с именем этого святого. Именно тогда возникнут легенды о том, что император Клавдий, который хотел обратить римского пресвитера Валентина в язычество, руководствовался, помимо прочего, вполне конкретными политическими соображениями: в империи оставалось сравнительно мало неженатых мужчин, а именно таковые были особенно полезны для укомплектования армии. Усматривая в целибатном христианине потенциально полноценного призывника, цезарь и стремился его обратить. Валентин же, в свою очередь, делал прямо противоположное: тайно венчая тех, кому родственники этого не позволяли, он неуклонно снижал боеспособность империи, за что и поплатился головой.

Подобные легенды слагались английскими католическими агиографами XVIII в., среди которых ведущая роль принадлежала Албану Батлеру (1710—1773); возможно, он сам и сочинил остроумную благочестивую байку о тайных венчаниях (сознательно или неосознанно упуская из внимания то обстоятельство, что в первых века христианства церковное венчание отсутствовало как феномен).

Английская валентинка 1862 г.

Правда, легенду о Валентине как авторе первой в истории валентинки придумали еще позже. Якобы сам Валентин был тайно влюблен в исцеленную им дочь тюремщика и перед казнью отправил послание своей возлюбленной, подписав его своим собственным именем (в отличие от последующих валентинок, которые нередко бывали анонимными). Эта легенда появилась уже в XX в. в лоне одной из фирм, специализировавшейся на выпуске продукции к празднику.

И всё же почему игровые обычаи любовного или матримониального содержания, в той иной форме встречающиеся у самых разных народов мира, здесь оказались связаны с именем св. Валентина? Впервые предположение на этот счет высказал в XVII в. французский церковный историк Л. С. де Тиймон. Он выдвинул гипотезу, что Валентинов день вобрал в себя рудименты эротических обрядов римского языческого праздника Луперкалий, приходившегося почти на тот же день. Кстати, именно папа Гелазий, утвердивший почитание Валентина Римского, запретил и празднование Луперкалий. Во время Луперкалий действительно имели место некоторые обряды, связанные с плодородием, хотя они и не были направлены на поиск будущего спутника жизни, а совершались супругами, не имеющими потомства, о чем подробно можно прочитать в «Фастах» Овидия (на 15 февраля). Однако вполне вероятно, что какие-то другие предвесенние языческие обряды в том регионе, где Валентинов день обрел известные нам коннотации, продолжали сохраняться в народных обычаях и тесно сплелись с этим днем календаря.

Уместен вопрос: почему же теперь литургическую память св. Валентина Пресвитера сменила в Римско-Католической Церкви память свв. Кирилла и Мефодия? Чем не угодил св. Валентин католической иерархии? Или она решила искоренить таким образом не вполне благочестивые обычаи, связанные с этим днем? Вовсе нет. Проводя реформу церковного календаря, Католическая Церковь руководствовалась целым рядом соображений, в частности, стремлением представить в Общем календаре тех святых, которые имеют подлинно общецерковное значение, и исключить из него многих из тех, о ком исторические сведения крайне скудны, сохранив их, тем не менее, в списках чтимых Церковью святых, но в качестве местночтимых. Дата для памяти свв. Кирилла и Мефодия была выбрана не случайно: именно 14 февраля 869 завершился земной путь св. Кирилла. Таким образом, литургического празднование св. Валентина исчезло из Общего календаря, сохранившись лишь в частных календарях некоторых мест. Кроме того, поскольку Кирилл и Мефодий почитаются Католической Церковью в числе святых покровителей Европы, на территории этой части света (включая и европейскую часть России) день свв. Кирилла и Мефодия имеет статус праздника, а стало быть — более высокий уровень почитания, не допускающий литургических празднований других святых (исключения составляют немногие места, где тот или другой св. Валентин почитается как покровитель города или местности, а также храмы, носящие имя одного из них и, соответственно, отмечающие в этот день престольный праздник).

Английская валентинка ок. 1920 г.

Итак, в Католической Церкви нет общецерковного праздника св. Валентина, и, тем более, нет его как праздника влюбленных. Хотя он и привязан к датам церковного календаря, он имеет чисто светское происхождение. Его популярность основывается на хорошо продуманной раскрутке миром коммерции, умеющим нащупывать золотые жилы и эксплуатировать их с максимальным для себя успехом. Столь широкому своему распространению праздник обязан наметившейся в последние полвека во всем мире тенденции американизации массовой культуры, особенно молодежной. Именно модность Валентинова дня в США сделала его столь привлекательным для молодежи самых разных стран: он широко празднуется как в католической Мексике, так и в православных по своим корням странах Восточной Европы, а еще большую популярность обретает в совсем далеких от христианского мира странах Дальнего Востока.

Католическая Церковь никогда не высказывала своего отношения к этому феномену молодежной культуры в виде каких-то официальных суждений Ватикана. Есть разные, порой противоположные суждения отдельных епископов, священников или простых верующих. Наряду с критическими, можно встретить и нейтральные, и даже вполне одобрительные. Некоторые пастыри, работающие с молодежью, стремятся каким-то образом «воцерковить» сложившиеся обычаи Валентинова дня. Кое-где в США и других странах в этот день все-таки служатся мессы св. Валентину (каноническая основа таких литургических празднований остается спорной) с участием молодежи и с какими-то соответствующими молитвенными интенциями. Но это не более чем частные инициативы, вызывающие в Католической Церкви далеко не однозначную реакцию.

Впервые опубликовано 14 февраля 2011 года