Родину защищать - профессия христианская

- На войне неверующих нет, — говорит Сергей Владимирович, полковник вооруженных сил России, ветеран боевых действий в Чеченскую кампанию 94-95 гг. — Там люди крестятся буквально сотнями, носят иконочки с собой. Я сам пережил случай, который показал, что на войне с нами Бог и все небесное воинство. Это было в 95-м году. Вчера только несколько человек крестились, а сегодня мы шли по Грозному в районе стадиона имени Ленина. И тут начался минометный обстрел. В трех метрах от меня взорвалась мина. Нас было шесть человек, и никто из нас не пострадал, ни один осколок нас не задел. Как будто ангелы своими крыльями нас укрыли. Я думаю, это ради тех новопросвещенных. Господь дал им шанс продолжить путь христианской жизни, который только перед ними открылся. Сам я никогда не расставался с образком, которым меня духовник благословил перед отправкой в горячие точки, и, думаю, только благодаря этому вышел из них невредимым. Ну и, конечно, по молитвам жены и детей».

Сергей Владимирович с детства мечтал стать летчиком, но по состоянию здоровья не прошел и попал в зенитчики: «Стал тем, кто летчиков сбивает», — по-военному шутит он. К вере пришел вместе с женой и детьми, стал ходить в храм. Подчиненные, глядя на начальника, стали интересоваться церковной жизнью, приходилось иногда «миссионерствовать»: разъяснять трудные места Евангелия, двоих человек он привел к Крещению, несколько пар благодаря ему обвенчались. Но судя по всему, вопросы веры и неверия гораздо проще решаются в Чечне, где есть белая и черная краска, а в мирной повседневной жизни появляются и различные оттенки серого. Пришлось и Сергею Владимировичу столкнуться с армейщиной, да еще и приправленной эзотерикой. Один начальник очень не любил православных, много крови им попортил. Считал себя экстрасенсом, говорил, что всех видит насквозь. При этом любил демонстрировать фотографию, где он запечатлен с Патриархом. Наверное, из любви к субординации… Сергей Владимирович, когда его вызывал этот начальник, перед входом в кабинет всегда читал Иисусову молитву. И разговор выглядел примерно так:

— Ты чего пришел?

— Вы вызывали.

— Иди отсюда.

Те, кто был в этом кабинете перед ним, недоумевали: две минуты назад командир метал громы и молнии.

Александр Никитич  — подполковник милиции. Хотя не в «знакомой» нам по сериалам оперативной работе, а в техническом обеспечении, где его задача — координировать с помощью различных видов связи работу служб, которые как раз занимаются раскрытием и профилактикой преступлений. Такой вот «несколько облегченный» вариант работы в милиции. Но «облегченный» лишь на первый взгляд: где нет работы по спасению страны от преступников, там наверняка возникнут мелкие «разборки» среди коллег, случаи коррупции или — и это не редкость — заведомо ложные показания с целью дискредитировать того или иного сотрудника милиции. Часто к необходимой в этом случае проверке привлекаются технические службы, и тогда Александру Никитичу приходит предписание на сбор видео- или аудиоинформации о том или ином коллеге. Щекотливая ситуация, достойно выйти из которой, по крайней мере, перед самим собой, помогает принцип:

— Я исхожу из той точки зрения, что мои действия лягут в основу оправдательного вердикта, а дальше — как Бог даст.

Отношения с подчиненными — проверка для начальника. Александр Никитич говорит, что старается общаться с ними так, «чтобы каждый чувствовал ответственность за дело всего коллектива.

— На работе — та же жизнь с ее бурями и искушениями. Не думаю, что моя профессия как-то особенно отличается от других или является какой-то «недуховной». В любой профессии всегда есть возможность работы в первую очередь над собой.

Алексей с детства мечтал бороться с преступностью, поэтому не задумываясь пошел на юридический факультет, а после окончания устроился в уголовный розыск на должность оперуполномоченного. Недолго поработав, счел более правильным уйти в боевое подразделение. Сегодня он — боец штурмового отделения отряда специального назначения. Работа такого характера требует быстрой реакции и умения действовать исходя из сложившейся ситуации. Алексей определяет общий принцип духовного и психического состояния в конкретный момент:

— Есть специальные техники, овладев которыми, можно страсти и эмоции в нужный момент убирать. Ты просто делаешь свое дело — и все. И тогда реакция будет адекватна ситуации. Потому что если в тебе есть ненависть к преступнику, никогда не сможешь принять нормальное решение. Короче говоря, профессионал при выполнении задания умеет достичь бесстрастного состояния. Я думаю, этот принцип можно приложить к любой профессии, где человек имеет дело с жизнью и смертью. Если хирург, к примеру, будет оперировать с чувством жалости и сопереживания пациенту, он такого нарежет…

Помимо психологических тренировок важное место в подготовке спецназовца к боевой операции занимают исповедь и молитва. Они помогают «утишить» страсти и правильно настроиться на предстоящую работу. А дальше, — считает Алексей, — следует действовать так, чтобы вред, причинение которого неизбежно, был наименьшим. Порой для этого приходится выходить за рамки инструкции, но тут для принятия правильного решения как раз и необходима бесстрастность — результат долгой психологической и духовной работы над собой.

Раньше Алексей всерьез занимался боксом, а сейчас работает инструктором по системе единоборств Михаила Рябко. Принципы, разработанные Рябко, опираются на православное понимание победы - победы человека над собственными немощами. Их основной стержень — духовная свобода личности. Алексей понимает их так:

— Когда испытываешь отрицательные эмоции — ненависть к противнику, или гордость после победы — эти страсти дают напряжение телу. А человек напряженный не сможет продвинуться далеко, он обязательно застрянет на каком-то уровне. Для дальнейшего развития требуется в хорошем смысле расслабленность, которую дают не только и не столько физические упражнения, но свобода от собственных страстей.