Встреча с Иверской

Паломники на Афоне

На Афон мы ездили с диаконом храма святой Татианы при МГУ Александром Волковым и еще несколькими спутниками.

Было желание соприкоснуться с духовной реальностью, которую мы не имеем возможности видеть здесь, в миру, среди множества различных попечений. В этом смысле поездка получилась очень познавательной, потому что на Святой горе мы встретились с носителями глубокой духовной жизни, самыми опытными в этом плане людьми– афонскими монахами.  

Мы посетили разные места – от административного центра Афона, городка Карея, до Карулий. Карульи – это скалы, в которых устроены монашеские кельи. Просто так до них не доберешься: надо идти по узким тропам в скалах. Тропки очень узкие, идут прямо по краю скалы, и рядом ними, за которые нужно держаться, чтобы не упасть. И вот идешь, внизу – пропасть, вокруг – скалы, держишься за цепи и молишься, потому что иначе нельзя.

На пути в Карульи

Самое яркое впечатление от Афона выделить сложно, одно из сильнейших связано с иконами Божией Матери.

Из предания мы знаем, что Афон -  особый дел Пресвятой Богородицы, доставшийся Ей для христианской проповеди. Так получилось, что место это стало  сугубо монашеским и Афону были обещаны Покров и заступничество Пресвятой Девы. Зримо и осязаемо это выразилось в том, что на Афоне были явлены различные Ее иконы.

Так получилось, что нам здесь в основном привычны списки, а древних чудотворных икон, как правило, нет. Это не повод в чем-то сомневаться, просто факт.

А на Афоне ты стоишь перед первоявленными иконами. Языком искусствоведа можно сказать: «Достойно есть»  оригинал, «Иверская» - оригинал, «Геронтисса» - оригинал, «Скоропослушница» - оригинал. Но в полной мере передать это ощущение словами невозможно.  

Кельи в Карульях

Но что самое удивительное – когда ты приходишь в место, где находится та или иная икона, возникает ощущение, что Та, в честь Которой эта икона написана, стоит рядом. Это непередаваемое внутреннее состояние беседы лицом к лицу, основанное на чувстве, что ты здесь не один.  

Наверное, встреча с Иверской - одно из самых глубоких переживаний, когда-либо бывших в моей жизни.  

Иверская икона нам всем знакома по спискам. На них мы видим щеку, прободенную копьем, и истекающую из нее нарисованную кровь. На подлиннике это не нарисовано. Там действительно рана, отверстие от удара копьем в ланиту Божией Матери, и видна  вытекшая из нее и запекшаяся кровь. Это настолько реально, что не может не потрясти. Даже капельки мира, появляющиеся на иконах,  впечатляют не так, как то, Иверская икона как живая. И она и есть живая.

Иверский монастырь на Афоне

Прежде всего ты можешь выразить чувства, переполняющие тебя перед этой иконой, заставив умолкнуть свои эмоции.  Ты можешь умолкнуть внутренне и просто ощутить тишину и в той тишине - явное присутствие Пресвятой Богородицы. Хоть ты и не видишь этого и руками нельзя потрогать, но чувствами понимаешь, что здесь ни один

И перед этой иконой настолько хорошо, что от нее не хочется уходить.

Когда чувства улягутся, естественно рождаются глубоко личные просьбы и вознкиает чувство глубокого покаяния, потому что понимаешь, что соприкасаешься с вещью, которая неизмеримо выше тебя и тобой невместима. Наверное, если бы Пресвятая Богородица явилась тут же, твоим ощущениям, не каждый (судить могу только по себе) смог бы пережить это, остаться  в живых от ощущения переполняющей встречи со святостью.

Иверская икона очень большая, наверное, размером с крышу автомобиля. То есть такая же, как список с нее, который находится в Иверской часовне. Но даже этот список не передает целиком ту самую икону, которая пребывает на Афоне. Этот образ -  что-то действительно особенное.

В монастырь Иверон, где находится Иверская икона, мы приехали не в праздник, но все равно он был полон народа. Приехало множество греческих школьников, так что нам там не нашлось места и мы были вынуждены уехать в лавру Афанасия Великого 

Но те полчаса, что мы провели в монастыре, произвели очень глубокое, трудно передаваемое словами впечатление,  которым, честно говоря, совсем не хочется делиться. Из Иверона не хотелось уходить и вообще было желание остаться там навсегда.