Содружество анонимных алкоголиков: секта или шанс на нормальную жизнь?

- Сергей, расскажите, пожалуйста, о своем пути в «Анонимные алкоголики».

Я преподаватель одного из престижных московских вузов, у меня два высших образования и ученая степень. Всю сознательную жизнь я пил. Я пришел в церковь, будучи уже взрослым человеком, долго воцерковлялся. У меня уже давно есть духовный отец, я стараюсь соблюдать посты. Но видя рюмку, я не мог ничего с собой сделать. И после первой рюмки - пил несколько недель. После прихода в церковь перестал пить в посты. Но вот на Пасху, в другие праздники… Все могло начаться с «кагорчика», а закончиться – где-нибудь на улице. Это было, наверное, жалкое зрелище. Уже и я опустил руки, и мой духовный отец. Думаю, по Божию промыслу, а внешне – случайно – я попал в «АА». .Что со мной происходит, почему я не могу остановиться, я не понимал. Здесь мне объяснили это сами алкоголики: я неизлечимо болен.

После прихода в «АА» я не пью уже 4 года. Восстановилась семья, на работе стало все более или менее стабильно.

- Сейчас вы предлагаете сотрудничество православным храмам и монастырям, и в некоторых из них какие-то формы сотрудничества успешно функционируют. Что-то подобное проводится в отношении других религиозных организаций, или вы предпочитаете обращаться в православные приходы?

Мы успешно сотрудничаем с католическими приходами, тут проблем не возникает: Папа благословил. Есть группа «Выбор» при костеле в Люблино, существовала группа при костеле на Малой Грузинской. Работает группа при лютеранском приходе. При православных храмах сейчас функционирует около 10 групп. К сожалению, многие православные священники, и среди них мой духовный отец, скептически относятся к этому пути выздоровления. Я хотел открыть группу при своем храме, но пока мне этого не удалось. Алкоголики – малоприятная публика. Есть люди, которые сильно деградировали, иногда приходят люди несколько агрессивные. Не все хотят с нами связываться.

- Одна из формулировок программы «12 шагов» - «Бог, как мы его понимаем» - вводит в смущение. Ведь по-своему понимают Бога не только традиционные религии, но и секты. Не создает ли этот пункт предпосылок к развитию сектантских течений внутри содружества?

Я знаю, что был один такой прецедент в 80-х гг. Существовала секта – «Церковь Христа». Ее представители проникли в содружество и начали вести там свою деятельность. Несколько лет смущали народ, но все-таки люди увидели их подлинную сущность и постепенно «выдавили» их из группы. То есть вопрос решился сам собой.

Вообще тенденции такой не наблюдается, потому что в группе религиозные вопросы принципиально не обсуждаются. Главная цель всех анонимных алкоголиков– остаться трезвым и помочь другому остаться трезвым. Это стержень группы. Если его убрать, группа, как правило, рассыпается. Анонимные алкоголики – это люди, которые шли по краю пропасти. Память об этом – наша общая боль, она не дает начаться конфликту, если у кого-либо возникает искушение обратить другого в свою веру.

- Двенадцатый шаг программы – служение, то есть руководство, шефство над новоприбывшими – является обязательным? Ведь если служение «прописано» в программе, оно будет довлеть над человеком.

«АА» не ставит никаких условий. Единственное условие – желание бросить пить. А служение необходимо самим алкоголикам. Чем больше мы отдаем, тем больше получаем сами. Стоит попробовать – понимаешь, что другого пути удержаться самому на достигнутом уровне просто не существует. У нас в группе есть человек, который всю кровь себе поменял. Денег заплатил за новую кровь и думал, что пить больше не будет. Через два дня после этого начал пить, еще сильнее. Ведь корни проблемы – не в крови. Это духовная болезнь. Она лечится памятованием о том, что мы сами – духовная нищета, которая постоянно – на краю бездны. Уже два года человек, о котором я говорил, ходит в больницу к другим алкоголикам, и два года он – трезв.

- А что делать в таком случае человеку, который по природе своей малообщителен, меланхоличен, и пойти в больницу, начать разговор с незнакомым для него – это ломка самого себя?

Я, например, в больницу не хожу. Я из тех алкоголиков, которые не лежали в больнице, хотя и был близок к этому. И мне нечего сказать тем, кто там лежит под капельницами. Но я преподаватель и могу работать с новичком по книге: разъяснять непонятные места, подсказывать, на что нужно обратить внимание.

При Даниловом монастыре действует организация «Метанойя» под руководством игумена Ионы (Займовского), у меня получается эффективно общаться с родственниками алкоголиков. Мой двенадцатый шаг – это восстановление моей собственной семьи. Если в семье алкоголик, то вся семья больна. Я стараюсь сделать так, чтобы моя семья чаще бывала в храме. Моему ребенку 5 лет, а он уже к бутылке пива тянется: ему нравится пивной запах. Я понимаю, что он уже генетически «запрограммирован», и в этом моя вина. Я говорю ему: «Смотри, папа не нюхает, и ты никогда не нюхай это».

Служение людям осуществляется даже на встречах группы. Например, приходит человек с 10-летним стажем трезвости. А рядом сидит новичок. И тот, у кого 10-летний стаж, уже одним своим видом осуществляет двенадцатый шаг программы. Он говорит о себе, о том, что он умирал, что был на дне, а сейчас он жив. 12 шаг – это свидетельство о том, что алкоголь – смерть, а есть жизнь, и жизнь прекрасна.

Я стараюсь дать больше денег в «шапку», которая идет по кругу на собраниях. На эти деньги издаются брошюры, с которыми другой человек идет в больницу.

Есть разные виды служения. Человек выбирает свой путь служения сам. Алкоголизм - это прогрессирующая болезнь, и от срыва к срыву плохих последствий становится все больше. И выход только одни – полный отказ от  спиртного. А устойчивая ремиссия в этой болезни возможна только в случае соблюдения духовных принципов и служения ближнему.

- Новый член группы и тот, кто его привел, должны каким-либо образом поддерживать отношения? Не возникает какая-либо эмоциональная зависимость членов группы друг от друга?

Конечно, нет. У нас нет никакой «пирамиды», а отношения развиваются таким же образом, как в любом коллективе: кто-то сходится, кто-то расходится. Алкоголики часто утрачивают свои социальные связи. Нужно восстанавливать умение дружить, просто общаться. Но ведь с одним комфортно общаться, с другим не очень. Есть люди конфликтные. От некоторых, мягко говоря, плохо пахнет. Конечно, можно уйти, но почему бы не попробовать смириться? Однажды я решил уйти в другую группу. Но мой духовный наставник сказал: «Если уйдешь, остановишься в своем духовном развитии. Помни, что тот, кто тебе не нравится, - это ты сам. Ты ведь был таким же». Посмиряешься, помолишься с тем, кто тебе не нравится, вместе. Через несколько месяцев, как правило, стремление покинуть группу отпускает.

- Откуда идет финансирование деятельности «АА»? Например, книга «Анонимные алкоголики» издана очень качественно, и трудно представить, что издана она на деньги из «шапки».

Как раз эта книга издана на деньги группы, которые собирались несколько лет. Финансовая мощь «АА» – это наша зарплата. А мы зарплату получаем только благодаря тому, что мы трезвые. Поэтому члены АА, как правило, не скупятся на пожертвования. Но это только форма выражения благодарности и, опять же, возможность послужить ближнему.

Первые книги были напечатаны в Америке и привезены оттуда. Мы их продавали, а на вырученные деньги выпускали уже свои тиражи. Так пошли начались первые накопления.

Сейчас у нас есть головной офис. Оплата аренды, коммунальные платежи и зарплата сотрудникам осуществляются из денег, собранных в группах. Конечно, у нас есть фонд «Анонимные алкоголики» - буферная организация, она выпускает различную сувенирную продукцию. Но покупают эту продукцию все те же члены групп. Так что мы существуем на пожертвования.

- Общество «АА» существует уже более семидесяти лет. «Охвачено» большое количество стран. Какие из них оказались наиболее восприимчивы к методике «12 шагов»?

Ирландия (это очень пьющая страна), в Англии большие успехи. Сейчас функционирует молодое, но быстро развивающееся содружество в Польше. Они очень сильно шагнули вперед благодаря поддержке Католической церкви и официальной медицины. Программа «12 шагов» у них принята на правительственном уровне. В России мы «буксуем». Первые группы начали образовываться вокруг наркологических реабилитационных центров, которые были, как правило частными и предоставляли платные услуги. И вот в этих центрах стали работать консультанты-волонтеры, приехавшие их Америки. Потом они обучили наших консультантов. Скоро уже будем отмечать 23 года с момента появления первых групп. За эти годы мы не очень хорошо продвинулись вперед. Мы слабо развиваемся, потому что у нас очень мало «друзей». В других странах наши собратья стали искать себе «друзей» среди «неалкоголиков», которые бы их поддержали. И поддержали даже не финансово, а добрым отношением. У нас, возможно, помешало перестроечное время, в которое как раз и возникли первые российские группы «АА». И «Алкоголики» находились в «полуподпольном» состоянии около 20 лет. Нас не то чтобы гнали, нас просто не замечали. Для встречи групп необходимы помещения, а их с трудом соглашались предоставлять под собрания «алкоголиков». Группы могли исчезнуть, едва возникнув. Массового движения в России не было и пока нет. На сегодняшний день в нашей стране зарегистрировано около 300 групп, и это статистика, на деле их, конечно, меньше. В Москве зарегистрировано около 60 групп, из них «живых» - около сорока. Это на многомиллионный город.

- Как Вам кажется, не связана ли «пробуксовка» движения «АА» в России с нашим менталитетом?

В Америке дело пошло быстро потому, что там был период «сухого закона», существовали общественные организации, которые контролировали потребление алкоголя. Те, кто лоббировал «сухой закон», заботились о здоровье нации. Они поддержали идею существования групп «АА», придали ей национальный статус. Например, если в Америке задержат пьяного автолюбителя, его не лишают прав, а направляют на 3 месяца в «АА». И он должен предоставить документы, подтверждающие посещение встреч «АА». А у нас, может быть, в перестроечное время не до того всем было. А еще благодаря тоталитарному наследию мы по-прежнему боимся о себе говорить . Только сейчас мы пытаемся начать обращаться к обществу, говорить, что мы такие же его члены, что мы такая общественная организация, как и различные «Рыболовы». Но ведь мы еще и общественно полезная организация. Ведь алкоголизм – бич нашего общества. А мы призываем к здоровому, трезвому образу жизни и рассказываем, как его достичь. И сейчас мы только начинаем искать «попечителей» в церковной и, порой, в чиновничьей среде. Мы, собственно говоря, ничего не просим. Мы только хотим, чтобы нам дали возможность рассказывать о том, что существует альтернативный способ выхода из проблемы алкоголизма. Но до общества мы пока еще не докричались. Может, плохо кричим. А когда кричим, нас не воспринимают всерьез, мы ведь - алкоголики. И мы ждем, что вместе с нами закричат те, кого общество способно услышать.