О чудесах истинных и ложных: «Запечатленный ангел» Лескова. Часть 2

И совсем другое дело, если чудо адресуется Господом тому, кто уже готов поверить...

После окончания рассказа Марка один из слушателей, руководствуясь «презумпцией естественности», пытается объяснить все рассказанные события обыденными причинами или совпадениями: «...один из них откашлянулся и заметил, что в истории этой все объяснимо, и сны Михайлицы, и видение, которое ей примерещилось впросонье, и падение ангела, которого забеглая кошка или собака на пол столкнула, и смерть Левонтия, который болел еще ранее встречи с Памвою, объяснимы и все случайные совпадения слов говорящего какими-то загадками Памвы. - Понятно и то, - добавил слушатель, - что Лука по цепи перешел с веслом: каменщики известные мастера где угодно ходить и лазить, а весло тот же балансир; понятно, пожалуй, и то, что Марой мог видеть около Луки светение, которое принял за ангелов. От большой напряженности сильно перезябшему человеку мало ли что могло зарябить в глазах? Я нашел бы понятным даже и то, если бы, например, Марой, по своему предсказанию, не преполовя дня умер... - Да он и умер-с, - отозвался Марк. - Прекрасно! И здесь ничего нет удивительного восьмидесятилетнему старику умереть после таких волнений и простуды...» Лишь для главного чуда он не может найти естественного объяснения: куда могла деться с иконы печать? Но оказывается, что это самое легкообъяснимое событие: все ошиблись, думая, что англичанка поставила печать на лик, она не дерзнула это сделать, и сымитировала печать с помощью бумаги, которая за пазухой у Луки довольно быстро отлипла от иконы. Таким образом, чуда, как такового, не было, староверы ошиблись, замечает слушатель, - и Марк легко с ним соглашается. Физического чуда, которое можно потрогать и измерить, действительно не произошло. Но оно оказалось и не нужным - главное чудо, чудо преображения их душ, совершилось и без помощи сверхъестественных явлений.

Выше мы говорили о том, что установка на осторожную проверку чуда требует одной важной оговорки. Настало время ее сделать. Необходимо различать, для кого предназначает Господь чудо. Если оно адресовано «внешним» для свидетельства об истинности православной веры, чудо должно подвергаться тщательной проверке, ведь, чтобы впечатлить неверующих, оно должно быть действительно чудесным, сверхъестественным, любые натяжки только повредят, скомпрометируют православие.

И совсем другое дело, если чудо адресуется Господом тому, кто уже готов поверить, готов среагировать должным образом, ему нужно только небольшое укрепление, маленький толчок. В этом случае не столь важно, действительно ли случилось физическое чудо, которое можно замерить, доказать, вещественно подтвердить, - главное, что в результате события, воспринятого как необыкновенное, произошла сокровенная встреча Бога и человека, была достигнута та главная цель, которая, как мы помним, является для христианина критерием подлинного чуда: в результате случившегося в душе человека что-то сдвинулось в сторону «религиозно-нравственного совершенствования». Как писал об этом священник Павел Флоренский: «...большая ошибка думать, что если тот или другой человек «уличен» в «поддельных чудесах», что если обнаружено и найдено «объяснение чуда», разгадка, то чуда и не было... Чудо не заключается в факте. Почему вы, неверующие, знаете, что Бог не захотел проявить Свою волю именно этим способом, хотя даже через фокус?.. Истинное чудо совершается в духе верующего, когда усматривает он в видимо случайном и феноменально-причинном волю Того, «Которым вся быша» так же, как и это явление». В контексте этих слов становится понятным настойчивое утверждение Марка, что он видел Ангела, хотя ни о каком буквальном сверхъестественном явлении в его повествовании речи нет. Однако именно с чудотворной иконой Ангела связана вся та цепочка «случайных» событий, которая в итоге привела старообрядцев к истинной вере. Были в этой цепочке, кстати, и своего рода физические чудеса: когда раз за разом сбывались просьбы капризной барыньки, это было явно попущение Божие для того, чтобы она все сильнее обнадеживалась помощью старообрядцев, так что разочарование привело к столь ужасной вспышке ярости, которая повлекла за собой утрату святыни. Утрата святыни подтолкнула к поискам изографа, могущего написать ее копию, в ходе которых Марк и Левонтий встретились с подвижником «господствующей Церкви» Памвой. Левонтий уже был готов и вернулся в Церковь сразу (так же, как позже Марой, сподобившись после этого христианской кончины, безболезненной, непостыдной и мирной), для Марка же эта встреча послужила началом духовного преображения. Наконец, именно при попытке возвращения утраченной святыни произошло то «чудо», которое помогло всей общине старообрядцев воссоединиться с Православной Церковью. Таким образом, мы видим, что их обращение действительно происходило под «водительством» их чудотворного ангела, хоть это водительство нельзя было «увидеть» и «пощупать». Это все равно чудо - но не сверхъестественное, заметное всем, а «промыслительное», которое может подметить только душа, доверчиво распахнутая навстречу Богу. Это чудо «Запечатленного ангела» по типу своему немного похоже на то, о котором пишет в своей работе С. Куломзина: «...читала я как-то рассказ одного православного американского священника. Он летел на самолете из Японии к себе домой, в один из центральных штатов США. Пересматривая задним числом все события, связанные с этим путешествием, он припомнил семнадцать случайных событий: опоздание с отлетом, задержка в пути, перемена расписания, неожиданное изменение его планов и т. д. и т. п. В результате этих случайностей он оказался на аэродроме большого города в определенный час, в определенном месте, в ту самую минуту, когда другой, также «случайно» оказавшийся там человек решил покончить жизнь самоубийством. Священнику удалось остановить его... Нарушения законов природы в этом случае не было, но трудно не почувствовать в этой цепочке «случайностей» вмешательство в жизнь человека непонятной нам силы, того, что мы называем волей Божией». Ясно почувствовать в своей жизни ведущую руку Божию - это самое главное чудо, с которым может столкнуться человек, и именно об этом свидетельствует повесть Лескова «Запечатленный ангел».