Случай

Воскресенье. Великий пост. Я боялась опоздать на исповедь, год назад попался свирепый священник. Я бежала, глядя себе под ноги, пытаясь настроиться. Что это здесь такое? Зачем это? Люди в форменной одежде возятся посреди перехода с большим куском полиэтилена. Неважно, мимо. Предпоследняя мысль: «Как надоели эти работы на дорогах, вечно у нас все перекрыто…». Последняя мысль: «И вечно везде грязь». Темная грязевая струйка приближается к моим нетерпеливым ботинкам. Она дымится. Она живая и красная. Она медленно струится из-под полиэтилена вместе с золотыми длинными локонами. Чуть поодаль - сумочка. Никто не останавливает меня и не обращает внимания. Мрачные милиционеры заботливо и суетливо поправляют полиэтилен. Это только что было. Нет, никто не запомнил номера. Шофер маршрутки, куда я вскочила, не посмотрев на номер, и которая ехала не туда, сказал мне, что еще минуты назад теплый пар от дыхания еще поднимался к небу. Он сам видел. Шофер изменил маршрут и подвез меня к церкви.

В церкви служка, со знанием дела, заявила, что плакать тут нечего, раз погибла, значит так надо. Не нашего ума дело. Лицо в платке протянуло свечку. Знакомая прихожанка, многозначительно: «Вы же ее не знали? Ну вот». Они улыбаются с пониманием, они знают ответ, они знают все ответы.

Нет, я ее не знала. Позже, прочитав на нашем доме объявление ее родителей, я узнала: «Студентка, единственная дочь, кто видел…» Я не видела, я застала уже полиэтилен. Я ничем не смогу им помочь. Я не знаю секрета жизни и смерти. Я только знаю, что там, перед светофором, на белых полосках перехода, мрачные милиционеры бессмысленно, из какого-то странного, трагического стыда, поправляют на погибшей полиэтилен, тщетно пытаясь скрыть от равнодушно-любопытных глаз пряди светлых волос. И на том спасибо.

Весна 2005 года