Роман Неумоев: Николай Гумилев - последний солдат Великой Империи
И все же, сегодня, в канун очередного трагического юбилея - 90-летия со дня его расстрела, хочется в первую очередь назвать Гумилева не поэтом... и даже не просто отважным воином или разведчиком, каковым он был на фронтах Первой мировой, а поистине одним из последних солдатов Великой Российской империи, оставшимся до конца верным тому Отечеству, которому он однажды присягнул на верность.
Если взять для сравнения другую великую империю начала прошлого века, в историческом единоборстве с которой и пала имперская Россия, Великобританию, то единственно, с кем мог бы быть сравним по легендарности Николай Степанович Гумилев, так это только с таким же имперским воином, - с таким же как он, разведчиком Лоуренсом Аравийским. Две империи, два неутомимых путешественника, два солдата!
Наверное, историки, биографы и литературоведы еще долго будут спорить о многочисленных тайнах и загадках личности Гумилева. И таковых у поэта-разведчика и блистательного офицера еще отыщется не мало. Возможно, до конца неисследованной и покрытой завесой тайны, сторона его личности и жизни именно как разведчика, так и останется загадкой для потомков. И если Россия и сегодня остается одной из немногих европейских стран, где поэт может быть удостоен, как некой высшей награды за свое творчество, ставящей его в один ряд с мучениками за Веру, возможности быть убитым за свои стихи, то это в полной мере касается и поэта Николая Гумилева.
Когда читаешь стихи другого русского поэта, Владимира Солоухина, который спустя десятилетия после трагической гибели Гумилева в одном из своих стихотворений горько изрекает:
«…Отчего, россияне, так у вас повелось,
только явится парень неуемной души,
и сгорит, как Гагарин, и замрет как Шукшин…»
...как-то сразу становится ясно, что поэт Николай Гумилев, расстрелянный питерской «чрезвычайкой» на Ржевском полигоне, близ Бернгардовки, 25-го августа 1921 года, тоже из этого же бесконечного списка, чьи жизни и смерти навсегда вплелись в судьбу исторической и всепланетарной России.
Конечно, во многих странах и во все эпохи не просто, но довольно часто трагически складывались земные судьбы великих поэтов. Но награждать пулей, петлей или полыньей поэта именно за то, что он поэт - это, уж, простите, сугубо наше, специфически и метафизически русское дело! И для всего остального человечества так и останется одной из вечных загадок непостижимой России, вместе с ее исторической непобедимостью и огромностью.
Историки до сих пор спорят о подлинных причинах и обстоятельствах гибели Николая Гумилева. Участвовал ли он в контрреволюционном заговоре, существовал ли этот заговор вообще, или просто «сеть была раскинута слишком густо», и поэт не мог в нее не попасть. Несомненно, одно - он встретил смерть с тем неподражаемым мужеством и спокойствием, что его смелостью не могли не восхищаться даже его палачи:
«Этот ваш Гумилев... нам большевикам это смешно. Но знаете, шикарно умер. Улыбался, докурил папиросу. Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят особого отдела произвел впечатление. Пустое молодчество, но все-таки крепкий тип. Мало, кто так умирает...»
За годы, минувшие с момента этой трагической смерти, российская и советская историография кем только не пыталась представить Гумилева. То безумным фанатиком-патриотом, которого неудержимо влекло в Россию в 1918 году иступлённая и иррациональная тяга к корням, то, чуть ли не отчаянным авантюристом, для которого жизнь немыслима без смертельного риска, привыкшего-де к адреналину еще на поприще профессионального разведчика. Но все это - пустое, все не имеет к настоящему офицеру царской армии, Николаю Гумилеву ни малейшего отношения.
Большая часть написанного о Гумилеве в советский период (а упоминать его имя тогда вообще считалось нежелательным) - не более, чем собрание исторических и биографических мифов, существенно подкорректированных советской цензурой. Фактически, настоящую правду о поэте мы начали узнавать только после падения коммунистического режима и объявления политики гласности.
Даже до сего времени, Гумилев предстает перед нами в эпатажно-сказочном образе, великого поэта, пожелавшего быть расстрелянным, как офицер царской армии. Но помимо «великого и загадочного» Николая Гумилева всегда будет существовать и просто Гумилев - человек реальный и во многом такой же, как и тысячи его современников, русских офицеров и русских интеллигентов, поглощенных эпохой страшного исторического излома.
И если есть где-то, за пределами текущей во времени реальности этого мира, та самая Вечная Реальность, где время уже не властно над происходящим, и где все настоящее, прошедшее и будущее существует в своей неразрывной соединенности, то там и сейчас, по мокрым от дождя улицам «вечного Санкт-Петербурга» шагает этот стройный, подтянутый человек, с черной папкой под мышкой. Он шагает неторопливо и задумчиво и несёт в своей папке пачку свеженаписанных листов, на которых им изложена его научная теория, способная открыть каждому загадку гениальности поэтических строк. Он несет ее нам, дабы помочь каждому желающему вникнуть в математическую точность поэтического слога, и ощутить себя сопричастным великой мистерии превращающей человеческие мечты в реальность. А можем ли мы жить без мечты?!
Гумилев подарил России и миру не только свою жизнь, наполненную великой любовью, поэзией и путешествиями. Он сумел подарить нам, потомкам, свою мечту. И это его мечта о Великой Российской империи, верным солдатом которой он останется навсегда, есть мечта о стране романтиков и первопроходцев, мечта о благородном и мужественном русском человеке и о России, устремленной в своем движении за Горизонт...
