"Чудесные истории" от "просто Олеси"

Однако через полчаса заведение было заполнено гостями до отказа. А вы бы прошли мимо кафе, посетители которого смеются так, что «складываются вдвое»? «Может, там наливают что-то более интересное, нежели вино?» - наверное, именно так думали вновь прибывающие, не зная, что это просто Олеся. И ее чудесные истории.

В Москве совсем другой коленкор. Это уже — не красавица-хохотушка с задорными рассказами, например, о том, как в чужеземных странах мчалась на осле, держась за его уши, но «заслуженная»© матушка, жена маститого протоиерея... А вот идет отец Максим Козлов. Нет-нет, не по тем же царьградским улочкам — он показывает высоким гостям, как отреставрировали алтарь. Отцу-настоятелю есть, чем гордиться — работа проведена титаническая. Результат — ошеломляющий!

Во время презентации книги Олеси Николаевой "Чудесные истории"

Отец Тихон (Шевкунов) почти не виден за огромным букетом цветов. Позже он поделится, что Олеся Александровна недолюбливает, когда ее называют «матушка Олеся» (отсюда мое несколько панибратское «просто Олеся»).

Но что-то я слишком далеко ушла от мысли о коленкоре... Кстати, неправильной! Матушка красива (так и слышу сейчас ее «Ой, ну что ты!»), мила и весела везде.

Итак, вечер-презентация. Олеся Александровна читает рассказ, в котором жалобы на то, что муж постоянно мучается с ботинками — «натирают, давят, теснят»... Казалось бы, бытовая мелочь, в пересказе даже попахивающая пошлостью. Ан нет! Именно в этом месте по залу (он битком, да!) пробегает волна нежности и понимания, как счастлива эта семья!

Олеся Николаева читает свой рассказ

Потом, на «after-party в трапезной» (никому не говорите, что я это написала, а то больше не пустят!) муж-герой, отмахиваясь от шуток на «ботинко-тему», расскажет анекдот: «Один архиерей постоянно ходил в разных носках... Но все они были одинаково дырявы!»

Об архиереях на вечере вспомнил и Алексей Варламов. Точнее, о лесковских «Мелочах». Сказал, что хотел бы, чтобы Лесков прочел «Чудесные истории». Те, кто прочел эту книгу, поймут, о чем речь. Те, кто еще нет — достойны зависти. У вас впереди счастливые часы!

Пока Олеся Александровна читает стихи и рассказы, я украдкой смотрю в зал. Столько лиц ровесников — знакомых, друзей, «френдов». Я знаю, что стоящий не лесенке С. мечтает стать батюшкой, причем ставит служение много выше личной жизни; Т. хочет стать матушкой; А. и К. прекрасны — потому что, увы, женщин украшают страдания. Бог даст, через 20-30 лет мы с ними будем понимать друг друга с полуслова, вспоминать сегодняшний вечер, смеяться... О чем сейчас думают ровесники — отец Максим, отец Тихон, отец Мелхисидек, матушка Олеся? Вроде бы, они совсем не скрывают своих дум, более того — озвучивают их в микрофон. А фамилии Шевкунов и Николаева, так, вообще красуются на обложках книг «о жизни». Но, не покидает чувство того, что нам все равно не понять той глубины, которая не может быть выражена даже в той высокой словесности, о которой мы сегодня говорим.

Во время презентации

У матушки трое взрослых детей. И, спустя десятки лет брака, муж по-прежнему смотрит на нее влюбленным взглядом. Ее книги продавались в магазинах еще в 80-х (кстати, именно одну из них — «Инвалид детства» — и приобрел в те годы будущий протоиерей Максим Козлов, который сегодня открывает любимые стихи и с улыбкой просит: «Матушка, прочтите!»).

Автограф-сессия длилась вечность. Люди не просто хотели получить памятную подпись на форзаце, им хотелось прикоснуться к тому настоящему, честному и доброму, благодаря чему из-под пера Олеси Николаевой рождаются тексты, дарящее минуты счастья и умиротворения.

Читайте книги и, если есть хоть какая-то возможность, приходите на встречи с писателями, ибо ни один журналист и даже видеоролик не передаст главного, о чем и вспоминают спустя дестилетия!

Олеся Николаева

Архимандрит Тихон (Шевкунов), наместник Сретенского монастыря в Москве

Писатель Алексей Варламов

Игумен Мелхисидек (Артюхин),

настоятель храма равноапостольных Петра и Павла в Ясенево, московского подворья Свято-Введенского мужского монастыря в Оптиной пустыни

Фото Анны Гальпериной