В Якутии господствует двоеверие (Ч. 1)
- Отец Максим, как возникла идея поехать так далеко?
- В прошлом году мы вместе с епископом Якутским и Ленским Зосимой были на миссионерском сплаве по Амуру в Хабаровском крае и, что называется, сошлись характерами. Владыка пригласил нас в Якутскую епархию, и у нас возникло естественное желание именно к нему как к личности поехать, постараться чем-то помочь. 
С самого начала идея была такая: пусть люди увидят, что есть молодежь образованная, учащаяся в Университете или других вузах, для которой Православие - не умозрение и не обязанность, а жизнь, делающая их бытие глубже, радостнее, что это Церковь, в которой им хорошо. Я воспринимаю студентов главными миссионерами, а духовенство просто помогающим и корректирующим, если надо, чтобы лишнего не сказали, чтобы дисциплина была. Но главное слово - их.
- Желание совершать такие путешествия понятно, а у тех, к кому вы приезжаете, есть потребность услышать слово о Боге, духовное пение? Как можно оценить результаты таких поездок?
- Если говорить честно, я давно не питаю иллюзий о фантастической результативности такого рода дел. Но мы обязательно делаем разбор полетов. Мы анализируем и каждое конкретное выступление, или ситуацию общения, и то, как всё прошло в целом. Я думаю, что мы должны реалистически подходить к миссионерским перспективам Церкви в нашем обществе начала ХХI века. Да, по опросам 70% называют себя православными. Но мы же прекрасно понимаем, что если выйдем на улицу любого российского города, то семь из десяти, встретившихся нам, вряд ли окажутся православными... По факту крещения только. А если понимать под православием даже не воцерковленность, но хотя бы какое-то соотнесение своей жизни с Евангелием, и с тем, чему Церковь учит, то мы обретем совсем другие проценты.
Возможно, наше слово и пение откликнется в душах не очень большого количества людей - главное, чтобы жизнь их поменялась в сторону решительного шага к Церкви. Евангелие нам говорит, что даже ради одного человека, ради одной овцы 99 надо оставить. Пусть кто-то один сможет прийти - он бесценен. Если надо поехать, чтобы один человек пришел в Церковь - это стоит того.
- Какова была основная цель этой поездки? Очевидно, что она отличалась от всех предыдущих. Удалось ли достичь этой цели и в каких планах?
- Я не думаю, что она по целям отличалась от предыдущих. Но по характеру, как выяснилось, отличалась в сравнении от тех, что были у нас в минувшие годы. И это отчасти связано со спецификой региона. Мы уже путешествовали по Алтаю и по Кемеровской области, которая сколько-то Франций в себя вмещает, но, как оказалось, размеры Якутии все мы представляем только умозрительно. И то, что это пятая часть Российской Федерации, а наш маршрут по Лене составил около тысячи километров от Якутска до Тикси - и это по реке, а не по прямой асфальтированной дороге - всё это реально осозналось только на месте.
Цель, в общем, была сходной с тем, что было в предыдущих поездках, в особенности за пределами Московского региона: оказать помощь епархии там, где она видит это нужным, в осуществлении просветительского миссионерского служения на пределах канонической территории этой епархии. Никоим образом миссионерство не должно замещать собою или, тем более, противопоставлять себя той постоянной работе и служению, которыми занимается епархиальный архиерей и вместе с ним труждающееся духовенство. Но ясно, что сил на всё не хватает.
С чем мы, собственно, столкнулись в нашей поездке? Храмы были в большинстве мест к северу от Якутска, который мы, путешествуя по реке Лене, посетили, а православные люди, хоть и в небольшом количестве, были во всех этих местах. Но ни одного священника. Ни одного постоянного священника! Это был, конечно, для нас новый опыт, потому что до того скорее мы приезжали в места, где храмы есть, батюшки так или иначе есть, просто церковная жизнь ограничена в основном богослужением, посещаемым небольшим количеством престарелых женщин и абсолютным меньшинством тех, кто проживает в населенном пункте. Там сама по себе встреча с православием в лице студенческой молодежи, церковного хора, церковных книг была некогда новым ликом православия. Здесь еще решительнее. Само по себе богослужение, которое в этих храмах совершается священником максимум раз-два-три в году, уже было подарком для людей, которые там находятся, это уже оказалось очень нужным.
С другой стороны, понятно и то, что мера воцерковленности людей все же связана с регулярностью совершения богослужения. И, конечно же, предполагать знание канонов, знание того, как следует подготовиться к причастию, было просто невозможно. Я помню, в Жиганске одна бабушка говорила: «Знала бы я, что не нужно перед причастием есть и пить, я, конечно, пришла бы сегодня не евши и не пивши». То есть человек дожил до 70-ти-80-ти лет, но ни от кого до сей поры не мог, ну или, по крайней мере, не смог услышать о том, что такие элементарные, казалось бы, для церковного человека требования приготовления к причастию имеют место.
Я-то думал, когда мы отправлялись в Якутию, что там будет больше необходимости в совершении церковных треб, в том, чтобы крестить, венчать, отпевать. Но, как выяснилось, 2008 год на дворе, и массовая некрещенность среди желающих креститься не наблюдается даже в таких удаленных регионах и точках нашей Родины. Желающие креститься в социологически значимом количестве уже крестились, теперь речь идет скорее о индивидуальных уже случаях. Не возникало резкой необходимости у миссионеров делать то, что делали еще 8-10 лет назад, - то, что нам на Алтае приходилось делать. В этом смысле типологически это было похоже на предыдущие поездки. Богослужение (только впервые для нас это архиерейское богослужение, хотя и в более-менее каких-то компромиссных формах, учитывая характер путешествия), миссионерский концерт, раздача литературы. Это была основная форма присутствия в Якутии. Ну да, конечно, образовывались большие перерывы между населенными пунктами, которые никак не могли быть заполнены общением с внешними людьми. Они скорее - и за это Бога нужно поблагодарить - были продуктивны для самих путешественников благодаря общению с епископом Якутским и Ленским Зосимой.
И опять же ничего специально не планировалось. Я не представлял, что будут такие длительные перегоны от одной остановки до другой. Но то, что в результате все мы имели возможность больше десяти дней, почти две недели прожить вместе с епископом - епископом хорошим, добрым архипастырем, видеть его в ситуации совершения богослужения, проповеди, личного общения, досуга, в конце концов, видеть как этот человек в течение двух недель ни на кого не раздражался, ни на кого голос не поднял, просто видеть, как общался - думаю, для всех нас это стало очень полезным. И это такой неожиданный бонус, или дар Божий, который в этой поездке образовался.
- В этой поездке, в отличие от предыдущих, было меньше концертов и больше богослужений. Обычно получается соотношение несколько иное - больше концертов и меньше богослужений. Чем это можно объяснить?
- Это очевидно и, думаю, как раз вытекает из вышесказанного. Если богослужение для вас доступно регулярно, то, конечно, хорошо, когда его споет более или менее слаженный хор и оно будет совершено по уставу, красиво, достойно. Но, в общем, служба и так есть, и какой-то тоски по богослужению, может быть, особенно и нет. Здесь же было понятно, что именно сама по себе церковная служба для тех, кто участвует в ней максимум 2-3 раза в год, была очень важна.
С другой стороны, нельзя было не приметить, что притом, как мы уже говорили, что большинство местного населения является крещеным (в том числе и якуты, и эвенки, и представители других народов, живущих в Якутии) мера их просвещения очень и очень невелика. Даже в местах, где мы бывали, факт приезда правящего архиерея в сопровождении гостей из Москвы вызывал своего рода административные попечения и реакцию, что само по себе хорошо. Это важно, чтобы местные власти, в том числе и в таких удаленных местах, осознавали важность сотрудничества с Церковью и участия Церкви в общественной жизни. Конечно же, наше появление вызывало реакцию радостную и позитивную у относительно небольших групп воцерковленных верующих, но, в общем-то, не слишком-то сильно взволновало основное население поселков, в которых мы находились.
- В связи с этим, каким Вы видите положение православия в Якутии? С одной стороны, существует такое мнение, что абсолютно всё население Якутии было крещено, но с другой стороны, в ходе поездки мы встретились с достаточно своеобразным отношением к православным догматам и к тем или иным шаманским практикам.
- Очевидно, что даже среди той части населения, которая не является индифферентной к религии, всё же господствующим мировоззрением является скорее двоеверие. И всё, что нам приходилось слышать (да, наверное, всё же больше слышать, чем видеть), что приходилось узнавать, свидетельствует именно об этом. В Якутске есть кафедральный собор, но первым президентом Якутии Николаевым построено и языческое капище, которое вроде бы настоящие шаманы и якутские язычники не признают правильным, но, тем не менее, которое было построено как символ возрождения национальной идентичности якутов. Во многих случаях нам говорили, что при совершении тех или иных обрядов или просто действий приглашают сначала шамана, потом священника. Правда, именно в таком порядке, признавая христианство чем-то высшим по отношению к местной магической языческой традиции, но это соединяя. Даже среди тех представителей якутской интеллигенции, с которыми мы общались, это стремление к синкретизму было отчетливо приметно. Шаманизм в местной языческой религиозной традиции включается в некую общую картину мира, в общее религиозное мировоззрение как низшая его составляющая, но не антитетичная христианству, а каким-то образом дополняющая и восполняющее христианскую картину мира и характер поведения человека.
- А можно с этим что-нибудь сделать или смысла особого в этом нет? Какие можно предпринять шаги?
- Я думаю, что в этом вопросе позиция, которую занимает епархия, на самом деле очень правильна. Противопоставить себя этим традициям сейчас, жестко требуя отвержения всех элементов язычества, значило бы по сути дела оказаться в полной изоляции. Вся якутская народная культура связана с языческими практиками, все артефакты, которые мы видели в музеях, так или иначе связаны с шаманизмом или, по крайней мере, вся эта культура выращена на базе традиционной религиозности. Сегодня нужно идти путем не столько противопоставления православия этой религиозности, сколько независимого свидетельства о Христе.
На самом деле, чем ближе люди будут знакомиться с православием как таковым, тем более для самих этих людей по мере узнавания, что такое Евангелие, несовместимость его с магическими практиками будет становиться очевидной. Потому что нет другого пути сегодня.
Как исторически это в христианстве всегда и случалось, центром христианского просвещения должны стать большие города и образовательные центры. Там это сделать проще. Можно более-менее на одном языке, хотя бы на цивилизационном языке говорить. Нужно, чтобы люди, которые будут получать образование в крупных якутских вузах, становиться преподавателями, учителями, врачами, местными чиновниками, в свою очередь уже были носителями системы ценностей, воспитанной на христианском мировоззрении. Тогда область влияния целостного христианского мировоззрения будет распространяться уже и в глубинке. Это, как мне кажется, магистральный путь.
А всё остальное - это личные свидетельства, которые мы тоже никак не должны отметать и которые тоже могут оказаться бесконечно значимыми. В пример могу привести наш опыт встречи с человеком, который был одним из шаманов в Якутии и при этом является ученым, видным специалистом в области этнографии. Потом он принял крещение и сегодня, несомненно, осознает себя православным христианином и стремится содействовать епархии в ее миссионерских просветительских трудах. Конечно же, влияние такого рода людей на ситуацию будет очень велико. Дай Бог, чтобы таковых становилось больше. В этом отношении приметно, конечно, на основании чего его обращение совершилось.
Несомненно, это человек ярких мистических интуиций, такой восприимчивости, превышающей регулярную у среднестатистического человека. И соприкосновение с личностью правящего архиерея, в котором он увидел масштаб, и глубину, и харизматичность большую той, что он мог обрести в шаманизме, и встреча с молодыми людьми, сопутствовавшими архиерею в одной из прежних миссионерских поездок, о которых он сказал, что подобного рода сообщества никогда не встречал, перевернули его душу и изменили его мировоззрение. Конечно, это очень значимо. В этом отношении не только и не столько административные проекты и образовательные усилия, но и, конечно, как всегда, личное благочестие и пример доброй христианской жизни могут значить ничуть не меньше, чем вся внешняя деятельность.
