Алексей Варламов: Голос Патриарха
История Русской Православной Церкви и государства российского всегда шли бок о бок. Случались периоды сближения, случались отдаления и даже необъявленной войны, свидетелями чему стали старшие поколения, а частично почувствовали и многие из нас, родившиеся и выросшие в советские времена. Политики, правившие Россией в ХХ веке, принесли нашему народу и нашей земле такие страшные, неисчислимые бедствия, от которых мы до сих пор не можем оправиться, однако промыслительно возобновленное практически сразу же после октябрьского переворота патриаршество в каком-то смысле уравновесило, просветлило жестокость и бесчеловечность советской власти. Разумеется, и здесь было много сложного, спорного, в чем должны и будут разбираться профессиональные историки, и все-таки сам ряд Предстоятелей Русской церкви минувшего столетия – это живое, личностное свидетельство того, что Россия не была оставлена без окормления, и русские патриархи достойно выполняли свой пастырский долг, отвечая тому времени, в которое им выпало жить. И как знать, возможно, историю России со временем будут рассматривать не по периодам правления светских душегубов, но по именам святителей от Тихона до Алексия II.
В полной мере слова о высоте этого служения могут быть отнесены и к нынешнему Патриарху московскому и всея Руси Кириллу. Разумеется, судить об исторической личности без временной дистанции непросто, однако уже сегодня понятно, что мы переживаем крайне неспокойные, смутные и по-своему не менее опасные для человеческой личности, чем безбожная власть большевиков, времена. Одна из примет этих времен – разрушение иерархии ценностей, подмена понятий, манипуляция сознанием и тотальное обезличивание, определяющее повседневную жизнь информационного общества. Сегодня отдавать кесарю кесарево, а Богу Богово, пожалуй, труднее чем когда бы то ни было, и в этих условиях особенно важно прямое, ясное слово, обращенное не просто к воцерковленной пастве, но ко всему народу, ибо народ этот самые разные силы постоянно сбивают с толку, дурят, морочат ему голову, соблазняют и пытаются использовать в своих нечистых целях. Это то самое действие, которое нуждается в благом противодействии, и с этой точки зрения патриарх Кирилл с его ярким даром проповеди и энергией убеждения, житейской мудростью, твердостью, четкой нравственной позицией и доступностью оказался человеком чрезвычайно, как нынче принято говорить, востребованным.
Для очень многих жителей России он – единственный вызывающий доверие человек, находящийся на вершине общественной жизни. И не только потому, что он не политик, не депутат, не лидер политической партии и ему не надо собирать подписи, выступать на митингах, побеждать на выборах или подтверждать свой статус каждые четыре – пять или шесть лет, зависеть от телевидения, от олигархов и от цен на нефть, заводить блог или твиттер, а потому что Патриарх по определению находится в иных отношениях с благами и достижениями сего мира. При этом нельзя сказать, чтобы политическая или, говоря шире, общественная жизнь объявлялась им сплошной грязью, от которой Церковь в лице своего Предстоятеля призывала бы всех шарахаться и держаться в стороне. Последнее невозможно, да и никогда не было возможно, православные суть не секта бегунов, объявляющая все мирское печатью антихриста. Мы в этом мире живем и другого здесь, на земле, у нас нет и не будет. Однако последние события в нашей жизни заставляют задуматься над тем, как соотносятся ценности церковные и общественные, вечные и временные, и позиция Патриарха, как мне представляется, опирается в этом вопросе на очень важную традицию.
Известное церковное предание гласит о том, что когда в начале Гражданской войны к святителю Тихону проникла группа офицеров Добровольческой армии с просьбой благословить Белое движение на борьбу с большевизмом, Святейший им отказал. Это могло показаться тем более странным, что именно Тихону принадлежала едва ли не самая жесткая оценка нового режима: «Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к Небу об отмщении грехами и преступлениями».
И тем не менее поддерживать даже тайно противоборствующую сторону Патриарх не стал. Значит ли это, что Русская Церковь традиционно предпочитает не занимать ничью сторону в острых социальных конфликтах? Я бы сформулировал иначе: Церковь – вне партийности, то есть вне того, что составляет едва ли не самое глубокое и губительное зло русской жизни. Достаточно вспомнить, что до тех пор, пока в России не существовало явных политических партий, страна со всеми своими трудностями от крестьянских восстаний до декабристов и народовольцев худо-бедно справлялась. Когда же в 1905 партии были узаконены и меж ними началась открытая политическая борьба, когда возникла недоброй памяти Государственная Дума, Россию разрушили за двенадцать лет. Ответственность за эту катастрофу лежит на всех - не только на большевиках, но и на их противниках.
В девяностые годы мы, к несчастью, решили второй раз наступить на те же грабли и с энтузиазмом бросились создавать разные партии, которые сегодня, желая победить любой ценой, лгут, подкупают, растаскивают страну на части, начиная с самой крупной партии и заканчивая самыми мелкими. Их революционная грызня, идущая поверх народных бед или же на этих бедах спекулирующая, их спесь и демагогия составляют содержание нынешнего времени, заполняют окружающее нас пространство и проникают в наше сознание, отравляют его и провоцируют на безрассудство.
Русская Церковь в лице своего Предстоятеля опасность этого разделения и смуты, общественной интоксикации остро почувствовала и назвала вещи своими именами. Вот только несколько слов из проповеди Святейшего патриарха Кирилла в день памяти великомученицы Варвары - святой, которая, как мы помним, пошла на страдания и смерть не за свои политические убеждения, но за веру Христову:
«Вся человеческая история исполнена борьбы за правду. В новейшие времена этих правд ровно столько, сколько человеческих голов. У каждого своя правда, и это дробление правды, эта атомизация общества сегодня закреплена и в политической системе, которая поощряет разделение людей на различные политические партии, поощряет различные точки зрения: у каждого своя правда, своя человеческая, с маленькой буквы, правда.
Но мы знаем, в какую кровавую баню, в какое кровавое месиво было превращено бытие наших предков в XX веке, когда в борьбе за эти маленькие человеческие правды отец восстал на детей и дети на отца; когда разрушены были дружба и любовь; когда кровь лилась рекой, а обезумевшие от этой крови люди стремились всеми силами, несмотря ни на что, утвердить свою маленькую, человеческую, скажем прямо, ничтожную правду! Да, может быть, и правды никакой не было, а лишь гордыня и желание власти! И погублены были миллионы человеческих жизней, и распалась великая страна, и если перечислять все наши скорби, понесенные в XX веке во имя тех самых человеческих правд, то не хватит никакого времени….
Как же нам, современным людям, вести себя в условиях, когда столько сил действует для того, чтобы склонить нас в ту или иную сторону? Нам предлагаются различного рода доказательства правоты одной или другой стороны. Нам говорят: «если вы пойдете в эту сторону, будете счастливы, а если в эту сторону — будете несчастливы». Но разве не то же самое говорили нам накануне кровавой революции 1917 года? Разве не так же говорили в течение всего XX века? И ведь поддавались, и миллионы людей шли куда-то вопреки своей воле — только потому, что кто-то связывал с этим выбором их счастье».
Я прошу прощения за длинную цитату, но она важна по той причине, что здесь сформулировано главное, что отличает голос Церкви от голосов политиков и государственных деятелей, даже самых умных и благонамеренных. Это те слова, которые мы не услышим сегодня ни от одного партийного вождя, депутата или кандидата в президенты, и не потому, что клир мудрее мира, а потому что для людей, принадлежащих к Церкви, а тем более всю жизнь служащих в ней, иначе течет время, здесь своя шкала ценностей и свой исторический опыт, позволяющий оценивать все временное и преходящее с более высокой точки зрения. Для Церкви истории как прошлого, в сущности, и нет: то, что было много столетий назад, живо и сегодня.
Когда тоталитарные информационные технологии подводят нас к самой разной лжи, в том числе и к тому, например, что Сталин был мудрый государственный вождь и эффективный менеджер, то не демократы и либералы, а Церковь, поминающая каждый день своих новомучеников наряду с христианами иных веков, никогда эту ложь не примет, как не примет и никакую другую. Не Конституция, не светская власть, не Государственная Дума, за места в которой бьются не на живот, а на смерть одни люди, в то время, как другие требуют правильного подсчета голосов, не независимые СМИ или даже вольные блоггеры, Церковь – гарант сохранения России, ее внутренней свободы и самостояния, и Патриарх как человек, ее возглавляющий, эту миссию с достоинством выполняет. То, что Святейший и в своих проповедях, и в беседах, и в интервью, призывает нас к исторической памяти и здравому смыслу, то, что он находится в оппозиции не к «путинскому режиму» или к его противникам, а ко всякой политической вражде и лжи, от кого бы эта ложь ни исходила - свидетельство исторической ответственности этого человека и его умения различать зерна и плевелы в те времена, когда для этого различения требуется особая духовная зоркость и зрелость.
Сегодня, когда общество разделено, когда верующие находятся по разные стороны баррикад, голос Патриарха – это не просто призыв к социальному миру и согласию поверх барьеров, но нравственное требование увидеть прежде собственные грехи, а уже потом искать чужие. Как бы стремительно ни развивался наш мир, никакие технологии не отменяют законов человеческой сердца. «И не нужно охать и ахать, когда вдруг общество наше вздыбливается очередными конфликтами — не только мирными, но, как мы знаем, и кровавыми. Не нужно сетовать на неправильность ведения дел в государстве, когда именно из сердца человеческого исходят злые помыслы, реализующиеся в коррупции, в преступности, в бездушном отношении чиновников, в высочайшем градусе конфликтности и конкурентности в отношениях между людьми. И в эту круговерть неправды вовлечены все — великие и слабые, сильные и немощные. Не может быть справедливого устроения жизни без устроения человеческой души. Давайте запомним это как величайшую аксиому».
Патриарх обращается и к тем, кто находится у кормила власти, и к тем, кто этой власти все непокорен. К первой с призывом – не костенеть, не глохнуть от ощущения собственной непоколебимости и силы, а чутко прислушиваться к тому, что происходит в народе и с народом и гибко на происходящее реагировать. Вторых - не идти слепо в колонне за слепыми или лживыми вождями, а быть зрячими и соотносить свои поступки с истинными ценностями. Не позволять себя обманывать так, как обманули наших прадедов в семнадцатом году и нас самих в девяносто первом.
«…отдавать себя нужно только за те цели и ценности, в которых отображается Божия правда, и любовь к ближним, и солидарность, и забота об Отечестве, и сохранение мира, и созидание жизни на основе справедливости. Все это не является напрямую Божией заповедью, но покрывается Божиим законом, который призывает нас любить друг друга.
Мы никогда не выйдем из кризисов, пока мы не изменим человека. Церковь говорит об этом на протяжении последних 25-ти лет так громко, что громче говорить невозможно…Там, где нет Божией правды, там дебри, там беспамятство, там манипуляции, там потеря жизненной ориентации, там, в конце концов, смерть. А ведь через все это мы уже проходили в кровавом XX веке».
Вот слова, которые должны быть услышаны и в Кремле, и в оппозиционной среде.
Фотографии Александра Бурого
