Андрей Звягинцев: Обдумываю три новых проекта

-    Андрей, поздравляю Вас с успехом «Елены»! Теперь у Вас, наверное, отбоя нет от продюсеров и компаний, желающих вложить деньги в Ваши будущие работы. Над чем начнете работать в этом году?

-   Вы ошибаетесь. Я сейчас с трудом нахожу финансы на то, над чем хотелось бы поработать.

- Так у нашего государства есть политика материально поддерживать некоторых режиссеров, и часто совпадает, что их фильмы проваливаются в прокате. И в то же время есть феноменально успешные режиссеры, получившие признание в Каннах, других странах и на Родине (на Вас намекаю). Как Вы считаете, может, государству следует помочь Вам?

-   Насчет финансирования – никто не сможет ответить на вопрос, как там все происходит: так там все запутано. Совершенно непонятно, как это работает. Открою вам секрет из мира кино. У нас два года назад было принято решение создать две организации. Прежнее министерство культуры финансировало все проекты. Система не очень хорошо работала, точнее, там работала (и со страшной силой!) система откатов. То есть можно было прийти с бездарным сценарием и получить финансирование.

Другой человек, которому не доверяла чиновничья братия, потому что он мог их выдать, мог прийти с гениальным сценарием и ничего не получить. Вероятно, в попытке эту систему переломить была придумана другая концепция. Небольшие деньги остались в министерстве культуры, при том что все там претендуют на эти деньги. Все – аниматоры, документалисты и даже режиссеры художественного кино. И отдельно есть Фонд кино. Это семь менеджеров, заметных продюсеров, которым дают большие деньги. И концепция в том, что надо развивать мейнстрим – основную линию в кино, на которое ходит зритель. Два года назад эти люди были абсолютно убеждены, что они создадут такую индустрию. Что такое кино появится и будет качественным.

Сейчас мы все ждем первых результатов, никто не знает, что будет. Но фильмы вот-вот начнут выходить. Мне кажется, это правильно – поддерживать проект, но для этого нужен большой штат людей, у которых с совестью все в порядке. Они могли бы объективно, нелицеприятно, не взирая на лица оценивать возможности. Тогда их можно было бы назвать экспертами, высокими людьми, государственными мужами, которые понимают смысл того, что делают.

Я говорю не о нынешней концепции – снимать фильмы возвеличивающие, ура-патриотические, чтобы поднять дух народа. Кто-то в это верит, это, может, и работает, но мое отношение к этому, как к фальшивой монете.

Нужно говорить правду, говорить то, что есть, а не розовые очки напяливать на глаза и думать, что у нас все хорошо.

-    У Вас лично есть подобный проект на 2012 год?

-   У меня есть три больших сценария, больших в смысле бюджета. Там надо реконструировать время, реконструировать эпоху и так далее. Один – о Великой Отечественной войне, другой – вообще XI век, Киевская Русь. Там много надежд, луч, движение.

-    Андрей Рублев?

-   Нет-нет, ну какой Андрей Рублев, хотя… Надо над этим подумать, спасибо за идею. А третий проект тоже исторический, и под влиянием Роднянского я мало-помалу прихожу к мысли, что правильно будет делать этот проект англоязычным, не со звездами, но с одной-двумя значимыми фигурами в мире кино. Это дерзкий проект, потому что он радикальный, мало кто будет его смотреть. Потому что когда два человека в течение часа сорока сидят и разговаривают, и во внешнем плане не происходит никаких событий, а все эти горы и движения происходят исключительно в плане идей и мыслей, которыми обмениваются персонажи, то это довольно сложно. Если ты делаешь такой проект на английском языке, с известными лицами, то это практически гарантия, что публика придет. Пусть она уйдет с середины, освистает, скажет: «Этому артисту я доверял, а он сидит разговоры разговаривает» Но если это на английском языке, то посмотрят во всем мире.

-    Окупятся ли такие смелые проекты?

-   Это работает так. Вот, например, ты берешь проект на 8 миллионов и делаешь его на русском языке с русскими актерами. Вернешь эти деньги в прокате, ну, еще на телике покажут. Фактически, это невозвращаемые деньги. Берешь то же самое, только на английском языке и со звездой, и это, возможно, будет стоить еще восемь миллионов дополнительно. Но возвраты до 120-150 миллионов – это уже посчитано. Потому что звезды «работают», они являются крючком для аудитории.

Роднянский это очень хорошо знает, он здорово разбирается в этих вопросах. Он стратегию проката нашей картины «Елена» сделал так, что я ничего не понимал. Как можно через месяц после начала проката показать фильм по телевизору, почему так рано? Но он знает, что аудитория Первого канала в 21 час – это совсем другие люди, чем те, кто ходит в кинотеатры. Для меня это было тайной. Он все это знает.

И еще. Пока мы еще не решили, какой именно из этих трех проектов будем делать. Наверняка через два-три года мы будем работать с Федором Бондарчуком, потому что есть обоюдное стремление. Работать с человеком, который что-то умеет, - это здорово. А пока эти два года мне нужно чем-то занять, буду мастер-классы студентам давать, наверное.