"Страсти по Матфею": 12 впечатлений со сцены и из зала
Священству и мирянам - зрителям мы не задавали конкретных вопросов, они просто поделились своими мыслями и чувствами от музыки и вечера. Профессионалов же попросили поделиться впечатлениями от исполнения оратории по-новому и рассказать, чем участие в Синодальном хоре отличается от пения в других хорах.
Протоиерей Максим Козлов, настоятель домового храма МГУ
Протоиерей Максим Козлов
О музыкальной составляющей вечера 21 марта скажут люди опытнейшие и лучше разбирающиеся в музыке, чем я, и, думаю, сказано будет еще не мало. Я же выделю то, что особенно легло на сердце тогда, когда сотни людей, затаив дыхание, в Большом зале Московской Консерватории слушали вторую версию "Страстей по Матфею" митрополита Илариона.
Это совершенно неординарное сочетание музыкальной составляющей и текста, которое оказалось удивительно органично. Я был знаком и с первым вариантом "Страстей", где Евангелие звучало значительно более богослужебно и по манере исполнения, и по включению в контекст музыкального произведения. Мне кажется, второй вариант композитором найден более удачно.
В чтении митрополитом Иларионом Евангельского текста ему удалось пройти между Сциллой и Харибдой. Между понятным и уместным для богослужения, но не вполне вписывающимся в рамки внебогослужебного музыкального полотна стилем зачитывания Евагелия "диаконским-протодиаконским", когда при чтении лицо и фигура читающего растворяются в тексте и по сути являются родом музыкального инструмента; и актерством, когда вовсю работает система Станиславского и слишком много личности читающего в отношении к тексту. Что, когда речь идет о Священном Писании (в собенности Евангелии), всегда очень диссонирует и режет и физический, и духовный слух.
И та совершенная точность и искренность интонации, которая была соблюдена митрополитом, для меня стала неотъемлемой частью всего произведения. Не меньше, чем музыка, значимой. Я очень надеюсь, что именно в таком варианте "Страсти по Матфею" будут записаны, транслированы и воспроизведены, и именно в таком варианте они уже являются весьма значимым, нечастым и особенно дорогим примером живого церковного творчества, и православного по внутренней сути, и адекватного величию темы по своей музыкальной составляющей.
Алексей Пузаков, руководитель и дирижер Московского Синодального хора
Алексей Пузаков
Скажу о том, насколько сложно было работать над первой и второй версией оратории «Страсти по Матфею». Первую версию я дирижировал за три дня до премьеры второй в Москве – это было в Таллинне. Таким образом, смог окунуться в полной мере в работу над обеими версиями оратории.
Сложность работы над второй версией заключается в том, что последовательность номеров – условная. Если в первой версии идет, например, хор с оркестром, потом чтение Евангелия, потом ария, и все это чередуется, то ты просто следишь за партитурой и просто переходишь от одного номера к другому. А во второй версии вся музыка идет безостановочно, и более того – надо вовремя вступать на определенных строках Евангелия, совмещать с различными музыкальными темами. Получается музыкальная постановка, основанная на евангельском тексте, где требуется вовремя вступить, вовремя закончить. Это для меня было сложнее, чем работа над первой версией. Но с Божией помощью мы постарались с этой задачей справиться.
Конечно, и с точки зрения слушателя обе версии – разные. Первую версию хорошо прослушивать дома или в дороге. Вторая хороша для восприятия на концерте – она динамичнее, манера подачи текста более привычна для человека, посещающего концертные залы. Ведь главное – не форма, а содержание. А содержание – это текст Евангелия о Страстях Господних. И чем лучше исполнители смогут донести смысл произведения, тем увереннее можно сказать, что задача выполнена успешно.
Протоиерей Николай Соколов, настоятель храма святителя Николая в Толмачах
Протоиерей Николай Соколов
Впечатления добрые, хорошие, светлые, потому что это очень нужная музыка, которая воскрешает душу человека. Оратория митрополита Илариона - это музыка воскрешения души. Большой поклон владыке и дай Бог, чтобы он творил и так же, как и в эту среду, нас радовал.
Антон Васильев, директор Синодального хора
Новая версия проще для восприятия слушателя. Логично. Лаконично. Даже в исполнении – легче. Текст с музыкой в этом варианте переплетены гораздо теснее. Для концертного исполнения это – оптимальная версия.
Лично для меня очень важны взаимоотношения с людьми, которые здесь поют. В хоре больше 100 человек, и я, как директор, всех знаю по именам, по фамилиям. Работа в Синодальном хоре для меня очень близка к тому, что называют призванием. Это то, чем хотелось заниматься давным-давно, со времени учебы в музыкальной школе»
Константин Мясоедов, регент Синодального хора
Константин Мясоедов
Новая версия более сжатая, исполнение занимает чуть больше часа, а раньше это был концерт в двух отделениях с антрактом, длящийся больше двух часов.
Синодальный хор уникален тем, что он соединяет в себе хор церковный, который участвует в службах, и хор концертный, который гастролирует по России, исполняет не только церковную музыку, но и более широкий спектр произведений. Артисты других, светских хоров параллельно с этим поют в храмах, а у нас – один общий коллектив. Вторая особенность хора в том, что он обладает большими возможностями, соответственно и выбор репертуара больше. На ближайшей неделе мы в субботу будем петь «Всенощную» Рахманинова. Из церковных московских хоров далеко не каждый может спеть это произведение так, чтобы это звучало убедительно, и при этом более-менее соответствовало тому, что написано в нотах. Это и вопросы многоголосья (у Рахманинова 8 голосов и больше), и диапазона, и технической сложности. Мало в мире коллективов, которые могут исполнить это произведение адекватно, но уровень и масштаб Синодального хора это позволяет.
Иеродиакон Роман (Киселев), сотрудник Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата
Иеродиакон Роман (Киселев)
Поделюсь своими сугубо личными впечатлениями о прозвучавшей в Московской консерватории второй версии оратории «Страсти по Матфею» Высокопреосвященного митрополита Илариона. Как известно, в этом году исполнилось пять лет со дня премьеры этого произведения.
В прошлые годы мне уже доводилось слушать ораторию в Храме Христа Спасителя и в Католическом кафедральном соборе Непорочного Зачатия Приснодевы Марии в Москве, в котором она прозвучала в сопровождении органа.
Обычно, слушая ораторию, я нахожусь под большим впечатлением, но в этот раз это почувствовалось по-особому. Быть может, сказалось то, что сам Владыка Иларион читал Евангельские повествования, а также то, как оркестр и хор проникновенно исполнили «Страсти…». Ты как бы незримо переносишься на более чем 2000 лет назад и невольно становишься свидетелем последних дней Господа нашего Иисуса Христа и Его Воскресения. До сих пор у меня на слуху уже многим знакомая мелодия, которая вдохновляет, и не побоюсь этого слова, укрепляет веру.
Обо всех чувствах, переживаниях, слезах радости от звучания оратории, трудно передать в коротко. Находясь в Большом зале консерватории, я представил себя одним из послов святого князя Владимира, которые, посетив богослужение в святой Софии Константинопольской, не знали, находятся ли они на земле или на небе.
«Страсти по Матфею» также заставляют восхищаться масштабом личности Владыки митрополита Илариона, данных ему Богом талантам и способностям. Говорю это искренне и от души, так как Высокопреосвященнейший лично для меня является не только моим начальником, как глава церковной дипломатии Русской Церкви, но и любящим отцом, приведшим меня к монашеству и священнослужению.
Антон Зараев, солист Синодального хора (бас)
Антон Зараев
Новая редакция мне, как исполнителю, интереснее. Эта версия более компактна, она целостная, выстроена по форме.
Пение в Синодальном хоре несет очень большой духовный заряд, ведь в репертуаре хора – духовные сочинения композиторов русской школы. Вообще хоровая музыка обладает способностью очищать душу, останавливать бег жизни и дает возможность задуматься и раствориться в фактуре хорового звучания.
Алексей Лидов, историк искусства и византолог, академик РАХ
Алексей Лидов
Накануне исполнения второй версии оратории «Страсти по Матфею» в Большом зале консерватории, я был на премьере фильма Павла Лунгина «Дирижер», который сделан на музыку митрополита Илариона. Предлагая свою музыку режиссеру, владыка имел в виду, что проиллюстрирована она будет древними византийскими фресками, но в итоге замысел этот, преображаясь, трансформируясь, превратился в современный фильм. Он произвел на меня сильное впечатление и думаю, что многие разделят это ощущение, когда увидят фильм – его скоро должны показать по телеканалу «Россия». Это глубоко христианское кино и при этом совершенно современное произведение: без фальши, прямолинейных сопоставлений и благочестивых проповедей. Это пересказ евангельской темы, так ярко выраженной в музыке митрополита Илариона, на жестком и, на первый взгляд, совсем не сакральном языке современных реалий. Главная мысль, родившаяся в моей голове, - с евангельских времен каждая история о жизни и смерти и человеческих страданиях в этой связи становится образом-напоминанием о страстях Христовых.
Когда мы обсуждали с владыкой Иларионом этот фильм и то, до какой степени он получился, каким он вышел неожиданным и ни на что не похожим, я и получил приглашение на «Страсти по Матфею». И искренне благодарен автору за доставленную радость. Я услышал музыку в фильме, а теперь смог пережить ее «в чистом виде», в мощном и в полной мере живом исполнении Большого симфонического оркестра и Синодального хора. Впечатление не уменьшилось, но приобрело другое качество. Одним из самых неожиданных стало чтение текста Евангелия самим митрополитом Иларионом. Казалось бы с детства знакомые слова, произнесенные ясным и совершенно «нестилизованным» голосом, приобрели в контексте оратории дополнительную силу и глубину, подчас затмевающую саму музыку, как бы отступающую перед этой божественной простотой.
Теперь о грустном. Жаль, если этого события не будет в нашем информационном поле, где с какой-то дикой страстью обсуждают события вокруг Pussy Riot и, Бог знает, что еще. Как важно просто рассказать людям, что есть нечто, что соединяет века и продолжается сегодня. Православная традиция, выраженная в пении Синодального хора, органично соединяется с высшими достижениями католической культуры, потому что «Страсти» в музыкальном смысле восходят к католической музыке эпохи барокко. Рассказать, что традиция жива, имеет продолжение и также говорит с современным человеком, как и столетия назад. И это некое чудо – радостное, вдохновляющее! И когда при этом видишь, что заполняет экраны и информационное пространство, то возникает непонимания: почему так мало достойной духовной пищи? Разве ее нет, разве она осталась в прошлом? Ничего подобного, она есть. Она осталась. И не только музыканты и композиторы это понимают. Зал консерватории вмещает более тысячи слушателей, которые, затаив дыхание, слушали и наслаждались этой музыкой. Уверен, что тоже способен пережить любой человек, имеющий уши, чтобы слышать. Это есть в современной культуре, но этого как бы нет, потому что это не показывают и об этом не рассказывают. Может быть, кукловоды, которые руководят нашими основными СМИ, считают, что людям это не интересно? Я в этом сильно сомневаюсь. В любом случае, если человека регулярно кормить синтетической гадостью, он со временем перестанет воспринимать вкус естественной пищи, и история известного коричневого напитка, продающегося на каждом углу, тому яркое подтверждение.
Мне кажется, что мы все должны подумать о том, как эту ситуацию исправить. То очищение, тот восторг, которые испытали присутствующие на концерте люди, - как их разделить с миллионами других людей, для которых, я уверен, это не менее важно.
Нина Лебедева, руководитель Школы духовного пения при храме мученицы Татианы, певчая Московского Синодального хора
Нина Лебедева
Вторая версия оратории «Страсти по Матфею» митрополита Илариона произвела на меня гораздо большее впечатление, чем первая. Дело в том, что, как и в «Рождественской оратории», владыка читал текст Евангелия, который звучал на фоне музыки.
Когда слушаешь Евангелие на русском языке, это режет слух церковному человеку – к этому нужно привыкнуть. Но когда слушаешь Евангелие так же в концертном зале, в светской аудитории и видишь лица людей, то понимаешь, что они слышат ее впервые. И то, что рассказ о Страстях звучит на русском языке, нисколько их не принижает, а наоборот – такая форма быстрее находит путь к сердцам людей.
Когда мы в первый раз исполняли «Рождественскую оратория» - «Страстей» еще тогда не было – меня поразила сильная миссионерская направленность этого произведения. И у нас, у хора храма мученицы Татианы и Школы духовного пения, появилась мысль – сделать фортепианную обработку оратории (так легче исполнять, нет нужды в большом количестве людей) и возить по городам и весям, чтобы больше людей могли ее услышать. И так она у нас в храме уже звучала – владыка Иларион присутствовал, ему очень понравилось. Думаю, теперь мы выступим с инициативой переложить для фортепиано «Страсти по Матфею». Это необходимо, потому что это работает.
На фоне простой для восприятия, но глубокой музыки текст Евангелия звучит потрясающе. Интонация, с которой митрополит Иларион его читал, безэмоциональная, ровная создает контраст их страшному содержанию. И это производит сильное впечатление.
Синодальный хор отличается от всех других звучащих сейчас в Москве хоров чутким отношением к слову. Молитва – это, прежде всего, слово, о чем не устает повторять Алексей Александрович на репетициях. Он отталкивается во всех произведениях, которые мы исполняем, от слова. Насколько бы гениальной не была музыка, на первом месте – слово. Я счастлива, что пою в Синодальном хоре. Такое проникновение в церковную музыку, церковную молитву, как здесь, сейчас – уникально.
Константин Ковалев-Случевский, писатель, историк, профессор Института журналистики и литературного творчества
Константин Ковалев-Случевский
Присутствовать при исполнении оратории «Страсти по Матфею» митрополита Илариона – уже само по себе большое событие. Концерт, состоявшийся в Большом зале Консерватории, был для меня настоящим праздником и встречей с поистине творческими людьми, которые показали реальную мощь и высочайший профессионализм в своей сфере. С Алексеем Пузаковым – дирижировавшим оркестром и Синодальным хором, мы время от времени выступаем вместе, я рассказываю по темам «Почему мы поем в храме» или из истории церковного пения в России. А Владимир Федосеев когда-то написал предисловие к одной из моих книг о развитии духовного пения в России – «Глагол таинственный».
Тематика исполненного во второй версии сочинения не совсем привычна для россиян. Даже когда в XVII столетии через Украину к нам пришли новые жанры духовного пения, в России не была распространена музыкальная форма в виде «Страстей», более подходящая, например, для протестантского уха. Да и сама оратория как сценический жанр появилась у нас только во второй половине XVIII века.
Мне довелось работать в архиве поэта Г.Державина еще в советское время, и в мое поле зрения попали неопубликованные страницы его первого для России музыковедческого трактата «Рассуждение о лирической поэзии» (как раз той, екатерининской эпохи), где он также впервые у нас сформулировал понятие «оратория». Державин писал (цитирую по архивной рукописи): «Оратория (oratio, или речь) - музыкальное, некоторою частию драматическое, а более лирическое сочинение... Цель оратории – возбудить в слушателях те же сердечныя чувствования, кои воспеваются… Оратории поют с великим смирением и если же можно, то и сокровенно, дабы пение казалось с облаков, подобно ангельскому... Оратория небесное пение, ее должно слушать с закрытыми глазами. Главное свойство оратории хор. Он есть глас... целой вселенной...» Эти слова Державина как нельзя лучше подходят для понимания произведения митрополита Илариона, которое прозвучало в Консерватории.
Оратории, в том числе и духовные, с успехом писал великий Дмитрий Бортнянский. Они были широко приняты при Императорском дворе до начала XX века. Но в советское время такие сочинения приняли светские и даже материалистические формы, были связаны с восхвалением пролетарских достижений и прочими идеологическими штампами. Возрождение духовной оратории как жанра, да еще в такой сложной форме как «Страсти», является важным шагом для нашей православной культуры в сторону расширения границ песнотворческой жизни Русской Православной церкви, создает уверенность в сохранении живой традиции церковного пения. Ведь мы помним, что влияние итальянской традиции, например, породило когда-то новый жанр – духовный концерт. Церковное пение стало звучать не только в храмах, но и со сцены. В XVIII столетии не всеми это было воспринято адекватно и с пониманием. Однако теперь мы это осознаем как важнейшую веху в развитии нашей музыкальной и церковной традиции.
Оратория «Страсти по Матфею» - это не духовный концерт. Но это не очень привычное для нас православное хоровое действо, связанное с общемировой музыкальной культурой, что ставит произведение в ряд известнейших мировых сочинений подобного рода.
Кроме того, открытое чтение Евангелия самим митрополитом Иларионом со сцены Большого зала Консерватории, текста, на современном русском языке, то есть, более понятного для, порой, мало посвященного слушателя, по моему мнению является ярким образцом миссионерской и просветительской деятельности. Это живое и действенное слово архипастыря. Я даже слышал в кулуарах отзыв, что кто-то впервые для себя открыл всю последовательность самых важных евангельских событий, вплоть до Христова Воскресения, и это, в сопровождении глубоко проникновенной и эмоционально насыщенной музыки-пения, потрясло сознание не меньше, чем попытки прочитать обычный книжный текст Благой Вести. Важный акцент на Воскресении Христовом, сделанный во второй версии сочинения, стал жизнеутверждающим финалом грандиозного и объемного восприятия событий, изложенных евангелистом Матфеем.
Отличительной чертой исполненного произведения митрополита Илариона является его доступность для восприятия. Лиричность вкупе с эмоциональностью в данном случае не отвлекают от сути и смысла описываемого, но скорее дают возможность более открытого проникновения в реальность, происходившую более чем 2000 лет тому назад, но изменившую весь ход мировой истории.
Полина Шамаева, солистка Синодального хора (меццо-сопрано)
Полина Шамаева
Во второй версии оратории музыкальный текст тот же, но номера переставлены местами, вероятно для того, чтобы облегчить восприятие, чтобы текст точнее ложился на музыку. В оратории несколько сюжетных линий, редактура, как мне кажется, послужила для подтверждения характера текста. Вторая версия мне, как исполнителю, ближе. Она по-другому звучит, более интересно. Мне очень понравилось работать с оркестром и Алексеем Пузаковым.
Синодальный хор мне ближе, чем другие коллективы. Здесь я непосредственно как будто принимаю участие в богослужении, к тому же мне приятно, что меня выбрали в солисты, доверили такую ответственную роль в этом концерте. Очень приятно, что почти во всех концертах участвует митрополит Иларион, видеть его в качестве священнослужителя на службе, а на концерте в качестве композитора очень интересно, тем более он сам читал Евангельский текст.
Екатерина Малеина, участница Синодального хора
Екатерина Малеина
Я пою эту музыку ("Страсти по Матфею" Митрополита Илариона Алфеева) уже почти три года. Мы с ней ездили на гастроли, где бывали разные купюры (например, в Константинополе в Соборе Святой Ирины было очень холодно, мы все пели в пальто, изо рта шел пар и поэтому были убраны некоторые номера). Могу сказать, что последняя редакция, которая была исполнена 21 марта - это самый лучший вариант по своей лаконичности, композиции и целостности.
Чем дольше я пою эту музыку, тем больше я в нее влюбляюсь: начинаю понимать, что она написана как будто свыше. Видимо, каким-то наитием она была дана владыке. Кто слышал эту музыку, тот меня поймет - все четыре арии от четырех солистов (каждый поет по одной - сопрано, меццо-сопрано, тенор и бас) - как музыкальное откровение! Мы все, кто поет в хоре, стоим и с замиранием слушаем.
Думаю, многие согласятся, что эта музыка иногда напоминает музыку Баха. Ведь, как мы знаем, вся музыка Баха - это разговор с Богом, размышления о Боге: от клавирных прелюдий до органных фуг и больших ораторий - все это связано с чем-то высокодуховным.
20-го марта мне довелось побывать на премьере фильма Павла Лунгина "Дирижер", в котором используется вся - от начала до конца - музыка оратории "Страсти по Матфею". Впечатление мое такое: на прекрасную музыку наложен некий сюжет с драмой, со взрывом, со смертями, с любовной линией. Но все равно мне кажется, что музыка владыки здесь выступает как основа, как отдельное дествующее лицо. Убрать музыку и показать фильм без нее - это будет уже совсем не то...
В истории русской православной музыки мы сталкиваемся с жанром "Страстей" впервые, так как он ранее использовался только в западной христианской традиции; а в православной традиции музыка на богослужении всегда поется a cappella.
"Страсти" мы можем услышать только на концерте, и это произведение несет в себе глубокую миссию. С ним можно объехать весь мир, именно с концертом, чтобы проповедовать Слово Божие. Да и на концерте строки из Евангелия владыка читал даже не на церковно-славянском, а именно на русском языке. Эта проповедь очень нужна людям, стремящимся к Богу. На них, я уверена, она произведет колоссальное впечатление, потому что музыка владыки прекрасна и доступна.
Я считаю себя счастливым человеком, потому что пою в Московском Синодальном хоре, в основном из-за сотрудничества с Алексеем Пузаковым, глубоко верующим человеком. В нашем коллективе всегда царит взаимопонимание, взаимное уважение и дружеская атмосфера.
 'Страсти по Матфею' митрополита Илариона (Алфеева): оратория Жизни (ФОТО) | «Страсти по Матфею» митрополита Илариона (Алфеева): оратория Жизни (ФОТО)22 марта 2012 |
.jpg)
