Русское поле или дикое поле?

 Все уже наверное слышали, что Калатозишвили это внук того самого Калатозова, который за фильм «Летят журавли» получил главный приз Каннского кинофестиваля. Возможно, что хорошее кинематографическое наследство сыграло свою роль, но первый фильм Михаила Калатозишвили получил множество наград как за рубежом, так и у нас. Но не это главное.

Как в одном из интервью сказал сам режиссер «Дикого поля», этот фильм мечтала снять вся Россия. Слегка вызывающе и многообещающе, но выражение не лишено смысла. В этой картине нет того накала эмоций и действия, которые так в последнее время полюбили наши режиссеры. Нет в «Диком поле» и силы, ревущей с экрана, стремящейся нас задеть, нет и тягучей поэтики Тарковского. Скорее, золотая середина. Все умерено, но все к месту. И ни капли не скучно.

Перед нами ее величество степь. Не сибирский лес, не тишина средней полосы или холод арктических широт, а степь. Она была воспета еще в «Слове о полку Игореве» и много раз была свидетельницей, как побед, так и поражений русского оружия.

А теперь это заброшенная всеми красавица стоит сама себе в стороне где-то далеко от цивилизации и тихо улыбается, щурит глаза, из глубины которых выпрыгивают опасные искорки. Хоть она и одна, но внутри целая жизнь. Дикая и первобытная в чем-то, но наполненная сакральным смыслом. Через характеры участников происходящего мы понимаем, кто она такая.

Вот перед нами  убитый молнией сельчанин, который оживает на следующее утро. А все после того как его закопали в землю, будто это именно она из него вытянула болезнь. У людей  в степи есть несколько жизней. Это очевидно, потому что земля все впитывает, все перерабатывает, переосмысливает и рождает новое.

И возможно, что в этом фильме степь выступает как соединительная ткань страны. Восток-Запад. Что-то среднее, но не утратившее самобытности и корней. Хотя сами жители жалуются на то, что нет здесь порядка, власти, ничего не осталось после развала СССР. Но порядок держится каким-то неведомым образом. И последний милиционер может пресечь остервеневшего сельчанина. Здесь есть своя свобода, все о ней знают, некоторые даже жалуются на нее, а некоторые, как главный герой врач Дмитрий, наслаждаются и ценят. Эта земля полна страстями, конфликтами, проблемами, но что-то ее спасает. Но при этом милиционер не устает спрашивать Дмитрия: «А что если Бог нас оставил?» Калатозишвили, конечно же, отвергает этот вопрос и всячески показывает, что нет не оставил, просто у нас все по-другому, по-своему. Разрешение этого сомнения мы наблюдаем, прежде всего, в людях.

В степи человек теряет национальность. Вот перед нами бойкая девчушка то ли казашка, то ли башкирка, русская, а впрочем, не так уж и важно, ведет себя как первая и единственная на деревне затейница, чем-то напоминает бесстрашных героинь из русских сказок. Она заигрывает с молодым врачом Дмитрием. Сам же главный герой - врач, тоже непонятно откуда взялся на этой земле. Высоковат, неуклюж, тих, водку не пьет, девку ждет, словом не похож на обыкновенного русского деревенского парня. Но при этом он самый русский со всеми его внутренними переживаниями, скрытыми от посторонних глаз. Актер Олег Долин, исполняющий главную роль, сначала смущает своей длиннотой, чернотой, неловкостью и белыми джинсами (это в степи-то!), но постепенно к нему привыкаешь и не мыслишь, что на его месте мог бы оказаться кто-то другой. Возможно, что эта неформатность, выход за привычные жанровые рамки, сослужила фильму хорошую службу.

Уже не раз отмечали, что врач в последнее время стал любимцем наших режиссеров. «Морфий» Балабанова, «Бумажный солдат» Германа, можно еще вспоминать. Но здесь врач совсем другой. Доктор, как и у остальных, это носитель идеи, знания, внутреннего просветления, но в «Диком поле» он целен. Как и полагается, у него тоже все непросто в жизни, любимая женщина уходит, люди гибнут от дурости, всякие мысли нехорошие настигают в одиночестве...Но при этом Дмитрий Морозов целен. Свою работу он не то чтобы любит, а получается должен любить, но любит от того, что долг и от того, что он один здесь на всех спаситель. Инструментов то у него даже нет никаких, и эти огромные его ручищи, справедливо схваченные камерой, неуклюже смотрятся во время операции, но каким- то неведомым образом спасают умирающих.

Дмитрий находится, словно между небом и землей. Доктор живет один в бескрайней степи, но на крыше своего ветхого жилища устанавливает флажок, чтобы было видно издалека, он всегда готов открыть ворота вновь прибывшим больным. Он не отделяется. С другой стороны не пьет водки, читает по ночам книжки, что расходится с традиционными представлениями о деревенском парне. На каком-то природном уровне врач ощущает связь с землей и понимает те движения, которые пронизывают наш мир. Поэтому он не брезгует зашить девушке рану жилкой ягненка. Вся его работа идет от души, а вера и понимание помогают в сложном существовании.

Финал истории  трагичен, хотя и не разрешен окончательно. Остаются варианты. Какой-то жалкий бомж просто от безумства ли, зависти или неведомого намерения пырнул ножом доктора. Он при этом чуть ли не смеется, прыгает и скачет, чем-то напоминая полоумных персонажей романов Достоевского. А зло вот оно такое. Глупое и иррациональное. Не изощренное, страшное, оно рядом и даже смеется тебе в лицо, ты его не видишь, а оно вот здесь. Множество вариантов у нас остается для осмысления этого русского зла.

«Дикое поле» обретает свою романтику. То ли живописные пейзажи, музыка, поэзия скрытых монологов, многоточия в кадре - неизвестно что именно, но это все остается и прекрасно организует внутреннее пространство кинокартины. Оно разряженное, как холодный газ, но сквозь него пробиваются солнечные лучи, заставляют улыбаться и обещают доброе впереди. И небо сходится с землей.

http://www.film.ru/afisha/movie.asp?code=DIKPOL