Матушка
Вообще-то, за эти слова я могу лишиться гонорара, ибо моя встреча с Верой была вполне целенаправленной: читательницы давно просили «выведать» у «простой», а не приближенной к «святости» многодетной мамы (матушка растит пятерых детей в возрасте от двух до десяти лет), ГДЕ? Где тот волшебный магазин, в котором можно запастись душевными силами, и не будет ли там в ближайшее время распродажи?
Каюсь: с заданием я не справилась: во-первых, матушка Вера оказалась именно той, о которых говорят: «Святая женщина!», а, во-вторых, увидев у нее дисконтную карту на оптовую базу душевных сил, я так и не спросила адреса. Потому что, как выяснилось, давно его знаю. И вы – тоже.
«Ты помнишь, как все начиналось?»
Через шесть дней после венчания мужа забрали в армию.
Он патриот. Пришел в военкомат и сказал: «Служить хочу».
- Вы же собираетесь жениться?
- Ничего, говорит, жена никуда не денется, надо Родине служить.
- Вы знаете, вы у нас такой один из тысяч, — ответили ему и забрали в армию, несмотря на больные ноги. Его предупредили: «У нас с такой степенью плоскостопия комиссуют изначально, то есть, в армию можете не идти». А он -
- Нет, надо.
И вот, год прослужил сначала во Владимирской области, я к нему ездила каждую неделю, а иногда еще среди недели. Потом его в Нахабино перевели, а потом все же комиссовали…
Квартирный вопрос… решенный не без рояля
Жили вместе с моими родственниками, потому что у него в квартире (он тоже из многодетной семьи) просто не могли уместиться. Там проживала его мать с братом, другой брат с женой и с их детьми, третий брат, и, по-моему, тогда еще сестра иногда приезжала в ту же квартиру со своим сыном. Поэтому туда никакой возможности ехать не было, и мы жили с моей мамой, с моей тетей и с моим братом в трешке, с одной проходной комнатой…
Через четыре года разменялись. Очень нас выручил рояль, который мой дед привез из Германии после войны. В нашей семье все поколения старше меня — музыканты. Мама преподавала в консерваторском училище. Тетя всю жизнь, 42 года, проработала в музыкальной школе. Отец – музыкант, играет в оркестре.
И вот у нас был шикарный рояль. Благодаря ему и получилось: маме с тетей и братом квартира, и нам квартира.
Мы свою выбирали из соображений хорошего вида из окна. У нас рядом огромный парк. Сейчас гаражей наставили, стоянку сделали, а раньше здесь было шикарное поле. Однажды пошли в июне гулять – около 20 видов цветов набрали! Все это сейчас поскашивали, жалко даже, ведь дальше овраг. Просто красота!
Вот так мы попали сюда, было это 8 лет назад.
Первый ребенок – он трудный самый
Когда я ждала первого, очень много общалась со всякими многодетными мамашками, и рожать мне было совершенно не страшно. Но я немножечко не так себе представляла, как все это будет, и после первых родов решила, что рожать больше не буду никогда. Я орала дурным голосом, и сейчас, после остальных родов, мне это стыдно вспоминать. Это были такие рулады, что я не знаю, как там стены не обрушились от этой иерихонской трубы. Это было просто страшно.
Первое время я очень боялась вновь забеременеть, но об абортах, конечно, мыслей не было. Просто думала: «Господи, не надо, ну, хотя бы пока не надо». Но при этом мне очень хотелось, конечно, девочку.
Потом, когда я уже вторым забеременела, страшно не было. Просто на тот момент я созрела, да и прошло почти три года, все забылось. И мне еще сказали, что вторые роды легче. Хотя на деле оказалось, что они были не то, что тяжелее, но муторнее намного.
С первым ребенком было тяжело, я даже хотела его больше из-за того, что положено. Как это так, я замуж вышла, а детей все нет и нет? Я девчонкой была, родила в 20 лет. А у меня голова в этом плане созревает намного позднее. Кто-то уже в 15 лет знает то, что я узнала в 25. Кто-то к чему-то психологически готов в 18, а я это осознала, когда мне, наверное, 28 было.
Да и училась я в педагогическом вузе на филологическом факультете. Как раз первого родила, когда закончила второй курс. А потом поняла четко: Господь все дает в тот момент, в какой нужно.
Муж из армии пришел, и я чуть ли не сразу же забеременела. О втором ребенке узнала за два дня до защиты диплома. До этого я не потянула бы, не знаю, как бы я институт закончила. Так мне еще мама помогала, и почти до самого окончания института мы жили вместе с ней. А дальше? Я сижу дома. И комплексов насчет того, что вряд ли в ближайшее время выйду на работу, у меня нет, наоборот, очень к этому отношение специфическое. Я проработала в школе один год, когда еще училась. Работать нравилось, но вот какой-то такой тоски по этому не было. У меня, видимо, в складе характера сидение дома, вышивание. И меня, конечно, очень выручал муж.
Кормление грудью
Естественно, я всех кормила, но без фанатизма, не «до десяти лет», у меня этого нет.
Кормила месяцев до восьми, до девяти, до десяти; моя крестная была врач-педиатр советской закалки, со всеми «пюре с такого возраста, кашка с такого, а вот это туда, а вот это сюда»…
Насчет повального ныне «кормления по требованию»: у меня личный опыт, я его никому не навязываю. С первенцем у меня вообще никакого опыта не было. Мне в роддоме сказали, что кормить нужно по требованию. Я его чуть до смерти не закормила. Он у меня орал круглосуточно, ровно до тех пор, пока не стала делать перерывы. Сначала полтора часа без кормления, потом два часа, потом два с половиной, три, и у меня ребенок стал спать. Но я говорю, это мой опыт, некоторые благополучно кормят по требованию, и у них дети прямо идеально себя ведут, и спят хорошо, и чувствуют себя нормально.
Как даются дети
После второго ребёнка полетели почки, стало сердце почему-то барахлить. После рождения третьего у меня удалили желчный. Накануне рождения четвёртого сына с почками было что-то страшное, за неделю до родов положили с катетером в почке, я неделю не вставала с больничной кровати. Узнала, как тяжелобольные старушки лежат, когда они абсолютно беспомощные, когда по каждой потребности надо кричать, мол, подойдите сюда, пожалуйста, и еще неизвестно, когда придут и что и как из этого всего получится. Не помыться, ничего. Ой!
Мама многодетной мамы
Мамочка моя всегда безотказно меня выручала. Когда родилась дочка, пятый ребёнок, она сидела с остальными детьми, и однажды в автобусе у нее случился микроинсульт. Потом мне уже сказали, что у нее было просто ужасное состояние. Сама она рассказывала: «Еду в автобусе и думаю: «Господи, мне бы хоть до дома детей из садика довезти, а там уж как-нибудь»».
Но при этом она все время считала, что я самая несчастная на свете, что меня надо поддерживать, что мне надо помогать. Сама уже ползала на четвереньках, но – нет, нет, ничего, ничего. Когда мы квартиру разменивали, были очень большие сложности, и она попала в больницу на нервной почве. Помню, она лежит в комнате, я говорю: «Мама, я не могу, я вызываю «скорую»». А она никогда не разрешала себе «скорую» вызывать, и тут отвечает: «Ну, давай, хотя, конечно, сейчас они приедут и скажут, что я симулянтка». Врачи приехали, а у нее не кардиограмма, а сплошная широкая полоса. Они испугались, говорят: «Вы что, умереть хотите? Мы не знаем, вы до машины у нас дойдете или нет».
Вот так она все время все тащила на себе. И моих детей тащила. И какие-то еще проблемы решала, кому-то все время помогала. А потом так вот бах…
Этим летом она очень много болела, то тут плохо, то там плохо. Долго в больнице лежала, а только выписалась, у нее инсульт дома случился. Сначала она всех нас забыла, пошевелиться не могла вообще, самая тяжелая в отделении была, врачи говорили, что выживет вряд ли. Сейчас, слава Богу, прямо чудом выправилась. За нее столько народу молилось!
А выручала меня по большому счету одна она. Больше помощи особой не было ни от кого.
Сколько она для нас сделала, это просто не сказать. Многие наши знакомые говорят, что моей маме надо поставить памятник.
Хочу быть матушкой? Нет!
Муж с детства хотел стать священником, но у меня было внутреннее противление жуткое. Я себя в роли жены священника никогда не представляла! Помню, гуляли мы вместе с одним знакомым батюшкой в лесу, и у меня слезы на глаза наворачивались от его слов: «Ну, ты посмотри, он же там, в светской жизни, просто пропадет!» Он с детства в храм ходил, а я крестилась, когда мне было десять лет. У него отец был чуть ли не старостой одно время. Он с такими священниками общался! В приходскую жизнь был с детства погружен.
Но я была настроена категорически, мне жутко не хотелось быть матушкой. Сейчас даже странно вспоминать. Но я помню свои мотивы: просто понимала, что не потяну. На тот момент чувствовала, что это не мое.
Рукоположение во иереи
И все получилось спонтанно. После армии муж устроился в строительную компанию работать, платили абы как. То деньги есть, то 50 долларов в месяц платят. Тогда еще дефолт случился, там вообще непонятно что было, да компания, скажем прямо, подобралась не самая лучшая… Жить было очень трудно, а в финансовом плане – вообще, спасибо, если на хлеб и молоко хватит.
И вот однажды я возвращаюсь домой, а у нас в гостях сидит наш очень хороший знакомый, специалист по старообрядческому пению. Дальше – больше, вызвали о. Александра, который давно мужа агитировал, и стали они втроем меня «обрабатывать», что надо ему быть священником, ему надо быть священником.
А я знаю, что он очень хотел. А на улице жара, у меня токсикоз дикий, вроде бы жизнь резко меняется, и я говорю: «Делайте, что хотите, у меня уже сил нет. Мне плохо ужасно». Они взяли быка за рога, и уже на следующий день муж поехал к владыке, и все это настолько быстро как-то устроилось, почти само собой.
В жизни сразу произошла масса изменений. И одно из них такое: мужа отправили учиться в семинарию. На очное отделение. И опять я осталась одна, беременная, фактически без копейки денег, а по выходным дням муж прислуживал в храме, и я его почти не видела.
Но помню, тогда у меня был очень сильный душевный подъем. Время было нищенское и страшное, а на душе светло. В январе родился второй ребёнок, а мужа в этот же день благословили подавать прошение о рукоположении.
Чудны дела твои, Господи!
Однажды отец Александр попросил сделать плащаницу к Успению. Ничего сногсшибательного я не делала, она получилась очень простенькая, но ему понравилась. И он говорит:
- Мы тебе деньги собрали.
- Батюшка, ну как так? Не хочу я с вас денег брать, — отвечаю я.
- Нет, все, мы собрали.
Думаю, ладно, я мужу куплю часы, пусть это будет моей жертвой.
Через три дня эти часы пропали. Вот просто пропали. А тогда, по тем деньгам и по тем временам, это были приличные часики. Мне, конечно, было жалко, но я понимала, что украсть никто не мог. Ну, думаю, воля Божья, Матерь Божья такую жертву приняла за свою Успенскую плащаницу.
В апреле мужа рукоположили в диакона, и мы со дня на день ждали следующего рукоположения, потому что в их семинарии традиционно небольшой срок между дьяконской и иерейской хиротонией. Очень небольшой. А в его случае время все идет, идет, идет, и прямо даже неспокойно.
И вот я помню, 27 августа нас разбудил ранний звонок владыки. В ужасе вскочили, безумные глаза, испуганные, муж говорит: «У меня завтра хиротония в Новодевичьем». То есть получилось, что на Успение…
Я потом уже почему-то всё вспомнила, когда первую фотографию нашу совместную делали напротив Успенской плащаницы…
Была и другая история. Я очень переживала, что нам далеко ходить до храма. У нас же тут только один поблизости был, и до него минут сорок пешком, с детьми ходить нелегко. Помню, вышила мужу икону Божьей Матери «Троеручица». А он через какое-то время говорит: «Слушай, надо что-то на крестины крестнику подарить. Пожалуйста, давай эту икону подарим». Я так расстроилась, думаю: я так мучилась, я так старалась, ну почему ты все время мои подарки передариваешь?.. Подарил, ну и забыла. Я недавно подсчитала, что вышила около ста икон, и все они разошлись на подарки, даже фотографий не осталось…
А теперь тут у нас ближайший храм Троеручицы строят! Я понимаю, что, может быть, это какие-то мои вымыслы, но все равно, не бывает в жизни ничего случайного.
Семейный бюджет с элементами чудес
Он у нас нестабильный очень, из серии «то густо, то пусто». Потому что зарплата у мужа — шесть тысяч рублей в месяц. Была больше, но как заболела мама, ему приходится чаще бывать в Москве, потому что детей не с кем оставить, и оклад сократили. Конечно, иногда требы какие-то, тут кто сколько заплатит. Однажды 50 рублей за освящение квартиры заплатили. Иногда такие суммы, что прямо думаешь: о, «гуляй, рванина, от рубля и выше»! Но это редко бывает.
В основном зарплата на сто процентов моя. Пособие детское – на сто процентов мое. А средства от треб и те деньги, которые иногда благотворители пожертвуют, — в зависимости от ситуации. Иногда муж какую-то сумму мне выделяет.
Но ему на храм тоже очень много приходится тратить, для того же алтаря часто все на свои деньги покупает.
Что говорить, одна машина сколько «съедает»!
Бюджет у нас не регулируется. Мне очень стыдно, потому что я понимаю, что его нужно как-то планировать. Но может быть именно из-за того, что я не планирую, Господь нас не оставляет.
Да простит меня Господь, но есть у меня такой небольшой расчет: я поняла, что очень важно давать милостыню! Давать — не «рубль от сердца оторвать», а так, чтобы это была более или менее настоящая помощь. Тут работает эффект бумеранга. Просто я действительно это проверяла: когда нет денег, найди нищего, подай ему. Дай прилично, рублей 50 или 100. Господь действительно возвращает в десять, иногда в 15 раз больше. Вот просто до смешного! Ну, и Святые, конечно, помогают.
Помню, у нас на дочкины крестины совершенно не было денег, и мы не знали, что делать. Гостей назвали, и вдруг выясняется, что может не хватить. Муж предлагает: «Давай отслужим молебен святителю Спиридону Тримифунтскому, как раз день его памяти». Собирается, поставил аналой, достал подрясник. Говорит: «Что-то неудобно в этих синтетических брюках, сейчас надену льняные». Надевает штаны, которые он с лета не носил, ну и автоматически сует руки в карманы. И начинает оттуда буквально «грести»! В общем, он нагреб порядка двух с половиной тысяч. Это штаны, которые с лета лежали у него в шкафу! Даже еще не начали молиться святителю Спиридону! Бывали и такие случаи, когда буквально через три минуты после просьбы к нему, этот Святой посылал человека с деньгами для нас…
И у нас такие эпизоды бывают очень часто. Помню, у меня накануне дня памяти Святителя Николая не было денег совсем. Я знаю, что муж приедет только в воскресенье, зарплаты у него быть не должно. И я сначала сокрушалась, думаю: «Господи! Святителю отче Николае, твой день памяти, а я даже детям ничего вкусного купить не могу, ну что же такое?» А потом что-то так успокоилась, и у меня четкая мысль: все равно нас Святитель Николай не оставит без ничего. «Ну, в конце концов, — думаю, — сейчас муки наскребу по сусекам, может, что-нибудь сделаю». И в половине первого ночи звонит папа, говорит, что он от родственников едет, сейчас мне денег завезет. А папа у меня, надо сказать, человек, мягко говоря, от Церкви далёкий. И к Святителю Николаю он по большому счету никакого отношения не имеет. Так что вот так.
Кредитов у нас нет и быть не может — нам просто по доходам никто не разрешит их взять. Один раз в жизни, помню, телефон в кредит покупали, но там справок не требовали.
Мы живем не по средствам. Нам все посылает Господь. Компьютеры подарены. Телевизор – наследство от тетки. Шкаф – это дочкино пособие по рождению. Диван, по-моему, тоже какое-то отношение имел к ее появлению на свет, или это нам надарили денег на ее рождение, и мы его купили. Стиральная машина – это отдельная песня! До третьего ребенка я стирала вручную все, вплоть до постельного белья. Кончилось все ужасно — у меня по ладоням со скрипом кожа поехала. То есть, как будто она у меня как перчатка надета, и из нее так трррррр – собираются морщинки. От постоянного полоскания и отжимания пальцы все в трещинах были. Тогда я уже привыкла, и мне казалось, что это нормально.
У меня мать всю жизнь стирала вручную. Я даже как-то не задумывалась, что у людей есть стиральные машины. Однажды мне позвонила одна подруга, дочка священника, и спросила, как я. Говорю, что устала, тут заболело, там заболело, руки болят от стирки. «Все, так нельзя!» — сказала она и позвонила каким-то знакомым, у которых на балконе стояла еще Ивана Грозного помнящая «Эврика», машинка стиральная. Я на эту «Эврику» чуть ли не молилась, хотя это было что-то страшное. Там не то, что полуавтомат, там каждое действие надо было самой устанавливать. Первую стирку выставляешь, вторую… Как она прыгала! Когда начинался отжим, я сажала на нее детей, чтобы, по крайней мере, не проломить потолок соседям снизу. Но это было простиранное белье, которое не надо было выжимать, которое уже не было жуткого цвета асфальта.
Это было счастье. Потом нам дали «Эврику» более совершенную – полуавтомат. А когда должен был родиться четвёртый, подруга папиной родственницы, попросив молитв за свою семью, подарила нам «Бош» на шесть с половиной килограмм.
Точно так же нам подарили маленькую посудомоечную машину. Все бытовые «драндулетки», которыми я пользуюсь, – это все-все просто подарено.
И вот так у нас в принципе все и идет, не знаю, может быть, это грешно – так жить. Я не знаю, может быть, я не права. Но я просто об этом не думаю. Нет денег, значит, надо ужаться. Слава Богу, у меня гречка запасена, в конце концов, голодными не останемся. Ну, в конце концов, думаю, может быть даст мне кто-нибудь сколько-то. И помогают, даже иной раз не приходится просить. Потому что Господь никогда не оставляет. Слава Тебе, Господи, только и могу сказать, потому что иначе, как чудом Божьим я этого не могу назвать. Ничего никогда не рассчитывала, никогда не составляю списков. Мне иногда бывает стыдно даже, потому что я иногда думаю: «Боже мой, я потратила полтысячи, а даже не могу сказать, на что».
Готовка, или его величество Геркулес
В принципе, у нас особого культа нет в этом плане. Готовлю я постольку поскольку. Конечно, готовить я люблю, но делаю это так, чтобы супа, гречки или ещё чего-то хватило на несколько дней. Сейчас иногда старший, кстати, помогает, даже просто картошку почистить.
Одно время я очень переживала: как это так, вот некоторые без первого, без второго не могут. А потом с одной многодетной мамой посоветовалась: ну, что делать? И она ответила так: «Потребности у детей очень небольшие. Ты им наготовишь, а им все равно, они не едят». Я, кстати, проверяла. Они фрикасе не едят, они любят самую простую пищу. Вот вчера они целый день просили геркулес. На завтрак я им сварила геркулес, ушла к больной маме. Прихожу вечером к ужину, говорю: «Ребята, у меня совсем сил нет. Может, я вам опять геркулес сварю?» Дети – давай, давай, давай! А я смотрю, у мужа такое лицо, что вот-вот прыснет. Спрашиваю, что такое? Он говорит: «Я им и на обед геркулес варил». Геркулес любят очень. Причем, съедают огромные тарелки, с яблоками, вареньем, и просят добавки. А вот если я какие-нибудь салатики слоеные им забабахаю или какое-то мясо под такой-то заливкой, они у меня скривятся и скажут, в лучшем случае: «котлету дай».
То есть, в этом плане проблем нет. Они совершенно спокойно на завтрак могут чаю с сушками попить. А все та же мама многодетная говорит: «Ну, что делать, когда сил нет готовить, я им мороженое покупаю на ужин. Оно калорийное, сытное, и никто не заболел ещё».
…Просто я смотрю иногда, есть такие мамы правильные, у них дети чистые и ухоженные. У них всегда на завтрак кашка, какое-нибудь яичко, на обед первое, второе, на ужин запеканочка творожная. При этом она успела и на кружок, вечером она им почитала сказочку, спела колыбельную… Я так не умею, к сожалению, для меня это из области фантастики. У меня все как-то неправильно, все не как надо. Ну, и за то, что есть, Слава Богу!
Детский сад – наше все!
Утром я поднимаю мужское население, и ребята в школу и садик уезжают, а я остаюсь с дочкой. В сад, правда, детей мы устроили только с того года, как она родилась, потому что я уже не тянула физически, да и вообще сначала была против детского сада. Все говорили, что ни в коем случае нельзя, что это неправильно, ненормально.
Например, о. Илия Шугаев, мнение которого я ценю, категорически против. Я думала, что ничего особенного, дома и дома, уже привыкла к этому. Но уставать начала страшно! Особенно трудно стало, когда четвёртый должен был родиться. Детям дома очень тесно, а я после третьих родов начала болеть, то одно, то другое, и нет сил их водить гулять. И вот они в этих четырех стенах, постоянно крик, шум и гам, и я уже просто выдыхаться стала.
В общем, когда доченька должна была родиться, я была уже не в себе, только и думала: «Боже мой, это пятый ребенок…» И муж волевым решением устроил их в детский сад. Я сначала против была, в ужасе думала: как это так, мои дети в детский сад? Но сейчас просто нарадоваться не можем, слава Богу. Совершенно случайно получилось, что у нас в четырех автобусных остановках православная гимназия. Сама она сейчас в Подмосковье, там учатся дети от пятого класса. А у нас тут классы до четвертого плюс детский сад. Это что-то потрясающее! Я даже не предполагала, что такое вообще может быть. Все педагоги с ними носятся, как с писаной торбой. Воспитатели в детском саду — я вот не знаю даже, какой из них лучше, потому что все настолько хорошие. Какие праздники там устраиваются!
Для меня это очень большое подспорье, очень большое. Я человек очень тяжелый на подъем, то есть не отношусь к тем мамам, которые и в кружки записывают детей, и сами их всюду водят, и еще что-то придумывают…Да я даже чисто физически это потянуть не могу, вот как я разорвусь? А хочется, чтобы дети как-то развивались. Там они занимаются: и музыкальная школа прямо при саде, и разные кружки: вышивание, пение, ритмика, даже иконописная детская студия есть. Вообще, чего там только нет! Я, наверное, им дать этого не смогла бы. Зная себя, свою привычку сидеть в собственной квашне…
Стали ли чаще болеть, как пошли в детский сад? Да нет. В принципе, они и так у меня очень ловко ловили любую инфекцию. Просто даже на улицу выйти или под форточкой постоять, и у нас сразу начиналась повальная эпидемия. Но, слава Богу, как-то Господь бережет, видимо. Глядишь – на второй день уже бегают, все нормально.
Пятеро – не предел?
Последние четверо у меня рождались с перерывом меньше двух лет. Первые полгода после родов всегда испытываешь внутренний страх, думаешь: «Господи, ну как же? Я так устала, я не выспалась, у меня все болит!». А потом проходит еще каких-то полгода, и ничего, хочется еще.
Но меня почему-то в последнее время прямо преследует то ощущение-«воспоминание», когда поднимаешь на руки новорожденного, еще немножечко как будто «деревянного», совершенно особенного на ощупь…
Слава Богу, если будут еще дети!
Источник: колонка Пелагеи Тюренковой 2009 года на сайте "Православие и мир"
