Нужно ли платить за любовь? К 25-летию Московского театра русской драмы

В эти юбилейные дни мы побывали в театре на Земляном валу, 64, и посмотрели один из ранних его спектаклей — «Ангел Скорбное понимание. Странное событие под Новый год» (автор — Виталий Москаленко), премьера которого состоялась 25 марта 1989 года. Прошло уже почти четверть века, но и сегодня в зрительном зале на 130 мест ни одного свободного кресла, все билеты в кассе проданы.

Действующих лиц в спектакле всего двое — Старик и Васька (их играют отец и сын Щепенко — Михаил и Дмитрий). Сюжет развивается в новогоднюю ночь в запертом складском подвале продовольственного магазина. На месте магазина когда-то стоял храм. Его взорвали в 30-е годы при участии Старика, который работает здесь ночным сторожем. Об этом он рассказывает оказавшемуся с ним рядом Ваське. Васька годится старику если не вовнуки, то уж точно в сыновья. Это циник, уверенный, что все в мире продается и покупается: три тысячи рублей его отец заплатил, чтобы сын поступил в институт (действие происходит в 1979 году, в эпоху брежневского «развитого социализма», и деньги еще советские), тысячу — за престижное место мясника в продовольственном магазине.

Реалии советского времени, которые встречаются на сцене, умело вплетены в сегодняшний день. Их, впрочем, особо и не чувствуешь: ведь темы, поднятые в спектакле, актуальны и сегодня, и во все времена: бескультурье и хамство рождаются не на пустом месте, а вследствие отрицания истоков, разрушения собственного прошлого.

Декораций в спектакле практически нет: деревянная лестница, ведущая в подвал, по краям которой стоят ящики с продуктами. На заднем плане — какие-то тряпки. Нет и собственно действия как такового — лишь напряженные диалоги двух несчастных людей, Старика и Васьки, представителей разных эпох, разных мировоззрений, разных полюсов, между которыми лежит пропасть.

— Надо прощать, надо любить человека! — восклицает Старик.

— Да за что же его любить-то? — смеется ему в лицо Васька.

— А разве за любовь платят? — удивляется Старик и добавляет: — Человек велик потому, что он умеет слышать чужую боль и понять свою.

По ходу действия между героями, вынужденными встречать новый год запертыми в подвале, вспыхивает острый конфликт, который доходит до драки. Впрочем, это и не драка, когда молодой здоровый мужик валит на пол больного старика и, тормоша его за изношенную телогрейку, сыплет в его адрес бранные слова и угрозы.

Но неожиданно в конфликте наступает перелом, и зритель вдруг начинает понимать, что причина конфликта лежит не на поверхности: она кроется в злодеянии полувековой давности — варварском уничтожении храма. Здесь-то и всплывает притча об Ангеле Неведения зла. Люди испачкали его белые одежды в крови, и он превратился в Ангела Скорбное понимание.

Диаметрально противоположные позиции героев начиняют вдруг сближаться. Просветление Васьки совпадает с неожиданной смертью Старика — по сути, прямо на месте преступления, совершенного им в молодости.

После спектакля из театра уходишь немножко другим человеком. А это уже, согласитесь, немало.