Мисс Россия — 1930, или С чего начинались русские конкурсы красоты

Републикуемая статья из февральского номера «Иллюстрированной России» за 1930 год посвящена конкурсу красоты на звание «Мисс Россия», который проходил в Париже в пятый раз. Мы намеренно не редактируем изначальный текст: уже в нем самом можно ощутить атмосферу эмигрантской парижской жизни, почувствовать дух времени, событий, которые произошли уже более 80-ти лет назад.

***

Парижане, проходившие в прошлое воскресенье по спокойной, деловой улице Кардинэ, останавливались, привлеченные необычным для этого квартала столицы зрелищем: к воротам строгого «буильдинга», занятого преимущественно конторами и промышленными учреждениями, подкатывали автомобили с разодетой по-бальному публикой. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в смокингах быстро исчезали в дверях, опасаясь от январской сырости и от любопытства толпы. Меланхолический «ажан» следил за порядком, не подвергавшимся, впрочем, никакой опасности.

— Что здесь происходит? Бал? Представление?

— Нет. Русские выбирают свою королеву красоты, «мисс Россию».

***

Жюри собралось к 9 часам вечера. Вокруг стола занимают места Морис де Валефф, видный французский журналист, редактор «Пари-Миди» и организатор европейских турниров женской красоты; его супруга, не раз приходившая на помощь судьям своим компетентным «дамским мнением»; Жан Леврие, секретарь синдиката парижской прессы, один из нотаблей «седьмой державы»; Поль Ландовский, секретарь синдиката иностранной прессы в Париже; Робер дез-Ассэ; М.П. Миронов, редактор «Иллюстрированной России»; четы художников Писаревских; Сергей Маковский, бывший редактор «Аполлона»; артист Николай Колин; Вл. Азов; проф. Пиленко; художник Мад; Б. Евелинов и С.Н. Третьяков.

По знаку М. де Валеффа открывается дверь в кабинет, и двадцать очаровательных девичьих силуэтов неслышно проходят по комнате, исчезая в противоположных дверях. Это — первый контакт между жюри и кандидатками. Зоркие глаза судей уже сейчас улавливают наиболее выдающиеся лица, отмечают в памяти стройную фигуру, сверкающую улыбку, ореол белокурых волос…

Затем начинается первое «отсеивание». Кандидатки проходят поодиночке в комнату жюри. Судьи осматривают их более внимательно, беседуют с ними, стараются создать непринужденную атмосферу дружеского общения. Здесь незаменимой оказывается госпожа де Валефф: для каждой кандидатки она находит ласковое слово, успокаивающий жест, приветливую улыбку.

— Подойдите ближе, дитя мое, не стесняйтесь… У вас прелестные зубы, но их совсем не видно: улыбнитесь-ка! Вот так. А ухо? Зачем прятать такое милое ушко под прическу? И вообще — mon enfant, разве можно так причесываться? Ведь вы себя уродуете! Позвольте мне… Вот тут снять, потянуть сюда…

За столом нет больше судьи и кандидатки: есть две женщины, объединенные в мистическом таинстве прически. И кандидатка выходит из рук судьи преображенной, похорошевшей. Госпожа де Валефф бросает на нее торжествующий взгляд художника, которому удалась картина:

— Посмотрите теперь, господа! Разве я не была права? Разве она не прелесть?

***

Переступая порог «совещательной комнаты», кандидатки начинают волноваться неудержимо. У одной дрожат руки так, что она не может развернуть бумажку с номером, под которым значится в списках. Другая никак не может понять, в какую дверь ей нужно выйти. Третья — очаровательный белокурый подросток — не отвечает на вопрос об адресе. Жюри удивляется:

— Вы не знаете, где вы живете?

— Нет, знаю, но только… забыла.

Густая краска заливает лицо девушки. Судьи добродушно улыбаются. Кто-то пытается успокоить кандидатку.

— Ах, не перебивайте, дайте подумать, а то я никак не вспомню…

Наконец мнемонический кризис миновал; девушка говорит свой адрес и с облегчением выходит из комнаты.

Первый отбор произведен сравнительно быстро: жюри оставляет десять кандидаток, между которыми ему придется сделать окончательный выбор. Тут работа его осложняется: помимо чисто объективных данных, на которых сходятся все, начинают играть роль элементы личного вкуса судей. Каждая конкурента подвергается тщательному обсуждению. Ее внешность, фигура, походка, манеры — все это взвешивается, оценивается, подвергается сравнительному анализу. После часа трудной работы закончен второй отбор: из десяти кандидаток удержаны всего четыре: Арианна Аккерман, Ирина Вентцель, Нина Егорова и Вера Дашель (в таком именно порядке они сняты на помещенной выше фотографии).

Не выдавая тайн «совещательной комнаты», должно сознаться, что стала с этого момента более трудной, чем когда бы то ни было. После многочисленных голосований перед судьями остались две конкурентки: белокурая, стройная Егорова и скульптуральная Вентцель.

Морис де Валефф подымает руки жестом неподдельного отчаяния:

— Это фатально: нам нужно выбирать между блондинкой и брюнеткой. Самая тяжелая задача для мужчины!

Наконец, решена и эта задача: выбор жюри падает на Ирину Николаевну Вентцель, 18 лет, уроженку Эссентук (Ессентуков — Ред.), проживающую в Париже со своей матерью и сестрой и занимающуюся прикладным рисованием. Нина Егорова остается ее заместительницей в том случае, если по какой-либо причине «мисс Россия» лишена будет возможности отправиться в Бразилию на мировой конкурс красоты в Рио-де-Жанейро.

Обеих конкуренток приглашают — в последний раз — в комнату жюри. М.П. Миронов читает постановление, коим Ирина Вентцель провозглашается «мисс Россией» на 1930 год. Раздаются бурные аплодисменты; трогательно видеть, что Егорова искренно, с приветливой улыбкой аплодирует успеху своей соперницы. Французы, высоко ценящие «спортивность», отметили этот жест и долго о нем говорили.

«Мисс Россия», раскрасневшаяся от волнения, благодарит. Ей со всех сторон жмут руки, увлекают в редакционный зал, где ее ждет шампанское, интервьюеры, фотографы — первые ласточки грядущей славы…

Беседа с «мисс Россией»

Первое и неотразимое впечатление от беседы с Ириной Вентцель — ее прямодушие и искренность. Детская радость, которой счастливая лауреатка конкурса не может и не хочет скрывать.

— Я не думала конкурировать на звание «мисс России», но друзья меня уговорили. Убеждали, что я не хуже других, что у меня есть шансы. Послушавшись их, я посетила вечеринку «Иллюстрированной России», записалась… Потом в журнале напечатали фотографию группы кандидаток, которую я показала матери. Та меня пожурила, сказала, что меня все равно не выберут.

— А теперь?

— Теперь матушка, конечно, радуется моему счастью. Ведь у нее только и остались в жизни, что моя сестра и я.

И «мисс Россия» рассказывает свою незамысловатую биографию — такую обычную и такую щемящую в своей обычности историю эмигрантской семьи.

— Я родилась в Эссентуках в 1911 году. Отец мой был кутаисским вице-губернатором. Во время революции он умер, и мы, спасаясь от большевиков, в 1920 году покинули Россию. Сначала попали в Константинополь, потом в Болгарию и, наконец, в Париж. Здесь я поступила в школу, научилась говорить по-французски.

— Вы, говорят, художница?

— О, это слишком громко сказано. Я училась прикладному искусству и теперь работаю в художественной мастерской, делаю небольшие вещицы.

Скромность «мисс России» безгранична. «Небольшие вещицы», о которых она говорит с такой небрежностью, — очаровательные работы по дереву, в которые вложена бездна вкуса.

— Каковы ваши планы на будущее?

— Даже трудно сказать. Я так растерялась от нечаянной радости: ведь я и не рассчитывала быть выбранной. Теперь мне все кажется, что мною будут управлять, куда-то повезут, где-то будут показывать… Говорят, что меня приглашают на юг Франции?

— Совершенно верно. Южные города — Канн, Ницца — организуют у себя прием королев красоты.

— Этим я довольна превыше всего: возможностью прокатиться по белому свету, увидать неизвестные страны, людей. Всю жизнь я мечтала об этом, и вот привалило счастье.

И «мисс Россия» произносит слова, которые мы от нее не ждали:

— Карьеры «премированной красавицы» я сделать не собираюсь. Я живу скромно и тихо со своей семьей, и этой жизни не оставлю. То, что со мной случилось благодаря «Иллюстрированной России» и ее конкурсу — счастливый эпизод, но не больше. Я честно буду нести звание «мисс Россия» в 1930 году, а потом вернусь к тому безвестному и тихому существованию, которым я всегда была довольна.

Текст опубликован в журнале «Иллюстрированная Россия», № 6 (247), февраль 1930 г., Librarium.fr

В «Татьянином дне» впервые опубликовано 20 мая 2013 года