«Триумф империи Романовых». Великая княгиня Мария Владимировна посетила выставку, посвященную 400-летию последней царской династии

• Текст: Михаил Моисеев

***

«Триумф империи Романовых» — большими буквами написано на тумбе, выставленной прямо на тротуар перед входом в Татьянинский храм. Прохожие замедляют ход, всматриваются в старые фотографии на выставочных стендах: «Естественный прирост населения России к концу XIX века составил 50%. Россия была самой населенной страной мира. Д. И. Менделеев прогнозировал, что если такие темпы роста сохранятся, к 1950 году население страны составит 600 млн человек...» «...Были основаны более 180 крупных промышленных производств. Доля готовой продукции в экспорте России составляла 52%». С фотографий на торопливых москвичей и гостей столицы смотрят спокойными взглядами люди, жившие столетие тому назад. Жившие вроде бы в той же самой стране — России. Той же?

Москвичи и гости столицы бегут дальше.

— Это не самое главное, эта часть выставки, — протоиерей Владимир Вигилянский, настоятель Татьянинского храма, стоит у входа в ожидании гостей. — Самое интересное наверху, на втором этаже: дневники родной сестры царя Николая II Ксении Александровны. Не публиковавшиеся до этого момента! Дневники и фотографии — обнародуются впервые! — отец Владимир оживлён. В нём «проступает» профессиональный журналист, столкнувшийся с по-настоящему интересным материалом.

На втором этаже безлюдно. Организаторы решили не делать из открытия выставки «инфоповода». Через какое-то время начинаю понимать, почему так: основу выставки составляют листы из дневника великой княгини Ксении Александровны, а презентовать дневниковые, порой очень личные записи при свете софитов и вспышках фотоаппаратов — как-то это не клеится. В зале на втором этаже тихо. И это хорошо: дневники рождаются в тишине и, вероятно, в тишине их и следует читать.

Между тем легкая суета всё же намечается: выставку планирует посетить глава Императорского дома великая княгиня Мария Владимировна и сыном, великим князем Георгием. Их-то собственно и ждёт на крыльце храма отец Владимир.

Из-за угла появляется небольшая группа людей, среди которых сразу же узнаётся фигура Марии Владимировны. Загорается зелёный сигнал светофора — глава Императорского дома «и другие официальные лица» переходят по «зебре» через Большую Никитскую. «Успевает везде тот, кто никуда не торопится», — вспоминается мне при взгляде на невысокого роста женщину в возрасте, которая направляется к храму.

Встреча у входа — «Христос воскресе! — Воистину воскресе!», пасхальное яйцо в подарок, благословение. Праздничный молебен в храме, в котором давно закончилась утренняя служба, и теперь он стоит полупустой — и такой насквозь прошитый лучами света, бьющими через окна, через мелкую, только что пробившуюся листву старых лип во дворе старого корпуса университета. Многолетие в конце молебна — непривычное: «великой княгине Марии Владимировне», «наследнику-цесаревичу Георгию Михайловичу»... Во всяком случае, это звучит не в пример естественнее и органичнее, нежели «господину президенту». Интересно, когда всё же выработается какая-то норма при возглашении этих новых титулов? Или настанет время, когда они перестанут восприниматься как новые?

После молебна все переходят в зал, где развёрнута выставка. Открытие — снова какое-то камерное, почти домашнее: несколько слов отца Владимира, потом пару минут о выставке рассказывает Сергей Рудов, известный меценат, член оргкомитета празднований 400-летия Дома Романовых, наконец, Мария Владимировна говорит о том, что соседство храма и университета важно прежде всего для студентов, что выставка возвращает посетителей к страницам истории государства, которые необходимо помнить и которыми можно гордиться.

— Хотя, конечно, нельзя сказать, что тогда не было ошибок, — они были, — негромко произносит великая княгиня. — Но наша задача в том и состоит, чтобы, усвоив уроки прошлого, идти вперёд, трудиться на благо России.

Благодаря отсутствию софитов и малочисленности публики эти слова не звучат нарочито и пафосно. Великая княгиня не готовилась выступать, это заметно; а когда говоришь без подготовки, волей-неволей произносишь то, о чём больше всего думаешь.

Из выступления С. Рудова становится понятно, что архив с дневниковыми записями Ксении Александровны выкупил председатель Попечительского совета фонда Василия Великого Константин Малофеев. Спрашиваю у сотрудников оргкомитета выставки: какова теперь судьба дневников. Выясняется, что на стендах представлено практически всё, что к этому моменту удалось расшифровать — всего 58 листов. Учитывая объем архива — 1000 листов, понимаешь, что это, конечно, немного, но, с другой стороны, моя попытка прочитать до конца хотя бы одну страницу из дневника Ксении Александровны терпит сокрушительную неудачу: почерк у великой княгини был не из разборчивых.

Посетителям выставки задача облегчена: каждый из представленных листов дневника снабжён расшифрованным текстом, а в отдельном буклете приведены краткие биографические справки тех лиц, о которых упоминает Ксения Александровна в своих дневниковых записях.

От ознакомления с именным указателем веет той же интимностью, «дневниковостью»: так, например, второго мужа великой княгини Ольги Александровны Н.А. Куликовского (1880-1958), полковника лейб-гвардии, в семейной переписке называли не иначе как Кукушкин. Куликовский — Кукушкин. Княгиня Ольга Петровна Долгорукая (1848-1927) — Лала. Сыновья великого князя Николая Николаевича (старшего), внуки Николая I Пётр Николаевич и Николай Николаевич (младший) — Петюша и Николаша, соответственно. Ну, и уже известное: Ники — царь Николай II.

Датировка — с 1917-го по 1919 годы. «Лихое» время, самый трагичный период для династии. Даже отрывочные записи передают драматизм судеб людей, оказавшихся в водовороте событий того времени. 

Недаром в эпиграф выставки вынесены строки из письма Ксении Александровны великому князю Николаю Михайловичу от 20 октября 1917 года: «Кошмарно присутствовать при гибели родины и не иметь малейшей возможности чем-либо помочь!»

Остаётся только ждать конца работ по расшифровке всего архива — ценность этого исторического свидетельства трудно переоценить.

Великая княгиня Ксения Александровна (1875-1960) — старшая дочь императрицы Марии Федоровны и императора Александра III.

Великая княгиня Ксения Александровна на борту крейсера «Мальборо», 1917 г.

В 19 лет Ксения по любви вышла замуж за великого князя Александра Михайловича (1866-1933), одного из своих троюродных дядей, адмирала русского флота. От брака у неё было семь детей: Ирина (1895-1970), Андрей (1897-1981), Федор (1898-1968), Никита (1900-1984), Дмитрий (1901-1980), Ростислав (1902-1977), Василий (1907-1989). В 1895 г. в Петербурге был открыт Ксенинский институт благородных девиц. Он располагался в Николаевском дворце и просуществовал до 1918 г.

Первая мировая война застала членов царской семьи — императрицу Марию Федоровну и её дочь Ксению Александровну за границей. В конце июля 1914 г. через Данию, Швецию, Финляндию они возвратились в Россию в Санкт-Петербург.

В 1914 г. единственная дочь Ксении Александровны Ирина вышла замуж за князя Феликса Юсупова, легендарного убийцу Григория Распутина.

В 1915 г. Ксения Александровна с семьёй переехала в Киев. Здесь находились её мать императрица Мария Фёдоровна и младшая сестра Ольга Александровна. Там она активно включилась в госпитальную работу по линии Красного Креста.

Муж Ксении Александровны великий князь Александр Михайлович был назначен главнокомандующим военной авиацией.

В конце марта 1917 г. Ксения Александровна со своей семьёй, матерью и сестрой Ольгой переезжают в Крым. Здесь члены царской фамилии находятся в течение двух с полвиной лет до апреля 1919 г., сначала в Ай-Тодоре, а затем — в Дюльбере и Хараксе. Это пребывание стало для них практически домашним арестом, полным постоянных лишений и унижений. Вместе с Ксенией Александровной и её семьёй в имении Ай-Тодор проживали гофмаршал князь Георгий Дмитриевич Шервашидзе, графиня Зинаида Георгиевна Менгден, фрейлина Софья Дмитриевна Евреинова и генерал Фогель, а также казаки императрицы Т. К. Ящик и К. Поляков.

Ксения Александровна и её сестра в эти годы поддерживали переписку с семьёй Николая II, находившейся под арестом в Царском селе, а затем — в Тобольске. В Крыму члены царской семьи находились под наблюдением комиссара В. М. Вершинина и надсмотрщика Жоржелиани, а позже — руководителя «охраны» Ф. Л. Задорожного. Весной 1918 г. во время нападения на Дюльбер вооружённого отряда, состоявшего из сторонников Ялтинского совета и требовавшего расправы над узниками, — Задорожный и его люди превратились в защитников царской семьи и спасли их от расправы.

Приход немецких войск в Крым привёл к освобождению Романовых от большевистской угрозы.

Весной 1919 г., когда части Красной Армии стали приближаться к Крыму, пришла помощь со стороны союзников. 11 апреля у крымского берега появился линкор «Мальборо», присланный англичанами.

Великая княгиня Ксения Александровна вместе с родными и близкими направились на Мальту, а затем в Англию и Данию, где находилась до смерти императрицы Марии Фёдоровны в 1928 г.

После кончины Марии Фёдоровны Ксения Александровна жила в Англии. Она скончалась в 1960 г. и была похоронена на юге Франции в Рокбрюне, там же, где был похоронен и её муж великий князь Александр Михайлович.