Может ли православный брить бороду?

24 октября Освященный собор Русской Православной Старообрядческой Церкви имел суждение о «брадобрийстве». В постановлении собора говорится, что верующих надо «понуждать к соблюдению церковных канонов о недопустимости грехов брадобрития и брадострижения».




При Петре I за право носить бороду нужно было платить. Бородовой знак из коллекции Михаила Чернышева, галерея "Память". Фото - Иван Джабир

Пастырям напоминается соборное постановление 1908 года: «признавая брадобритие грехом и еретическим деянием, Освященный собор вменяет в непременную обязанность священникам со всею тщательностью убеждать подверженных этому пороку, чтобы оставили оный, и если не будут слушать, то, согласно сказанному апостолом, после второго и третьего внушения, отлучать таковых от причащения и другой святыни, по усмотрению священника». 

Какие-либо конкретные каноны в этом решении не называются.

Сам я не стригусь и не бреюсь вот уже 22 года. Считаю бритье бороды для русского священнослужителя нетрадиционным, противоречащим многовековой культурной норме. Думаю, что стригутся и бреются наши батюшки часто для того, чтобы вне храма не отличаться от толпы. Так они чувствуют себя более комфортно.

Но можно ли всерьез считать само бритье «грехом и еретическим деянием»? Тем более, если речь идет о простых верующих?

Постараемся разобраться с этими вопросами.

Постановление старообрядческого собора от 24 октября говорит о необходимости соблюдать «церковные каноны о недопустимости грехов брадобрития и брадострижения».

Есть ли такие каноны? Утверждаю, что таких канонов просто-напросто нет.

Что такое канон? Канонами обычно называют те нормы и правила, в которых Вселенская Церковь опознала истину. Такое опознание происходило в основном на Вселенских соборах.

Так, например, в свод канонического права Православной Церкви входят правила святых апостолов, шести вселенских соборов, десяти поместных соборов и тринадцати отцов. Абсолютное большинство из них было признано всей церковной полнотой на Пято-Шестом соборе, иначе именуемым Трулльским, в 691 году. Этому собору усвоено вселенское значение, он как бы дополнил пятый и шестой вселенский соборы, которые канонических норм не приняли.

Из множества соборов, бывших в Православных Поместных Церквах за последние две тысячи лет, нормы лишь десяти восприняты в качестве общеобязательных для всех православных христиан. Другие поместные соборы, в том числе и русский Стоглавый собор 1551 года, на который так любят ссылаться старообрядцы, такой вселенской рецепции не получили. Соответственно, их решения не могут признаваться в качестве общеобязательных вселенских канонов для всей полноты Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Решения таких поместных соборов вполне могут быть отменены другими поместными соборами в тех же Церквах (как это произошло с решениями Стоглавого собора 1551 года, отмененными Большим Московским собором 1666-1667 годов).

Источником канонов является именно Церковь, как Тело Христово. Именно Церковь, а вовсе не святость того или иного отдельного человека. Например, среди правил, входящих в канонический свод Православной Церкви, есть каноны архиепископа Александрийского Феофила, гонителя святителя Иоанна Златоуста. Но эти правила были приняты в качестве вселенской нормы вовсе не из-за личности Феофила, а потому что Церковь на Трулльском соборе опознала в них истину. Ибо сами эти правила выражают нормы, придуманные не Феофилом, а сформировавшиеся в древней Александрийской Церкви, берущей свое начало от апостола Марка.

Более того, далеко не всё, написанное святыми, является истиной. Святость – это нечто другое. Святость – даже не просто некий нравственный пример. Святость – это как струя свежего воздуха в морозный день из открытой в затхлом, теплом помещении форточки. Святость – динамичная, живая связь между ныне живущими и теми, кто не только сам достиг Царства Небесного, но и получил дерзновение помогать другим людям. Но это никак не гарантия того, что написанные святыми при жизни тексты непременно абсолютно верны во всём.

Повторю еще раз – лишь те тексты можно назвать канонами, в которых Вселенская Церковь в своей полноте опознала истину.

Канонический свод Православной Церкви окончательно сформировался к 883 году, когда появился Номоканон святителя Фотия. Никакие новые каноны после этого возникнуть не могли, так как не было Вселенских соборов. Никакая Поместная Церковь сама по себе не может отменить принятые на вселенском уровне каноны или дополнить канонический свод.

Так вот – нет никаких канонов, принятых Вселенской Церковью, которые называли бы само по себе бритье или пострижение бороды грехом или даже ересью.

А что есть? Есть, насколько понимаю, позиция старообрядцев, которые считают себя чуть ли не Вселенской Церковью. Все остальные, мол, отпали, впали в ересь. Осталось поэтому одно-единственное хранилище апостольского предания – сами старообрядцы.

Если принять их логику, тогда следует ожидать, что старообрядцы будут строго и четко следовать канонам, ранее воспринятым на вселенском уровне.

Оправдываются ли эти ожидания? Давайте вместе посмотрим на 40-ю главу решений Стоглавого собора 1551 года. Она называется «От священных правил о пострижении брад». Стричь броду никак нельзя, считают отцы этого собора. Почему? Потому, что «Сам Бог Моисеови рече, и святыя Апостолы запретиша, а Святыя Отцы прокляша, и от Церкви таковых отлучиша». Так ли это?

Сначала о том, что «Бог Моисеови рече». Далеко не все ветхозаветные нормы являются сейчас обязательными для православных христиан.

Вот, например, такая ветхозаветная норма: «Должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею [яму] и опять зарой [ею] испражнение твое» (Втор. 23, 13). Эта норма носила санитарный характер. Она дана для предотвращения эпидемий во время долгого пути тысяч людей по пустыне, и вряд ли действительна для пользующихся ватерклозетом. Недействительны и ветхозаветные правила жертвоприношений.

В любом случае, критерием всегда является сама Церковь – что она восприняла из Ветхого Завета для себя в качестве общеобязательных норм поведения, а что отринула.

В 40-й главе Стоглава говорится, что «святыя Апостолы запретиша» стричь и брить бороду. А вот это уже интереснее. Какие апостолы? Где?

И тут мы наталкиваемся на нечто совершенно несообразное.

В 40-й главе Стоглава говорится: «Правило святых апостол сице глаголет: "Аще кто браду бреет и преставится тако, не достоит над ним служити, ни сорокоустия по нем пети, ни просвиры, ни свещи по нем в церковь принести, с неверным да причтется, от еретик бо се навыкоша". О том же правило 11 шестого собора иже в трулле полатнем о остризании брад».

Соответствует ли это действительности?

Канонический свод Православной Церкви знает 85 правил святых апостолов. Среди нет ничего не только о том, что умерших, при жизни бривших бороду, нельзя отпевать, но и вообще ничего о бороде не говорится. Любые другие правила, например, так называемые «Апостольские постановления», имеющие надписания апостолов, отвергнуты вторым каноном Трулльского собора – дабы «не допускать порождений еретическаго лжесловесия, и не вмешивать их в чистое и совершенное Апостольское учение». Ведь именно Вселенская Церковь опознала, какие тексты принадлежат апостолам, а какие нет.

Кроме того, во времена апостолов вряд ли были сорокоусты и принятые у нас просфорки.

Но и в отвергнутых Церковью «Апостольских постановлениях» нет правила, предписывающего не отпевать умерших, при жизни брившихся. Рассуждения о том, что не надо завивать волосы или брить бороду, «чтобы нравиться» - есть. А о том, чтобы «сорокоусты не петь» - даже близкого по смыслу текста нет. Нет там ничего и про еретичность бритья. Смысл сказанного в соответствующем месте «Апостольских постановлений» заключен в следующей фразе: «Красоты, данной тебе от природы Богом, не разукрашивай, но смиренномудренно умеряй ее пред людьми».

Таким образом, один из аргументов 40-й главы Стоглава оказывается ложным. Очень странно, что собор дерзнул приписать апостолам некий текст, который не имеет отношения к апостольской традиции.

Посмотрим на второй аргумент – об одиннадцатом правиле Трулльского собора, именуемого здесь шестым (непосредственно шестой Вселенский собор, как я уже говорил, канонов не принимал).

Что это за правило? Возьмем для верности Кормчую книгу Патриарха Иосифа, на которую так любят ссылаться старообрядцы. И там, и в нашей Книге правил, содержащей основной канонический свод, видно, что 11-е правило Трулльского собора – совсем не про бороду. Ну, то есть, оно совсем о другом. В этом правиле говорится о том, что христиане не должны смешиваться с иудеями.

Вот, собственно, и все аргументы 40-й главы Стоглава. Вообще-то, я не могу отделаться от ощущения, что она основана на банальных подлогах.

Апостол Павел пишет: «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии» (1 Кор. 11, 14 – 16).

Так что авторы 40-й главы Стоглава неправы, когда говорят, что «Апостолы запретиша». Совсем даже наоборот.

Есть еще, правда, указание, что «Святыя Отцы прокляша». Где, почему? Очень уж сильное выражение – «прокляли». Повторю, общепринятые нормы, канонические правила, имеют вселенское значение вовсе не потому, что их написали святые. Эти правила значимы, так как сама Церковь на Вселенских канонах опознала в них истину.

Непосредственно о бороде вообще нет канонов, то есть норм, прошедших рецепцию все церковной полноты. Но о волосах такие правила есть. Что они говорят?

Приведу сами каноны. Все они приняты на Трулльском соборе.

21 правило этого собора гласит: «Оказавшиеся виновными в преступлениях, противных правилам, и за сие подвергнутые совершенному и всегдашнему извержению из своего чина, и в состояние мирян изгнанные, аще, приходя добровольно в раскаяние, отвергают грех, за который лишились благодати, и от онаго совершенно устраняют себя: да стригутся по образу клира. Если же самопроизвольно не пожелают того: да растят власы подобно мирянам, яко предпочетшие обращение в мире жизни небесной».

Итак, клирики так или иначе стриглись. Каким образом? Это нам разъясняют толкователи. Собственно, общепризнанных толкователей только три – диакон Алексей Аристин (Аристен), монах Иоанн Зонара, патриарх Феодор Вальсамон. Все они жили в XII веке. Никакие другие толкования общецерковного признания не имеют.

Зонара, толкуя 21 правило, пишет: «А если остается в своем грехе и не решается на обращение добровольно, то повелевается ему растить волосы по обычаю мирян и не выстригать волос на темени, дабы прежний священник или диакон почувствовал стыд, что изгнан в разряд мирян». Вальсамон пишет: «Тем, которые отстали от греха, за который извержены, например, от блудодеяния, или другого какого-нибудь, правило определяет стричь голову подобно клирикам, то есть иметь так называемое гуменцо и носить одежду клирика».

Итак, речь идет о гуменце – выбритой макушке, отличительном знаке клириков. На Западе такая выбритая макушка именовалась тонзурой.

42 правило осуждает монахов с отращенными волосами. В нем говорится: «Об именуемых пустынниках, которые в черных одеждах и с отращенными власами, обходят грады, обращаясь среди мирских мужей и жен, и безславят обет свой, определяем: Если восхотят, постригши власы, прияти образ прочих монашествующих, то определять их в монастырь, и причислять к братиям. Если же не пожелают сего, то совсем изгонять их из градов, и жить им в пустынях, от коих и именование себе составили».

Зонара так толкует это правило: «Были некоторые, кои одевались в черные одежды и не стригли волос, но оставляли их в виде кудрей спускаться на грудь и плеча, и таким образом ходили в городах, были вместе с мирскими мужами и женами, оскорбляя монашеский обет. Таковым сей собор повелевает стричь волосы и идти в монастыри, чтобы жить и подвизаться вместе с монахами; если же они не хотят этого, то изгнать их вовсе из городов, чтобы они проводили жизнь в пустынях, от которых они получили себе имя и называются пустынниками: ибо не от самого дела они взяли название, но ложно присвоили его себе, и одежда и имя их – вымысел».   

Аристен пишет об этом правиле так: «Носящий черные одежды и неостриженные волосы пустынник, если не острижется и причислится к монастырю, да изгонится из города. Обходящие города под видом пустынников с длинными волосами на голове и в черных одеждах или пусть вступят в монастырь, остригши волосы и приняв вид прочих монахов; или, если не решаются на это, пусть будут изгнаны из городов».

Вальсамон: «Много обольстителей народа ходит по городам в черных одеждах и с неостриженными волосами, лицемерно выставляя на вид свой пост и неопрятность, и обольщая людей более простых и оскорбляя монашеский обет. И одни из них, обращаясь с мирскими мужами и женами, оглашая распутия демонскими учениями, будто бы молятся за народ и проповедуют покаяние. А другие говорят, что они из пустыни пришли в города по определению Божию, чтобы возвестить нечто будущее, и бесстыдно, ради прибыли и платы, людям более простым обещают какие-нибудь блага. Итак, о сих-то сей собор и определяет, чтобы они остригли свои волосы и уходили в монастыри, чтобы проводить в них жизнь монашескую».

Самое интересное, что это правило хорошо знает и Кормчая патриарха Иосифа, столь любимая старообядцами. Там говорится: «Се правило о шпынях обманьщиках. Старец власы растя, мняся пустынник быти, аще не острижется ни внидет в монастырь, из града изженется. Иже грады обходяще, якоже се мнящеся пустынницы, и власы главы своея обростивше и склочивше, и на долзе пустивше, черныя ризы носяще, или вретище носяще, таковии или в монастырь да внидут и власы свои остригут, образ мнишескии не прочее восприимше».

И, наконец, есть 96 правило того же Трулльского собора. В нем говорится: «Во Христа крещением облекшиеся, дали обет подражать житию Его. Того ради власы на главе, ко вреду зрящих, искуственными плетениями располагающих и убирающих, и таким образом неутвержденные души прельщающих, отечески врачуем приличною епитимиею».

Как это правило толкуется в Кормчей патриарха Иосифа? «Иже власы плетуще, и веюще, или мудростию некоею шяряще на вред зрящим, да отлучатся. Растящии власы главы своея, и на долзе пущающе, и плетуще, или веюще, или шаряще и творяще белы, или черны, или чермны, или русы, на вред простейших и лениво живущих человек, таковых святыи собор отлучити повеле. Подобает бо нам чисто житие имети, и в страсе к Богу приближатися».

То есть речь идет об искусственном украшении. Зонара объясняет: «Чтобы волосы казались кудрявыми, они подвивают их щипцами, и чтобы были русыми, или золотистыми, для сего подкрашивают. Другие намачивают волосы на голове водою, и дают им сохнуть на солнечном припеке, чтобы изменился у них черный цвет волос. А есть и такие, которые накладывают на себя поддельные кудри, обстригая свои собственные природные волосы».

И вот тут-то у Зонары, в комментарии, а не в самом каноническом правиле, впервые возникает речь и о бороде. Зонара говорит, что некоторые сбривают юношеский пушок или в более зрелом возрасте остригают бороду, чтобы казаться более юным. Ссылается он при этом и на Второзаконие и на апостола Павла одновременно, говоря, что нельзя впадать в крайности. Нельзя ни отращивать и завивать волосы, ни стараться казаться юным, дабы не обольщать людей своим видом. Следует отметить, что Зонара местами в своих толкованиях весьма радикален. Стиль Зонары иногда просто памфлетичен.

В комментарии на 96 правило он допускает достаточно резкие выражения, обличая не только обычаи своего времени, но и современных ему Константинопольского Патриарха и архиереев. Но и Зонара ничего не пишет о еретичности бритья бороды или об искажении образа Божия, как об этом любили говорить старообрядцы. Не пишет он и о том, что нельзя отпевать умерших, брившихся при жизни.

То есть непосредственно о бороде говорится только в одном-единственном комментарии. В самих канонах об этом – ни слова.

Смысл 96 правила Трулльского собора – сохранение умеренности. Вальсамон пишет об этом четко: «Ибо все верные должны обращать свой взор к вышней и блаженной жизни, вести себя со страхом Божиим, и тем, по возможности, приближаться к Богу и украшать всякою добродетелию более внутреннего человека, то есть душу, а не внешнего. Если же кто и за тем будет проводить жизнь вопреки сему правилу; тот должен быть подвергнут отлучению».

Так же толкуется 96 правило и в Кормчей: «Иже власы плетуще, и веюще, или мудростию некоею шяряще на вред зрящим, да отлучатся. Растящии власы главы своея, и на долзе пущающе, и плетуще, или веюще, или шаряще и творяще белы, или черны, или чермны, или русы, на вред простейших и лениво живущих человек, таковых святыи собор отлучити повеле. Подобает бо нам чисто житие имети, и в страсе к Богу приближатися: яко же мощно есть нам чистотою жития, и добродетельми украшати внутренняго и внешняго человека».

Получается, что в самой по себе аккуратности нет ничего страшного. Важно, чтобы она не становилась самоцелью.

Когда старообрядцев спрашиваешь, как же мог Стоглавый собор сослаться на несуществующее правило Трулльского собора, они обычно отвечают – это, мол, ошибка переписчика, который на самом деле имел в виду 96, а не 11 правило. Но, как мы видели выше, ни в самом 96 правиле, ни в комментарии к нему Зонары нет и в помине нормы, запрещающей отпевать умерших, брившихся при жизни.

В Кормчей книге есть еще рассуждения Никиты мниха, пресвитера Студийского, который запрещает стричь волосы. Там стрижение бороды – не иначе, как латинская ересь. Что это – вселенская норма? Нет, это очень поздняя антилатинская полемика, не имеющая вселенской рецепции. Ну, не опознала Вселенская Церковь в этих текстах нормы, общей для всех.

Откуда взялась Кормчая книга? Ее составление приписывается св.Савве Сербскому. В 1272 году Кормчая получила одобрение церковного собора во Владимире-на-Клязьме. С тех пор употреблялась в разных списках и зачастую с разным содержанием на протяжении столетий. Абсолютны в ней только вселенские нормы. Всё остальное – дополнения, такого абсолютного значения не имеющие. Было много редакций Кормчей, в них то включались, то исключались различные тексты.

Есть ли в Кормчей подлоги? Увы – есть. Например, выдержки из Эклоги, светского византийского закона императоров-иконоборцев Льва и Константина имеют там надписание - «Леона царя премудрого и Константина верного царя главизны». Странно ведь именовать боровшихся с Церковью еретиков «премудрыми» и «верными», не так ли?

Выходит, что и с Кормчей надо быть очень осторожными. Равно как и со Стоглавом.

Большой Московский собор 1666-1667 годов определил, что многое из решений Стоглава написано «нерассудно, простотою и невежеством». Обычно такое определение кажется слишком резким. В самом деле – разве среди отцов собора не было святителя Московского Макария, не было других святых? Были. Но вот приведенные мной примеры из 40-й главы Стоглава заставляют задуматься – а насколько вообще неправы отцы собора 1666-1667 годов? Не в плане клятв на старые обряды, которые давно отменены Русской Православной Церковью. А в плане именно оценки самого Стоглава. Ведь святость конкретных людей вовсе не обязательно делает их тексты истинными.

В ходе дискуссий со старообрядцами относительно существования или несуществования «правил о бороде» поднимаются гораздо более серьезные вопросы, нежели наличие или неналичие на лице волос.

Фактически, как считаю, подлоги 40-й главы Стоглава противопоставляются старообрядцами реальному церковному преданию. Получается, что Стоглав мог вести себя чуть ли не как Вселенский собор и даже принимать некие правила от лица апостолов. Ошибка переписчика? Так исправьте на очередном соборе. А исправить не могут – абсолютизируют Стоглав и поклоняются любой его букве.

Полагаю, что такое поклонение возможно только в одном случае – если Русская Церковь воспринимается как Вселенская и самодостаточная на протяжении всей своей истории. И никто ей больше не нужен. Вот тогда ее нормы и даже описки переписчика могут возводиться в абсолют. Однако, конечно, Русская Церковь никогда себя в качестве Вселенской и единственной не воспринимала. Достаточно вспомнить, что несколько десятилетий спустя после Стоглавого собора, в 1589-1590 годах в ходе интенсивного диалога с другими Поместными Церквами Русская Церковь наконец-то получила официальное признание своей автокефалии и заняла пятое место в диптихе Поместных Церквей.

В связи с поднятым собором РПЦС вопросом «о бороде» хочется высказать еще одно недоумение. Как мы видели, стрижение-нестрижение волос для старообрядцев имеет как бы сакральное значение, они при разговоре об этом используют понятия «грех» и «ересь».

Но если мы берем свод канонического права Православной Церкви, то видим, что борода там упоминается только в одном комментарии Зонары. Нужно сказать, что в Кормчей этого комментария просто нет, Стоглав к нему тоже не обращается. В дискуссиях последних дней часто звучит имя византийского канониста XIII века Матфея Властаря, составителя алфавитной Синтагмы, справочника по церковному праву. Мол, он очень свят для старообрядцев, а в Синтагме есть место, куда включен комментарий Зонары. Но Синтагма также не упоминается в 40-й главе Стоглава, не стала она и частью Кормчей книги. То есть нормы о бороде – факультативные и вспомогательные. Но выше мы видели 21 правило Трулльского (Пято-Шестого Вселенского) собора. В этом правиле, имеющим вселенское значение, говорится о гуменце или тонзуре, бритой макушке клириков.

Норма о гуменце и само это слово содержится и в Кормчей книге патриарха Иоасифа, авторитетной для старообрядцев. Там под 21 правилом Трулльского собора содержится такой комментарий: «Якоже и прочие сущии в причте, главу да постригают, рекше сущее на главе гуменце».

Когда перестали выбривать гуменце? Почему его не выбривают ревнующие об исполнении норм о волосах наши современные старообрядцы?

В России гуменцо обязательно выбривалось у клириков еще два столетия назад. В просторечии оно именовалось «поповой плешью». Поэтому священнослужителей иногда именовали – «стрижники».

Сверху «плешь» прикрывалась специального покроя маленькой шапочкой, в просторечье – «плешегрейкой», или «наплешником», которая являлась знаком священства, не менее важным, чем само гуменцо. А уже поверх «плешегрейки» надевалась скуфья.

Как долго практиковалось выстрижение гуменца, с точностью сказать невозможно. И «Скрижаль», изданная при Никоне (1656 год), и постановления Московского собора, бывшего при следующем патриархе Иоакиме (1674 год), свидетельствуют, что гуменцо как и раньше продолжало наделяться особым символическим смыслом и трактоваться как «венец Христов».

По некоторым сведениям, гуменцо продолжали выстригать и во второй половине XVIII века. Об этом свидетельствуют, во-первых, ставленнические дела Московской духовной консистории, из которых видно, что пострижение гуменца сохранялось, и, во-вторых, воспоминания митрополита Филарета, лично встречавшего попов «с плешью». А затем этот обычай исчез.

Но почему его не сохраняют нынешние старообрядцы – непонятно совершенно. Неужели для них факультативные нормы о бороде выше нормы Вселенского собора о гуменце? Почему у них нет «поповских плешей» и «плешегреек»?

Для чего я написал этот текст? Вовсе не для того, чтобы оправдать бритые бороды или короткие волосы у клириков. Особенно, если это делается для угождения миру.

Но вот объявлять любое бритье непременно «грехом и еретическим деянием», как это вновь сделала Русская Православная Старообрядческая Церковь на своем соборе 24 октября 2014 года – это уже, как считаю, нечто несообразное. Во всяком случае, никаких реальных канонических оснований я для этого не вижу.