Профессия-призрак: один день из жизни тату-мастера

Мастера зовут Александр Каспер. Я сразу вспоминаю маленького белого призрака из американского мультфильма

Обнаружить тату-салон в отдалённом от Москвы городе проблематично даже с помощью Google.

— Вы не подскажете, тут есть тату-салон?

— Шкурку себе хотите пробить?

Продавщица в киоске с надписью «Свежий хлеб» — дама лет пятидесяти с ярко накрашенными розовой помадой губами — достаёт старенький телефон и звонит дочери, чтобы узнать, где в подмосковном наукограде Дубна можно сделать татуировку. Записывает для нас адрес на бумажке.

— Дойдёте до рынка и там сядете на автобус до Большой Волги.

Сегодня мы пересекаем шлюз уже второй раз. Проезжаем мимо стен, покрытых граффити, — уличная татуировка на бетонном заборе воспринимается как знак, что мы на верном пути.

— Он не будет с Вами разговаривать, это не тот формат совсем. Но личность да, интересная. Он настоящий художник, — говорит нам мужчина, когда мы входим в салон красоты. После уговоров соглашается дать визитку мастера.

Мастера зовут Александр Каспер. Я сразу вспоминаю маленького белого призрака из американского мультфильма. Через час Александр приезжает на встречу в местный «Макдоналдс». Я ожидаю увидеть человека, татуированного с ног до головы.

Все воруют

«Я не придаю значения татуировкам. Смысл в неё пусть вкладывают клиенты. Я просто работаю, делаю своё дело»

— Я не придаю значения татуировкам. Смысл в неё пусть вкладывают клиенты. Я просто работаю, делаю своё дело.

Александр говорит, как Данила Багров из фильмов «Брат» и «Брат-2», — лаконично, отрывисто и немного. Почти сразу показывает фотоснимки своих работ в телефоне. Татуировки у него есть — сложная композиция от плеча до запястья, на профессиональном сленге — рукав.

— Неужели ничего не трансформируете в процессе?

— Конечно, трансформирую. Что-то от себя добавляю.

На фотографиях в основном звери и портреты людей, выполненные как настоящие портреты. Это направление называется реализм.

— Где я беру идеи для тату? Да я постоянно читаю паблики в соцсетях. На самом деле уже нет свежих идей. Все друг друга воруют.

— И вы воруете?

— И я ворую. Ну, ты сама посуди, ведь колют одно и то же. Самое популярное — это черепа, розы, надписи на латыни, Че Гевара, иероглифы и женщины. Иероглиф «любовь» я, например, уже наизусть знаю, мне не надо его показывать. Но у каждого мастера свой индивидуальный стиль: пять разных мастеров сделают пять разных Че Гевар.

— А в плане эскизов не хотелось ничего нового придумать?

— Да что я могу придумать, когда всё одно и то же. Каждый считает, что должен набить себе если не Че Гевару, то Курта Кобейна. Или Чужого из фильма «Чужой» и Хищника из фильма «Хищник».

— Как отличить профана от профессионала?

— Профессионалом ты становишься. Постоянно учишься у кого-то. Каждый год собираемся на тату-конвенции, чтобы друг другу показать своё мастерство и чему-то научиться. Профана сразу видно: неровные контуры, например, или фон плохо прокрашен. «Косячат» на самом деле все мастера. Но не всякий в этом признается, прежде всего, самому себе.

— Ваши коллеги для вас друзья или конкуренты?

— Я к своим коллегам, если их так можно назвать, не отношусь, как к конкурентам. Если я вижу, что у кого-то получается лучше, чем у меня, я его уважаю и стараюсь у него научиться.

— А есть у вас авторитеты, кумиры?

— Конечно, есть, если их можно так назвать, кумиры. Дмитрий Речной, Паша Ангел, Дмитрий Самохин — они настоящие мастера. Но Речной, например, для меня не авторитет. Не мой стиль, но это не значит, что он плох как мастер.

От андеграунда к мейнстриму

«К сожалению, у меня нет художественного образования, это большой минус. Приходится самому добирать»

Профессия тату-мастера в России пока еще в андеграунде, но постепенно переходит в мейнстрим. Тату-мастера работают или в салонах, или на себя, и берут рабочие псевдонимы. На вопрос о настоящем имени вам скорее всего не ответят. Александр — не исключение.

— Моя профессия ничем не отличается от профессии физика-ядерщика. Физик-ядерщик тоже творческая профессия. Любую профессию можно сделать творческой.

В Дубне Александр появляется время от времени, когда бывают заказы. Его студия — это комнатка с белыми стенами в местном салоне красоты. Основная работа — в Москве, в тату-салоне.

— Что вы делаете в свободное время?

— Как что, живу! Когда я не бью татуировки, я постоянно что-то смотрю и читаю по работе, эскизы рисую, смотрю форумы. К сожалению, у меня нет художественного образования, это большой минус. Приходится самому добирать.

— А вы собой довольны как мастер?

— Если ты хороший мастер, то ты никогда до конца не доволен своей работой. Бывает так, что ты сделал татуировку — и у тебя наступает эйфория. Ты думаешь: «Вау! Круто!», — фотографируешь её, выкладываешь в соцсети. А потом видишь недостатки: вот здесь недоделано, можно было бы вот тут доработать. И это хорошо. Это стимул в следующий раз сделать лучше.

— А если кто-нибудь приходит и говорит, что хочет себе розу на заднице?

— Да пусть приходит, это же очень мило, — смеётся Александр. — Я как доктор Айболит: «Что станется с ними, больными…»

— Вы шутите с друзьями? Бывают же наверняка смешные ситуации в работе.

— Конечно, шутим и смешные истории друг другу рассказываем. Например, пришла к нам как-то осенью дама с пышной причёской. У нас всё стерильно в помещении: иглы, инструмент. Работаем в перчатках. Пришлось предложить ей надеть на голову шапочку.

Ну и смеёмся над тем, что все люди в первый раз в кресле говорят одно и то же, например: «Ой, а жжётся» или «Ой, совсем не больно». Почти у всех так.

Или спрашиваешь у нового клиента: «Вам какой иглой колоть — свежей или б/у»? Чтобы ты знала, иглы у нас одноразовые. А человек так искренне задумывается, спрашивает: «А вы что посоветуете?». Или красивой девушке можно сказать, чтобы разделась чуть больше, чем нужно, — шутит Александр.

Где я, а где Бог

«Никогда не буду бить нацистскую или сатанинскую символику. У меня дед воевал. Я не могу это сделать»

К Александру приходит мужчина крепкого телосложения. Мужчина даёт Александру фотографию медведя, обнажившего зубы в оскале.

— Мне идея стать татуировщиком во сне не приходила, — продолжает Александр. — Знаешь, как в фильме «Назад в будущее»? Он ударился головой об унитаз, увидел треугольник, и схема сложилась. Сначала это было хобби, которое переросло в профессию. Но вообще в России такой профессии нет, а значит, и законов нет.

Мужчина садится в кресло, подставляет мастеру правое предплечье. Просит фотографа не снимать лицо — стесняется. Татуировка будет чёрно-белой.

— Несовершеннолетним делаете татуировки?

— Нет, только с согласия родителей. Я бы вообще сделал с 21 года. Думаю, только в этом возрасте начинает в голове что-то появляться.

— А есть что-то, что вы никогда бить не будете?

— Да, например, нацистскую или сатанинскую символику. Всяких рогатых существ наподобие чертей. У меня дед воевал. Я не могу это сделать.

Мужчина морщится. Морда медведя на его предплечье обретает объём.

— Вы не считаете, что берёте на себя функции Бога, изменяя по своей воле Его творение?

— Бог нас создал свободными — это главное. Мы имеем возможность выбирать. По твоей логике получается, что хирург и модельер тоже меняют замысел Творца. Но допустим, человек сломал ногу и ему нужно вкрутить в ногу винты металлические. Получается, что он тоже меняет замысел Творца.

— Значит, вы всё-таки сравниваете себя с Богом.

— Сравнивать себя с Богом? Да ты что, где я, а где Бог! Я разговаривал со священником по поводу татуировок. И если раньше Церковь совершенно однозначно говорила нет, то сейчас отношение к татуировкам меняется. Всё-таки Церковь тоже идёт в ногу со временем. Священник видел мои татуировки. Не могу сказать, что ему это очень понравилось. Но делать их другим не запретил.

Такая же работа, как и остальные

«В старости? О чём я буду думать? Как пижаму надеть и таблетку успеть принять, а не о своих татуировках»

У татуированных людей есть рейтинг самых глупых вопросов. Среди них: «А что ты будешь делать с татуировками в старости?». Я задаю его Александру.

— В старости? Ты думаешь, это будет меня волновать? О чём я буду думать? Как пижаму надеть и таблетку успеть принять, а не о своих татуировках. Но тату-мастер не обязательно должен иметь татуировки сам. У меня есть друзья-татуировщики — абсолютно чистые.

— А сами себе вы татуировки делаете?

— Я попросил друга мне набить татуировку, сам себе бить бы не стал. Это неудобно. Но рассчитываемся мы — либо ты мне бьёшь, а я тебе, либо за деньги. Понятно, что друзьям делаю скидки, но я не считаю зазорным брать деньги за свою работу. Это такая же работа, как и все остальные.

Многие думают, что на этой работе невозможно иметь постоянный стабильный доход. Но у меня есть круг постоянных клиентов, и я не сижу без работы. К тому же много времени посвящаю поиску новых идей.

— А вы любите людей?

— Да, как их не любить. И я люблю, это же общение. Антуан де Сент-Экзюпери писал, что единственная на Земле роскошь, доступная человеку, — это роскошь человеческого общения.

— А вы счастливый человек?

— Да, конечно. Смотря что есть счастье. Я счастлив, потому что у меня есть работа, которая мне нравится и которой я готов посвятить всю жизнь.

Фото Майи Кораблёвой