Откуда Пушкин «списал» своего «Странника»?

Джон Буньян — баптистский проповедник, выходец из бедной пуританской семьи — автор самого известного аллегорического христианского произведения, «Путешествие пилигрима в небесную страну»

Литературоведы много писали о взаимосвязи пушкинского «Странника» с произведением Буньяна, а также о том, что подвигло Пушкина написать переложение. До революции в стихотворении видели духовные искания автора, в советский период — разрыв поэта со своей средой, неприятие обществом думающей личности. Сейчас снова возвращаются к религиозной трактовке «Странника», однако мы вначале расскажем о Буньяне и его книге.

Джон Буньян (John Bunyan, также Баньян или Бэньян) — баптистский проповедник, выходец из бедной пуританской семьи — автор самого известного аллегорического христианского произведения, «Путешествие пилигрима в небесную страну» (The Pilgrim's Progrefs from This World to That Which Is to Come, на русском известно также как «Путь паломника»). Буньян начал свою книгу в тюрьме, куда он попадал не раз за неутомимую проповедь: с реставрацией монархии при Карле II господствующей религией опять стало англиканство и баптистские собрания оказались незаконными.

Переживший обращение к Богу уже во взрослом возрасте, Буньян изобразил в «Путешествии» собственный духовный путь. Отсюда популярность этой книги: как аллегорические образы, так и сама изображаемая реальность взяты из его собственного опыта и повседневной жизни. Тесные Врата, к которым в отчаянии стремится покаявшийся герой, — вероятно, калитка церкви в Элстоу, той местности, откуда писатель был родом. Топь Уныния — болотистое место недалеко от дома писателя в Харроудене, Отрадные Горы — образ Чилтернских холмов, окружающих Бедфордшир, куда Буньян переехал вместе с женой и детьми. Образ Евангелиста в первой главе книги — наставник Буньяна, баптистский пастор Джон Гиффорд.

Тот, кто хотя бы когда-нибудь сталкивался с собственной греховностью, отлично может оценить тяжесть мешка на спине Христианина, главного героя «Путешествия». Кто когда-либо встречался со своей темной стороной лицом к лицу, знает, как легко было соскользнуть в Топь Уныния и что чем тяжелее мешок грехов за плечами, тем сильнее он тянет ко дну. Всякий, берущийся за сложное дело, требующее риска и большой самоотдачи, встречался, наверное, с Мирским Мудрецом, будь то добрые родители, которые выключают будильник, чтобы их чадо выспалось в воскресенье вместо службы, или же любой другой, предлагающий «легкий путь» и «доходное место». И это только начало «Путешествия».

У Пушкина вместо Евангелиста лирический герой замечает «юношу, читающего книгу» — в таком образе виднеется нечто ангельское

Эту книгу по значимости для протестантского мира можно сравнить с «Лествицей» святого Иоанна Лествичника — пожалуй, самым знаменитым аскетическим православным произведением. Обе книги представляют собой руководство на пути ко спасению: «Лествица» — восхождение к небу по ступеням добродетелей и борьбы со страстями, «Путешествие» — дорога в небесный град через многочисленные препятствия и искушения. Неудивительно, что протестантские проповедники переводили книгу Буньяна второй после Библии.

Книжку читали и любили в протестантских семьях в Америке — как мы можем видеть по повести Луизы Мэй Олкотт «Маленькие женщины», она была «в бэкграунде» даже у совсем юных христиан. В «Маленьких женщинах» четыре сестры вспоминают, как в детстве играли в пилигримов, проходя путь от Города Разрушения в подвале до Небесного Града на чердаке их дома. В этой же книге некоторые названия глав, а соответственно и событий, в которых участвуют сестры Марч, — «Долина унижений» (у Буньяна — Valley of Humiliation), «Ярмарка тщеславия» (Vanity Fair), «Долина радостей» (у Буньяна The Delectable Mountains) — аллюзии на «Путешествие» Буньяна. Кстати сказать, Уильям Теккерей также взял «Ярмарку тщеславия» в название своей книги, а Чарльз Диккенс, Марк Твен и Клайв Стейплз Льюис использовали в подзаголовках и заголовках книг само название The Pilgrim's Progrefs (the Parish Boy’s Progress — подзаголовок «Приключений Оливера Твиста»; The New Pilgrims' Progress — «Простаки за границей, или Путь новых паломников»; The Pilgrim's Regress — «Кружной путь, или Блуждания паломника»).

Итак, что же взял у Буньяна Пушкин? Первая глава — начало обращения человека к Богу. Христианин Буньяна мучается тяжестью своих грехов, он узнает, что Город Разрушения будет сожжен и все, живущие в нем, погибнут. Он говорит об этом домашним, но не получает поддержки: никто не верит ему, все думают, что он сошел с ума. Когда Христианин бродит в одиночестве по широкому полю, читая и молясь, он встречает Евангелиста, который и указывает ему путь к Тесным Вратам, где он сможет освободиться от своей ноши. У Пушкина вместо Евангелиста лирический герой замечает «юношу, читающего книгу» — в таком образе виднеется нечто ангельское.

И Евангелист, и юноша с книгой указывают Христианину на «слепящий свет» (Буньян), виднеющийся вдали. Этот свет указывает герою, где находятся Тесные Врата. И у Буньяна, и у Пушкина герой видит свет неясно.

Пушкин вовсе не собирался писать продолжение — это замечали многие литературоведы. Стихотворение выглядит целостным и законченным. Все сказано

«Я вижу некий свет», — говорит герой Пушкина. Это кульминация стихотворения. Герой убегает навстречу этому свету. Последняя строфа — о том, какой переполох произвел его побег в городе. Кто-то осуждал и смеялся над ним, кто-то хотел вернуть и гнался за ним, но поэт на этом не останавливается. Стихотворение оканчивается тем, чем был занят сам герой:

«…спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата».

Пушкин вовсе не собирался писать продолжение — это замечали многие литературоведы. Стихотворение выглядит целостным и законченным. Все сказано. Взяв образы протестантского автора, Пушкин создал свою притчу. У Буньяна первая глава — это только начало «Путешествия», первые шаги в обращении героя к праведной жизни. У Пушкина — описание какого-то события, уже совершившегося или совершающегося. Какого?

Я вижу некий свет…