Волонтёрство ― универсальный ответ на вопрос «что я могу сделать?»

― Что подвигло тебя прийти в добровольческую организацию?

― В 2009 году я посещала православный лекторий в Политехническом музее. Там услышала приглашение на день открытых дверей в молодёжное добровольческое движение «Даниловцы». Я раньше слышала, что есть ребята, которые ездят к детям в больницы и приюты, и думала, как это здорово, но знакомых волонтёров не было, а сама активности не проявляла. А тут подумалось: «Может, пойти?»

Следующим шагом было собеседование ― уже прицельное, чтобы выбрать группу. Так сложилось, что я пришла, когда собеседование проводили люди, определившие впоследствии многое в моей волонтёрской жизни ― Лидия Алексеевская и Андрей Мещеринов. Они произвели на меня большое впечатление. Я записалась сразу в две группы: в НИИ нейрохирургии имени академика Н.Н. Бурденко, которую координировал Андрей, и группу в Российской детской клинической больнице, которую координировала Лида. Для меня все тогда было чудесным открытием ― дети, совместное дело с другими волонтёрами, личности руководителей. Сейчас Лида и Андрей ― наши координаторы по сопровождению волонтёров и ведущие тренингов.

― Какие проблемы в обществе не давали и не дают тебе покоя?

― Если говорить о текущем моменте, меня беспокоит обилие виртуальной коммуникации, снижение живого общения. В любой компании при разговоре кто-то будет параллельно зависать в телефоне. Мне кажется, социальные сети становятся ярмаркой тщеславия, зависти и «подглядывания» за чужой жизнью. Такая замочная скважина, в которой ты видишь то, что тебе хотят показать. Это может повредить человеку, особенно юному, ведь приучаешься мыслить определённым образом, в определённых категориях. Компьютерные игры столько жизни съедают ― как у детей, так и у взрослых. А сколько сейчас торговых центров в Москве ― настоящий культ потребления! Кроме того, цинизм, потребительский взгляд на людей, на отношения. Горько, что сейчас такое обыденное отношение к разводу, изменам.

― Были ли у тебя внутренние проблемы, когда ты пришла в волонтёрство? Чего тебе не хватало?

― Я пришла в движение студенткой. Учеба мне нравилась, были замечательные подруги-одногруппницы, но не хватало какой-то социальной деятельности, «большого дела». И ещё очень хотелось общения с православной молодёжью, поэтому в те годы я часто бывала в разных православных лекториях.

― Ты горячий и идейный волонтёр. Кто и что тебя вдохновляет? 

― Горячим волонтёром я была в первые годы волонтёрской деятельности. С прошлого года я больше не посещаю детей регулярно, занимаюсь курированием волонтёрских групп. Сейчас во мне меньше горения, но зато больше понимания, системного, рационального взгляда. А сначала я была просто поглощена волонтёрской деятельностью. Меня восхитили люди, с которыми я познакомилась, поразило, что можно столько всего реально полезного и веселого вместе делать. Я участвовала в наших благотворительных ярмарках, в благотворительных ужинах для пожилых одиноких людей, ― это было такой сплошной радостью для меня в то время!

― Почему ты считаешь, что именно волонтёрством можно изменить что-то в мире?

― Мне кажется, волонтёрство ― это универсальный ответ на вопрос: «А что я могу сделать?» Не люблю, когда беспрестанно ворчат, ругают страну и общество. Какой смысл в постоянном брюзжании? Можно ведь самим взять что-то под свою ответственность и сделать кусочек мира лучше. Для меня «Даниловцы» стали школой понимания, узнавания людей и жизни. Здесь я познакомилась с потрясающими людьми, встретила своего мужа... За эти годы я сформировалась такой, какая есть.

― Что поняла за это время? Какие выводы сделала?

― Люди часто не хотят (и мне это понятно) знать о чужих бедах и страданиях. Из-за такого возведённого в душе барьера многие живут стереотипами про приюты, психиатрические больницы, психоневрологические интернаты (ПНИ). Боятся людей, которые там находятся, или брезгуют ими. А жизнь ― она везде.

С другой стороны, не нужно «розовых очков». Не нужно идти к «страдальцам», чтобы «спасать». Надо понимать, что не все люди готовы к добровольчеству. У человека могут быть собственные психологические проблемы, и тогда самое важное ― помочь себе. Иначе волонтёрство пойдёт только во вред ― и другим, и тебе.

― Почему ты выбрала именно больничное волонтёрство?

― Помню, когда только пришла на день открытых дверей, хотела ездить в приюты к сиротам. Но когда я попала на собеседование к больничным координаторам, решила пойти к ним в группы ― в Бурденко и РДКБ. Больничное добровольчество стало частью моей жизни на много лет. Оказалось, дети в больнице хотят обычных детских и человеческих радостей ― общения, творчества, весёлых занятий, внимания со стороны других людей, возможности поговорить и сделать вместе что-нибудь прикольное, почувствовать себя нужными и интересными.

Я не могу сказать, что где-то волонтёры более нужны, а где-то менее ― всем людям необходима поддержка и человеческое тепло. Важно найти то учреждение, добровольчество в котором будет подходящим именно для тебя. Но в большинстве случаев это можно понять только опытным путём.

― Какие были наиболее запоминающиеся ситуации с детьми?

― Ярких моментов было очень много… Помню, много лет назад в НИИ Бурденко я зашла в палату, в которой лежал подросток после тяжёлой операции. Он был мулат (его папа ― африканец), но это был настоящий русский пацан, просто с необычной внешностью. У кровати сидела его русская бабушка. Сначала разговор как-то не очень заладился, парень подозрительно на меня смотрел, но потом, постепенно, мы разговорились. Парнишка взахлёб рассказывал про хоккей, которым он занимался до болезни, и про то, как он обязательно вернётся в спорт после выписки. А сидевшая рядом, очень переживавшая бабушка ему говорила, что это вряд ли уже возможно. Но парень резко отвечал: нет, он обязательно снова будет заниматься хоккеем!

Помню замечательного мальчика Ромку в Бурденко. Мы с ним познакомились в одно из волонтёрских посещений перед его операцией ― вместе рисовали, лепили. А когда я пришла в следующее посещение, после его операции, Ромка ослеп. И зрение больше не восстановилось. Но мы продолжали лепить и общаться, он держался молодцом. И у него были совершенно потрясающие родители, очень любящие, заботливые такие, как нужно было ребёнку в тот момент. Ромка не отчаялся ― нет, он настоящий боец. Мы потом ещё несколько лет иногда перезванивались, он рассказывал о своей жизни, братишках, планах. Уверена, у Ромки и его семьи всё будет хорошо. Я часто его вспоминаю.

В РДКБ в отделении нефрологии был Димка, который лежал в больнице целый год. Он даже взял над нашей волонтёрской группой шефство: помогал раскладывать пластилин и краски для занятия, адаптировать новых детей… Такой маленький хозяин большого отделения.

― Каких направлений в волонтёрстве не хватает в России? Какие хорошо было бы внедрить?

― Здорово, что сейчас в Москве есть разные благотворительные организации ― и помощь детям, и старикам, и бездомным, и экологическое волонтёрство. Это важно: у человека должен быть выбор согласно его внутреннему устроению и потребностям. Главное ― грамотно и системно организовать волонтёрский процесс. Моя мечта ― чтобы не только в Москве, но и по всей России были разные волонтёрские организации: чем больше, тем лучше.

― Почему ты выбрала именно движение «Даниловцы»?

― Это площадка встречи в истинном смысле «золотой» молодёжи ― добрых, великодушных, щедрых людей, которые реально совершают добрые дела. Я не знаю другого места, где можно встретить замечательных людей в такой концентрации. Один из ключевых моментов для меня то, что мы, хоть и являемся НКО и светской организацией, по духу чувствуем себя движением, реализующим христианские ценности, христианское понимание любви к ближнему.

― Из чего выросло лично твоё волонтёрство?

 ― Без православия для меня жизни нет. Сколько себя помню, всегда ощущала себя верующим человеком, христианкой.

― Какого самого удивительного человека ты встретила за всё время работы в «Даниловцах»?

― Я могу назвать десятки имён совершенно удивительных людей. Расскажу про последнюю встречу ― это знакомство с координатором нашей новой группы в психоневрологическом интернате Мариной Рис. Человеком, поразившим меня невероятной душевной щедростью и силой духа. У Марины многолетний опыт волонтёрства в психиатрических больницах и психоневрологических интернатах. Несколько месяцев назад она пришла к «Даниловцам» и сказала, что хотела бы открыть у нас совместно со своим благотворительным фондом «Просто люди» группу в психоневрологическом интернате №30.

В январе группа открылась. Марина с волонтёрами проводит творческие и развивающие занятия с жителями ПНИ, устраивает прогулки на колясках для людей, которые не в состоянии самостоятельно выбраться на улицу. Я была с Мариной несколько раз на посещениях и была потрясена, с какой бережностью, чуткостью, уважением она относится к этим несчастным людям. И они отзываются на её отношение: сколько улыбок зажигается в отделении, когда она появляется!

Психиатрических болезней, во-первых, очень боятся, во-вторых, заболевших ими людей порой и людьми перестают считать. Часто от них отказываются родственники, в обществе о них говорить особо не принято, ими брезгуют. Если к детям люди ещё идут и там с удивлением открывают для себя, какие потрясающие дети с психическими особенностями, то тема ПНИ, куда эти же дети попадают после совершеннолетия, долгое время была закрытой. Существовали лишь презрительные понятия «дурдом» и «психи». А сейчас благодаря таким подвижникам, как Марина Рис, двери этих учреждений потихоньку открываются.

― Что тебя огорчало за время волонтёрской деятельности? Что мешает людям в добровольчестве?

― Мешает то же, что и в обычной жизни ― зацикленность на себе, желание самоутвердиться за счет другого человека, гордыня, равнодушие.

Отдельная тема ― отношение администрации учреждений к волонтёрам. Например, в больницах волонтёры для медсестер ― обычно дополнительная нагрузка, ведь они «вклиниваются» в строгий больничный режим. Но среди врачей и сестёр есть люди поддерживающие, ободряющие, которые понимают ценность волонтёрского присутствия, вклад волонтёров в выздоровление, психологическое состояние ребёнка. А есть те, кому важно одно: чтобы всё было «по полочкам» и никаких «лишних проблем».

Благодаря волонтёрству я по-новому осмыслила слова из Евангелия: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». Раньше эти слова казались мне жестокими, а теперь во время волонтёрских посещений я вижу, какая ценность ― каждое доброе слово, каждая улыбка. И какое разрушительное воздействие оказывает грубое, неосторожное слово от тех же людей.

Волонтёрство может очень помочь, если, конечно, ты идешь помогать другому человеку, а не любоваться собой и плакать над «несчастными детками». Таким подходом можно только навредить. Никто не хочет, чтобы над ним лили слезы и втайне умилялись о собственной чувствительности. Нужна любовь действенная. «Возлюби ближнего своего» ― речь об этом.

Беседовала Анна Рымаренко

Мы приглашаем всех желающих (от 25 до 40 лет) в нашу новую группу ―Психоневрологический интернат №30 . Помните: мы сами способны изменять окружающую действительность в лучшую сторону!

Волонтёры также нужны в следующие группы:

Переписки с заключёнными(возраст здесь не имеет значения)

Психиатрическую больницу №6

Наркодиспансер

НИИ нейрохирургии имени Бурденко

Всех желающих мы научим делать добро профессионально!

Обучение в Школе социального волонтёрства проводится на бесплатной основе, так как при реализации программ 2016-2017 года используются средства президентских грантов, полученные на основании конкурса, проведённого Благотворительным фондом «ПОКРОВ».

Стать волонтёром и помочь Добровольческому движению «Даниловцы» может каждый, имеющий хотя бы искру желания делать добро и менять окружающий мир в лучшую сторону.