«Зимняя дорога»: в поисках героя

Бережное и внимательное отношение к деталям, какое встречается не у каждого историка и не у каждого художника, вызывает уважение. Редкие, малоизвестные материалы собраны скрупулёзно и любовно, но поданы с отстранённостью историка: простой, безыскусный язык, спокойный тон повествования, авторские оценки ― настолько взвешенные и аккуратные, что некоторым критикам начинает казаться, что здесь не хватает самого писателя. Но «Зимняя дорога» ― нечто большее, чем описание жизни достойного человека.

Герой Юзефовича ― белый генерал Анатолий Пепеляев, пользовавшийся огромной славой и авторитетом во время Гражданской войны. Описывая его жизнь, Юзефович то и дело проводит параллели с биографией анархиста Ильи Строда, представляя его как будущего противника Пепеляева ― и даже тот факт, что они оба были расстреляны в 30-х с разницей в полгода, представляется каким-то роковым совпадением. Их противостояние на дальневосточном фронте зимой 1922–1923 гг. было одним из последних столкновений белых и красных в истории Гражданской войны, которое, однако, стратегического значения не имело ― и поэтому о нём так мало известно. Ведь речь идёт об осаде крохотного якутского поселения Сасыл-Сысы, состоявшего всего из пяти юрт, отрезанного от ближайшего города непроходимой заснеженной дорогой, в 50-градусный мороз.

Именно этот незначительный в истории эпизод выбран автором как центральный в романе и в жизни обоих героев. Парадоксальность выбора сама по себе наводит на мысль, что перед нами ― скорее философский, чем исторический труд. За кажущейся на первый взгляд отстранённостью автора видится попытка понять, за что же с такой невообразимой жестокостью в тяжелейших условиях воевали, почему опытные в военной службе люди не смогли осознать бессмысленность этого похода. Ведь советская власть в Сибири тогда уже установилась, и стало ясно, что вера Пепеляева в возможность независимой Сибири ― утопична. Здесь речь идёт уже не о власти и идеологии.

Леонид Юзефович. Фото: Commons.wikimedia.org

Вот так писал о себе Анатолий Пепеляев: «Я не партийный. Даже не знаю, правый или левый. Я хочу добра и счастья народу, хочу, чтобы русский народ был добрый, мирный, но сильный и могучий народ. Я верю в Бога. Верю в призвание России. Верю в святыни русские, в святых и угодников. Мне нравится величие русских царей и мощь России. Я ненавижу рутину, бюрократизм, крепостничество, помещиков и людей, примазавшихся к революции, либералов. Ненавижу штабы, генштабы, ревкомы. Не люблю веселье, легкомысленность, соединение служения делу с угодничеством лицам и с личными стремлениями. Не люблю буржуев. Какого политустройства хочу? Не знаю… Республика мне нравится, но не выношу господства буржуазии».

И это ― на первой странице личного дневника, который не предназначался для чтения, ― а значит, Пепеляев совершенно искренне говорил эти пафосные и в то же время простые и понятные слова: добро, счастье, народ. При всей симпатии к своему герою автор всё же признаёт его некоторую наивность, которой так часто бывает чреват идеализм. Однако не меньшим идеалистом, хотя и другого рода, был его противник Строд. И поэтому бессмысленный эпизод Гражданской войны приобретает чуть ли не вселенский размах.

Видя, как историк, жестокость и мародёрство с обеих воюющих сторон и понимая, что у каждой стороны были свои идеалы и представления о добре, Юзефович всё же находит героя, для которого они стали не просто словами, а живой верой. И пусть он был один, и пусть ничего не решил, и пусть чего-то не успел или не смог понять и его жертва в масштабах истории оказалась бессмысленна. Достаточно знать, что есть человек, для которого благо своего народа и страны было подлинной целью в жизни, который достоин и отдельной повести, и отдельного романа.