Антидот: «Аритмия» Бориса Хлебникова

Олег и Катя, муж и жена, переживают кризис в отношениях. Они ― врачи, огромную часть времени которых занимает работа. И о профессии, и о личном в этом фильме рассказано с той степенью честности, что забываешь про игру. И Яценко, и Горбачева ― точные, живые. Навсегда запоминаются в фильме его глаза. И её руки, которые обнимают, или нервно сбивают пепел, или разрезают одежду перед экстренной операцией. Глядя на них, понимаешь, что очень истосковался по таким картинам, по этой точности. Слишком сложно делать в России такое «простое» кино.

«Аритмия», конечно, обречена на сравнение с «Нелюбовью» Звягинцева. Неминуемый спор про лучший фильм года чреват переходом на личности. Будто предпочтение одного фильма другому сообщает что-то важное не только о твоих зрительских вкусах, но и об отношении к жизни.

Интересно, что «Аритмия» и «Нелюбовь» в чем-то похожи. И там, и тут ― про частные отношения мужа и жены на грани развода, которые проецируются на общую ситуацию в стране. Иногда даже мизансцены сходные. Дикая ссора в машине. Мужья, которые возвращаются за полночь. Жены, которые приходят под утро. В «Нелюбви» мальчик потерялся, в «Аритмии» (спойлер!) ― девочка оживает.

Что отличает эти фильмы, так это интонация. Если на душу ложится одна, другая неминуемо будет диссонировать. Критики доводят этот контраст до абсурда. Типа, если любишь «Нелюбовь», то уверен: «У нас всё плохо». Понравилась «Аритмия» ― следовательно, убежден, что «всё будет хорошо». Если на «Аритмии» зритель всплакнул, значит, не устоял перед сиропом «доброго кино», считает Антон Долин. И если в фильме есть хоть призрачная, хоть хмурая надежда, ― это потому, что Хлебников дал слабину, ударился в сериальщину, утверждает Мария Кувшинова.

«Нелюбовь» ― все-таки очень локальная история про людей, принадлежащих к «элите», притом, что её автор всегда готов к глобальным выводам. Замкадыши у Звягинцева в зону интереса попадают лишь по трагической случайности: налетела, понимаешь, саранча (смотри заодно «Елену»). Провинция в его фильмах всегда выглядит символично и «вообще». Избирательность и приблизительность Звягинцева особенно видна в сопоставлении с «Аритмией», где о главном рассказано не в длинных монологах, а в «случайных» панорамах по лицам. Сам внешний вид героев, их молчание говорит о многом ― даже тех, что мелькнет в кадре лишь на секунду, пройдет по фону.

Служащие ярославской «скорой» и пациенты очень похожи друг на друга. Бухают, дерутся, считают копейки. Врачи спасают людей ― или не успевают спасти. Их проклинает и начальство, и родственники. Но все эти деды и бабки, тетки и дядьки, которые жаждут получить чудодейственную таблетку от всех болезней или хотя бы выпить, показаны не как чужие или зараженные бациллой нелюбви, а как свои.

У Звягинцева никого не жалко, в «Аритмии» жалко всех. Хоть Хлебников и говорит в интервью, что жалость ― чувство плохое, его поступок ― фильм ― убедительнее. Пусть пестрядь, пусть нескладуха и расфокус, но «Аритмия» ― уж точно более удачная реклама обнимашек, чем ледяной экран, наполненный пластиком и металлом.

«Мы не врачи, мы боль!» ― как бы говорят глаза Яценко, который с бодуна пялится в лобовое стекло своей «скорой», напоминая разом всех прежних уездных докторов. Так же, как героиня Горбачевой, не желающая принять на себя роль «меркантильной суки», но и не готовая мириться с нескончаемым пьянством мужа, постепенно возвышается до извечного русского архетипа. Наконец, новый начальник Олега (Максим Лагашкин), который уже на первой планерке начинает резво внедрять инструкции и нормы, неприменимые к реальной жизни, а позднее выдает фразу: «Пусть умирают на здоровье», ― до боли узнаваемый и, увы, тоже «наш».

Скорая из «Аритмии» вполне могла приехать на вызов к бабке-Сталину из «Нелюбви». Но вот стерильным героям Звягинцева вряд ли нашлось бы место в шершавой, голодраной и родной «Аритмии». На вопрос, сформулированный в одном из заголовков критической статьи: «Что не так с “Аритмией”?», ― отвечу: «Все не так. И всё на месте».

Фильм Хлебникова ― косой и кривой, намеренно-несовершенный ― аритмический. Он временами пахнет пенсионерской квартирой или районной больницей. Но для того, чтобы полюбиться зрителю, совершенство не нужно. А вот любовь к людям нужна.