Киноитоги года: в поисках близких

Кадр из фильма «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»

Никакого строгого рейтинга составлять не будем, номинации условны, а оценки субъективны. Это ― список очень хорошего (за редкими исключениями) и разного кино, на которое стоит обратить внимание, с попутными мнениями и комментариями.

Прорыв(ы) года

Картину «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» я настолько часто рекомендовал всем своим друзьям, что сейчас написал её название по памяти без единой запинки. Фильм Александра Ханта, режиссера-дебютанта, поражает размашистостью шага и лихостью каждого решения. Алексей Серебряков и Евгений Ткачук всю дорогу состязаются в битве за звание лучшего актера, и это фильму только на пользу. Они играют отца и сына: один с бандитским прошлым, другой ― с гопническим будущим. Сын, выросший в детдоме, случайно находит отца, которого он сызмальства ненавидит и на которого очень похож.

Дальше ― удивительная история их поездки в никуда, саундтрек, убойный по своему продуманному безумию, состоящий почти целиком из незаезженного рэпа. А еще ― пиршество широкоугольной оптики и кислотной цветокоррекции (оператор ― Даниил Фомичев). Удивительно, но этот гремучий коктейль производит очень цельное впечатление. «Чеснок», как ему и полагается, горьковатый, но вштыривает. А главное, при изначальной чернушности материала ― это абсолютно гуманистический фильм. Как его создателям удалось пройти по тонкой кромке и выйти к свету, ума не приложу.

Кадр из фильма «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»

Если вы еще не читали дифирамбы фильму «Аритмия» Бориса Хлебникова ― сделайте это, но лучше пересмотрите кино. Здесь реальность показана менее гротескно, чем у Ханта. Хлебников, кажется, получил эстафетную палочку «Осеннего марафона» прямиком из семидесятых, и снял свой самый прекрасный, самый непафосный и щемящий фильм про мужа и жену, работающих на «скорой помощи».

Кино о хороших людях ― задача трудная, однако режиссер с ней справился, во многом, благодаря Александру Яценко и Ирине Горбачевой, которые играют главные роли. Их герои перестали совпадать по ритму, устали, но за гранью бесконечной усталости маячит новая надежда. В дуэте Яценко и Горбачевой из «Аритмии» есть трагикомическая нота, которая позволяет полюбить их всей душой: они уязвимы, они ранимы, как ты сам. Недаром жители Ярославля, где снималась картина, стали косплеить (воспроизводить ― «ТД») ключевой кадр: неловкое объятие двух взрослых людей ранним утром на детской площадке. «Аритмия» ― высказывание, вроде бы, непритязательное, но честное. «Фильм-объятие», редкий жанр.

Отчего близкие собачатся, становясь злейшими врагами? Как склеить разбитую семью? Почему самый немощный оказывается «козлом отпущения»? В этом году, столь щедром на дебюты, вышла еще одна драма с говорящим названием ― «Близкие» Ксении Зуевой. О том, что происходит в показанной ею семье, один из героев говорит открыто: «Это война». Зуева верно нащупала болевую точку, главный тренд этого года ― тему обретения (или обрушения) родственных связей, мучительный поиск близких.

Высказывание года

Перейдем к тяжеловесам, магистрам мрачняка. «Нелюбовь» ― семейная драма Андрея Звягинцева, которая получила «Приз жюри» на Каннском фестивале и вобрала в себя, как пылесос, все ключевые слова последних двух лет. Эта картина стала агрегатором смыслов, рефлексий, восторгов и проклятий. Умение Звягинцева создать раму, в которую зритель всматривает и вчитывает свое, чем-то напоминает стратегию актуальных художников. У Петра Павленского, к примеру, реакция на произведение тоже является частью замысла, ― неважно, восхищенная она или агрессивная. Звягинцев, однако, гораздо более умный и расчетливый художник.

Кадр из фильма «Нелюбовь»

Если нашпиговать личную историю развода двух супругов постельными сценами и горячими темами, отсылками к омбудсменам, Дмитрию Киселеву и «православным корпорациям», говорить о фильме, конечно, будут. Кинокритики реагируют на такое почти рефлекторно. Но непонятно, чем этот подход к материалу отличается от ток-шоу, которые фоном звучат в квартирах, где действуют герои, страдающие от «нелюбви». Что ж, расчет верный: такое кино все равно сработает. Но эта высчитанность порождает проблемы с сопереживанием персонажам.

По экрану бродят функции вместо людей, даже волонтеры-поисковики ― единственные положительно-прекрасные люди в фильме ― кажутся роботами. Частная история Слепцовых, у которых пропал ребенок, вполне могла бы вырасти в метафору современной России, если бы была убедительной в маленьких деталях, диалогах, мотивах поступков.

И все же о «Нелюбви» размышляешь. За это заиндевевшее, запотевшее от зимнего пара стекло пытаешься ухватиться. Соскальзываешь. Но есть надежда: может, еще разглядишь что-то там, за окном. В самом отрицании, возникающем в душе зрителя: «Я ― не Слепцов! Это не про меня!», ― содержится провокация, которую Звягинцев устроил нам всем. Наверно, в этом смысле он свою задачу выполнил.

Кадр из фильма «Теснота»

Другой знаковый фильм 2017-го, «Теснота» Кантемира Балагова (ученика Александра Сокурова), как раз изобилует верными, неброскими, маленькими приметами эпохи. Среда ― еврейская община на Северном Кавказе. Место и время действия ― Нальчик, 90-е. Фильм, между прочим, показывает, до какой степени неисследованным остается этот период и какой зияющей раной саднит. Здесь разворачиваются драматические события: молодую пару похитили с целью выкупа... В фильме присутствует четырехминутная сцена, где используются документальные кадры насилия, что, на мой взгляд, этически недопустимо. Но этой картиной дебютант очень мощно заявил о себе. Сейчас Балагов хочет снимать второй фильм, на этот раз ― о Великой Отечественной войне.

Теме коллаборационизма во время войны был посвящен фильм Андрона Кончаловского «Рай», решенный простыми и действенными средствами, один из лучших фильмов мастера ― о нем мы подробно писали.

Не только «Бабушка легкого поведения»: комедии и блокбастеры

Напомню о паре комедий, не слишком громко прозвучавших, но интересных. Приподнятая над бытом, слегка лубочная реальность показана в фильме Владимира Котта «Карп отмороженный». Это фильм о пенсионерке Елене Михайловне (Марина Неелова) и ее старой подруге Людмиле (Алиса Фрейндлих). Они уморительно ругаются и поддерживают друг друга перед лицом подступающего одиночества. Картина стала одним из заметных событий на Московском кинофестивале. Зритель явно истосковался по такому «народному кино».

«Блокбастер» Романа Волобуева ― тоже комедия, но совсем иного свойства: про отвязную грабительницу Наташу (Анна Чиповская) и ее прямую противоположность, образцово-показательную телеведущую Лизу (Светлана Устинова), которые неожиданно становятся сообщниками в ограблении банка.

Кадр из фильма «Блокбастер»

«Блокбастер» ― редкий пример российской экшн-комедии, где есть несколько смешных и при этом непошлых шуток. Кое-какие остроты, вполне искрометные, к сожалению, пропадают зря, потому что высказаны невнятной скороговоркой. Видимо, авторы боялись, что иначе эти приколы покажутся слишком «жирными». Но, если отбросить претензии на интеллектуализм, убивающий легкость и драйв, сама история сшита вполне ладно. А уж снята так, что каждый кадр хоть на стену вешай (оператор ― Михаил Хасая). Русским комедиям это не всегда к лицу, им даже необходимо быть немного не в фокусе. Но это простительное эстетство создателей «Блокбастера» доставит синефилам удовольствие узнавания той или иной киноцитаты. В номинации «На любителя» фильм без сомнений побеждает.

Что касается реальных блокбастеров, то самым кассовым отечественным фильмом 2017-го стал «Последний богатырь», меньше чем за две недели собравший миллиард рублей. Многофункциональная сказка, годная и в качестве урока добрым молодцам, и для развлечения красных девиц, и для старшего поколения, помнящего классику Александа Роу и Александра Птушко, элегантно совмещает шутки про селфи-палки и традиционных героев русского фольклора. Фильм полюбился зрителям (никто не ожидал). Впрочем, если знать, как точны и выверены рецепты компании Disney, воплотившей этот проект, многое станет понятнее.

Кадр из фильма «Последний богатырь»

Были в уходящем году и помпезный «Викинг», и успешное «Притяжение» Фёдора Бондарчука, высоко оцененное и зрителями, и артхаусными режиссерами, и «Легенда о Коловрате», интересная актерскими работами и возросшим умением российских кинорежиссеров создавать на экране мифологическую реальность. Прогремели целых две космические драмы ― сначала «Время первых», потом ― «Салют-7», с разной степенью масштабности воспевающие подвиги советских космонавтов...

Меньше, чем кино. Больше, чем кино

Нужно сказать и о двух событиях, которые имели, скорее, общественное, чем узко киношное значение. Первое ― скандал вокруг фильма «Матильда» Алексея Учителя. Все, что связано с войной вокруг этой картины, окутал абсурд, который максимально сгустился после того, как кино наконец вышло в широкий прокат и вызвало недоумение уже у многих защитников. Ситуация с «Матильдой» еще раз доказала, что в современном мире, чтобы говорить о произведении искусства, видеть его воочию совсем необязательно. То ли хулители хотели создать фильму изощренную рекламу, то ли желали пропиариться за его счет. К картине это, в любом случае, не имеет отношения. В итоге и создатели фильма, и его враги поделили приз в специальной номинации: «Что это было?»

Кадр из фильма «Матильда»

Второе событие ― домашний арест кинорежиссера и театрального деятеля Кирилла Серебреникова. Споры об этом деле продолжают раздирать культурное сообщество. Случай Серебреникова вновь ставит вопрос о степени свободы художника в стране и о том, в какой мере его труд должен быть зависим от государства...

Поверх границ

Лишь бегло напомню зарубежные кинособытия ― особенно те, в которых авторы пытались расширить границы кино. Упомяну эпический «Дюнкерк», который еще раз доказал искусство Кристофера Нолана создавать картины, интересные массам и при этом новаторские в смысле приемов повествования. Невозможно забыть о «Путешествии времени» Терренса Малика: это кинопоэма об истории Земли, над которой режиссер начинал работать еще в семидесятые, а вышла в прокат она только в уходящем году.

Много шуму наделал американский триллер «Прочь» Джордана Пила ― про парня-афроамериканца Криса, влюбленного в белую девушку Роуз. Крис приезжает в имение ее родителей, а там творится что-то неладное: мать возлюбленной оказывается гипнотизером, прислуга состоит сплошь из чернокожих людей. Сначала парень думает, что его опасения нелепы, но вскоре всерьез задумывается о своем будущем. Режиссер обладает изрядной долей иронии, мастерски выстраивает сцены тревожного ожидания, обыгрывает распространенные стереотипы и держит зрителя в напряжении до самой последней минуты.

Кадр из фильма «Прочь»

Если «Прочь» ― феноменальный успех малобюджетного кино, то «Бегущий по лезвию 2049» ― эдакий киногигант со $150 млн бюджетом, получивший смешанные отзывы. Это продолжение культовой картины, фильм-сновидение, который властно уводит зрителя в опасное путешествие. Его маршрут режиссер Дени Вильнев виртуозно продумал совместно с великим оператором Роджером Дикинсом. Вильнев, разумеется, ощущал на своих плечах давление авторитета первого фильма и его создателя, Ридли Скотта, который периодически наведывался к нему на съемочную площадку. Однажды Вильнев даже был вынужден деликатно намекнуть Ридли, что тому лучше уйти. Но продолжение «Бегущего» не стало бледной копией первого Blade Runner: наоборот, фильм углубляет и развивает философию предшественника.

Нашумевший «Ла-Ла Ленд» ― чудо совмещения личной привязанности режиссера Дамьена Шазелла к мюзиклам и удачно сложившихся обстоятельств, не менее уникален. Картина, которую можно пересматривать бесконечно ― пример смелости художника, работающего в «легком» жанре мюзикла, который в наше время так трудно осуществим.

Кадр из фильма «Манчестер у моря»

Ну, и совсем кратко. Любителям драм о человеческих отношениях мог запомниться фильм «Манчестер у моря» ― глубокий анализ психологии человека, пытающегося жить с нуля после личной трагедии. Шел в российском прокате и фильм «Молчание» Мартина Скорсезе ― поздний его шедевр, который рассказывает о том, на что может пойти человек ради веры, и что может толкнуть его на отступничество. Отмечу картину «О теле и душе» Ильдико Иньеди, странный, нежный и брутальный фильм, выстроенный на пересечении мистического триллера и тонкой авторской драмы, о двух возлюбленных, работающих на скотобойне. Между прочим, эта картина ― один из главных претендентов на предстоящий «Оскар».

Проблема «ближнего» в российском кино в этом году переосмыслялась многогранно (неслучайно в 2017-м случился еще и двадцатилетний юбилей фильма «Брат», где эта тема проходит красной нитью). Хочется верить, что в следующем году у нас будет еще больше поводов говорить о хорошем кино, наводящем мосты, рассказывающем о сокровенном, и каждый зритель найдет в нем что-то для себя близкое.