Фильм-амфибия. «Форма воды» дель Торо

Он сдабривает романтику иронией, откровенность нейтрализует неожиданной стыдливостью, фантастику делает очень бытовой и оттого правдоподобной. Все это ― очень текучий и изменчивый коктейль под названием «Форма воды».

Этот фильм надо смотреть хотя бы потому, что там играет Салли Хокинс. Не удивлюсь, если она на этот раз получит «Оскара». Хокинс ― актриса гениальная не в смысле техники, а в смысле душевной широты. Ее героиня, немая уборщица Элайза, работающая в секретной лаборатории, почти весь фильм молчит, но в каждом эпизоде мы чувствуем ее ранимость, её одиночество, юмор, эмоциональную щедрость...

Каждый день Элайзы похож на предыдущий, пока однажды в лабораторию не привозят непонятного лягушонка в коробчонке ― странное существо в гигантском батискафе, в которое уборщица безоглядно влюбляется. Чувства этого чудища тоже скрыты под поверхностью воды, покрытой ряской и тиной; оно тоже одиноко и тоже немое.

При этом действие происходит в начале 60-х годов со всеми свойственными эпохе ретро-атрибутами, борьбой разведок и «русскими», в числе которых есть даже шпион со смешной фамилией Михалков: они тайно пытаются выкрасть стратегически важный объект... Все это звучит как полный бред, но, наделенное прекрасными мелочами, чудными и при этом точными решениями, превращается в удивительное киноприключение. К примеру, Элайза выясняет, что человек-амфибия обожает есть куриные яйца, и тайком проносит их к кромке бассейна. Даёт ему послушать пластинки на выбор. Наконец, обучает своему языку.

Фильм, который претендует на 13 «Оскаров», уже успели обвинить в плагиате: мол, он копирует пьесу 1969 года. Неудивительно! ― столько в фильме оммажей, намеков и отсылок. «Форма воды» ― фильм-амфибия, в котором сошлись всевозможные эволюционные предшественники по жанру. Дель Торо отдает дань и нуару, и хоррору, и фильмам об ограблениях (в момент, когда «Ихтиандра» решают похитить), и французскому кино (за кадром то и дело звучит аккордеон). В какой-то момент картина и вовсе становится мюзиклом ― но благодарный зритель уже проглотил наживку. Мы воспринимаем каждый поворот как еще одно чудо.

Есть, правда, и рискованные сцены: в кино периодически врывается слишком натуралистическое насилие (зачем «Ихтиандру» понадобилось есть ни в чем не повинную кошечку? И зачем он откусил полковнику пальцы?), то вдруг мелькнет странноватая эротика, то неожиданно проявятся сверхспособности героя, без которых можно было бы и обойтись. Но в целом дель Торо удалось найти текучую, своеобразную форму, новую для киноязыка.

Вполне понятно, за какие достижения эта картина была награждена «Золотым львом» Венецианского фестиваля. Приз можно было бы дать хотя бы за сцену, где Хокинс без единого произнесенного вслух слова убеждает своего старого друга помочь ей спасти возлюбленного, а друг отступает, и она решается действовать сама.

Сказка ― ложь, да в ней намек. Вот и эта сказка становится резервуаром смыслов, каждому на его вкус. Для кого-то «Форма воды» предстанет притчей о многообразии и взаимопонимании. Недаром в историю вплетена линия подруги Элайзы, афроамериканки Далилы, которая тоже постепенно «обретает голос», хотя расовые предрассудки еще сильны не только у ее начальника-фашиста, но и у бесправного мужа. Кому-то «Форма воды» покажется фильмом об одиночестве. Сама Элайза живет с другом, пожилым художником Джайлсом, мучительно страдающим из-за своей нетрадиционной ориентации. А двойной агент Дмитрий мечется между двух разведок и тоже смертельно одинок. Для кого-то это кино ― про гуманное отношение ко всему живому, показанное через конфликт инфернального полковника, который хочет умертвить «эту тварь», и ученого, который ему противостоит. Но в главном ― это фильм о любви.

И, в конечном счете, в нем захватывают не «идейные пласты», а именно форма, стихия, которая побеждает в сцене, где Элайза выкручивает краны в ванной и остается с Ихтиандром наедине. Вода постепенно заполняет всё, заливая домашние вещи, просачиваясь в кинотеатр этажом ниже, прорывая преграды и плотины: чистый образ, абсолютная пластика. То же происходит и в самом финале, где с ноги Элайзы, погружающейся в воду, слетает и парит в невесомости туфелька…