ПНИ ― это конец? Куда уходят особенные дети

― Я давно задумывалась о волонтерстве. Мне хотелось чувствовать вовлеченность во что-то хорошее. Да, я могла перечислить кому-то денежку на лечение, но мне казалось, что всё это не то. Мне хотелось самой что-то делать. И однажды мы с моим молодым человеком поехали в Данилов монастырь, и на выходе из монастыря я увидела плакат Добровольческого движения «Даниловцы»: «Детям в больницах нужны не только лекарства». И я подумала ― это же знак!

Дома я зашла на сайт «Даниловцев» и подумала: «Ничего себе, сколько волонтерских групп ― и в детские дома они ходят, и в больницы, в наркодиспансер, в психиатрическую больницу! Вот! То, что надо. Приходи и делай добро!» Это было то, к чему я всегда стремилась.

Но встал вопрос ― куда идти. Я стала читать про каждую группу. И мне захотелось пойти в детский дом, потому что там у детей точно нехватка заботы и внимания. В больницах-то детишки с родителями. Да, у них тяжелые ситуации, но именно в детском доме ― острая нехватка общения.

― Но вы пришли в детский дом-интернат?

― Да, я выбрала ДДИ №24, хотя территориально это вообще не мой вариант, я туда добираюсь практически два часа.

Очень хорошо помню первую встречу, я же раньше таких детей почти не видела ― аутизм, синдром Дауна, ДЦП… Был сентябрь, бабье лето, дети гуляли на улице. И вот мы только заходим внутрь их забора, а они бегут вот так, раскинув руки, на нас: «Волонтё-ооры!»! Один ребенок вцепился мне в руку, другой повис на шее, третий в сумку лезет. У меня было одно желание ― убежать за этот забор, закрыться, чтобы меня немедленно оставили в покое! Это было очень сильное нарушение границ.

И на той первой встрече я познакомилась с Зоей, она незрячая. Ей было тогда лет 13. Зоя взяла меня за руку, мы отошли, и она стала рассказывать, что любит апельсины, к ним приезжает батюшка, она причащается, у нее есть крестик. Какие-то очень личные вещи рассказывала. Придя домой, я разревелась, и мой молодой человек сказал: «Вик, наверно, тебе лучше не надо ходить. Невозможно же будет постоянно переживать». Но я сказала: «Нет, надо сходить еще раз, чтобы понять. Тем более, там есть Зоя. Она меня будет ждать…»

Это было больше трех лет назад. И сейчас этот ДДИ стал тем местом, которое дает мне силы. Оттуда уезжаешь просто окрыленной! Эти дети вызывают у меня только нежность. Они дают столько нерассуждающей любви. Им все равно, какой ты, как ты одет, какой у тебя телефон. Вы такого больше нигде не найдете.

― А сколько там детям лет?

― От 12 до 16. Это старшие группы. Малыши в другом здании, а в нашем ― те, кому до 18 лет. И мы с другими волонтерами никогда не задумывались о том, что однажды наши дети уедут в психоневрологический интернат ― ПНИ. Мы знали об этом, но все казалось ― как-то потом, через год. И вот в прошлом сентябре мы приходим с наших волонтерских каникул ― все в группе, а Кирилла нет, Сережи, еще одного Сережи… Всё, говорят, в ПНИ увезли. А буквально через неделю смотрим: возле каждой группы ― список детей на стене, а фамилия одной девочки ― Веры ― бумажной полоской заклеена. И ее уже перевели...

Мы не понимали, как к этому относиться. С одной стороны, мы к ним очень привыкли, привязались. С другой, мы не знали, что там за условия в ПНИ. Вообще, детей в ДДИ настраивают на то, что их туда однажды переведут, у них будет взрослая жизнь. Они это знают. И даже ждут, потому что в ДДИ все по-детски, они все с воспитательницей. Никакой самостоятельности, территория маленькая, никуда не выйдешь, чуть ли не за ручку все. Короче, чувства были двойственные.

― И вы поехали в тот ПНИ.

― Да, мы договорись с заведующей нашего дома-интерната, что навестим ребят. Поехали на машине вчетвером, ― заведующая с нами, ей тоже было интересно, как ее ребята устроились. Купили подарков: что-то из предметов гигиены. Ехали очень долго, это дальняя окраина Москвы. Приехали и ― встали перед глухим забором с КПП. Не пускают, дядечка-охранник говорит: «Ничего не знаю, меня не предупредили». Начались звонки, переговоры. Если бы не заведующая, нас бы ни за что не пустили, и мы бы с пакетами уехали обратно. И неважно, что к друзьям в гости приехали. Охранника не предупредили!

Наконец, мы прошли. Внутри оказалась приятная территория, лес, в помещениях тоже хорошо, просторно, позвали к нам наших ребят. Оказалось, что мальчики живут втроем в комнате, работают на каком-то производстве, что-то клеят, им платят, и они даже сами вскладчину купили плазменный телевизор!

Было облегчение, что им там хорошо, но потом появились и сомнения. То мы нашего веселого Кирилла видели среди детей, а тут ― эти взрослые люди, странно одетые тихие женщины… Но самое главное ― мы вдруг поняли: ПНИ ― это конец пути.

В ДДИ у них до последнего была надежда, что их заберут. А этих детей, действительно, редко, но берут. Они часто об усыновлении, о семье говорят, воспитательницу мамой называют. Одну девочку на пробный визит брали, так она потом чуть с ума не сошла. Все говорила: «Который час? Меня сейчас мама заберет!» Хорошо, что они ее и правда забрали…

То есть, в детском доме есть хоть какой-то шанс, что их возьмут в семью, и у детей появятся близкие люди. Им проводят День Аиста, день открытых дверей, постоянно какое-то движение, подарки. А ПНИ ― это все, конец. Никто их никогда не заберет никуда. Доживание своего срока.

― Получается, что людей отрывают от мамы ― они же воспитательницу именно в таком качестве воспринимают, от друзей-волонтеров, которых они искренне любят на протяжении многих лет. От любимого парня или девушки ― а в 17-18 лет это неизбежно есть. И помещают за забор на другом конце города. И больше им ни с кем не придется увидеться, как ни проси. Но они могут позвонить?

― Нет, им не положены телефоны, можно позвонить только от психолога.

Что я хочу сказать: волонтерский труд ― это служение, это на самом деле ― большой труд. И важно не выгореть. Важно не только отдавать, но и чем-то наполняться. А сейчас я сама себя спрашиваю: вот мы играем с ребенком, веселим его, но он неизбежно отправится за глухой забор и будет ходить там в растянутых колготках… И у него снова никого не будет.

Все перевернулось в моей голове. Я все время об этом думаю: они все туда попадут. Вот эта Зоя незрячая. Как ей тяжело даже в нашем корпусе жить! От нее дети все отстранены, потому что она не видит. Максимум, она сидит, слушает музыку и шатается из стороны в сторону. Только с нами она играет и разговаривает. А в ПНИ что она будет делать? Сидеть целыми днями в комнате своей на кушетке и все.

А ведь у нас иногда в ДДИ приходят новые волонтеры, смотрят на ребят и говорят: «Вик, что с этими детьми не так? Почему они не могут жить как все, иметь семью, работу?» Наши ребята работящие, сильные, просто непосредственные, как дети. Они заслуживают большего: счастья, дружбы, семьи.

― И что вы решили, есть тут какой-то выход?

― Нас с волонтерами эта тема очень беспокоит, мы постоянно делимся друг с другом своими мыслями и переживаниями по этому поводу. А я обратилась к психологам и основателям нашего движения ― Лиде Алексеевской и Андрею Мещеринову. Они очень опытные люди, которые всегда готовы дать дельный совет. Выслушав меня, Лида предложила внедрить некую программу по поддержке наших подопечных, которые в ближайшее время отправляются в ПНИ.

Эту идею волонтеры моей группы поддержали. Как я это вижу: совместно с ДДИ и ПНИ мы будем устраивать встречи для старших групп, где с подопечными будут общаться психологи. Мы как волонтеры сможем возить их на экскурсию в ПНИ, чтобы показать наглядно, что их ждет в будущем, рассказывать про личную гигиену, про навыки самообслуживания. С девчонками можно заниматься кулинарией, учиться стирать и так далее. Это большой проект, который мы сможем реализовать общими усилиями. Я уверена, что таким образом мы сможем изменить жизнь наших подопечных и сделать их перевод в ПНИ менее болезненным.

А в перспективе мы хотим открыть волонтерскую группу и в том ПНИ, чтобы ребята не чувствовали себя брошенными. Чтобы друзья приезжали к нашим выросшим мальчикам и девочкам, как и прежде. И нам это нужно не меньше, чем им.

Но это в планах. А пока, пользуясь случаем, я хочу пригласить всех в нашу волонтерскую группу гулять и играть с детьми в ДДИ. Приходите, если вам не хватает в жизни любви и привязанности. Здесь вы получите это в избытке!

Беседовала Анастасия Кузина 

Фото: Кушлевич Сергей, Горбунов Владимир, Григоров Гавриил