Благотворительность ― это роскошь?

Фото: Пресс-служба фонда «Люди добрые» («Пельмешки на плешке»)

Я был одним из участников передачи, и я не знаю, как ответить на эту реплику.

Нельзя упрекать человека за то, что он дает деньги на лечение детей, билет до Владивостока, на «хлеб Христа ради». Нельзя упрекать человека за то, что он верит мошенникам, которые рассказывают о тяжелобольных детях, или собаках, которых усыпят, если мы все срочно не заберем себе всех щенков.

Фейковыми просьбами о помощи и картинками часто делится куда больше народа, чем историями, которые рассказывают благотворительные фонды.

Проще положить сто рублей в ящик улыбающемуся молодом человеку в электричке, чем идти на сайт благотворительного фонда, проверять его репутацию, смотреть документы, а потом переводить деньги с помощью СМС, банковской карты или системы электронных платежей.

Пока человек сделал несколько кликов мышкой, пока ввел реквизиты, пока подумал над тем, какую сумму хочет перевести, он мог отвлечься и передумать. По тысяче самых разных причин.

Фото: Postnews.ru

Я сегодня услышал от близкого человека, что помощь детям ― это роскошь, которую не каждый человек может себе позволить. Это как ананасы в шампанском, как авокадо, как поход на концерт или в театр. Это все замечательные вещи, но без них можно обойтись.

Мир не рухнет на землю, если я не переведу сто рублей на реабилитацию ребенку, на приют для собак, на малыша, которому срочно нужна операция.

Человек не может жить без пищи и воды, без медицинской помощи, без близких, без друзей и еще много без чего. Благотворительность в этом списке занимает далеко не первое место.

И это нормально. Я сам такой же человек. Первый раз я стал помогать детям в Российской детской клинической больнице в середине 90-х годов прошлого столетия, когда прочитал статью отца Георгия Чистякова «Нисхождение во ад». Она меня оглушила. Пару недель я сопротивлялся, а потом приехал ― сперва в храм, где служил отец Георгий, потом и в больницу.

Меня поразила та радость, с которой люди шли в самые тяжелые отделения общаться с детьми и родителями. Радость от того, что ты можешь не только помочь другому, но и изменить свою жизнь. Несколько лет каждую субботу моя мама отвечала на все звонки нам домой:

― Андрей в больнице. ― Сперва люди пугались, а потом привыкли.

Потом я на какое-то время перестал быть волонтером. Я восстанавливался после травмы позвоночника, заново учился ходить. Потом я встретил свою любовь, потом у меня появился сын. Я писал статьи и книги, брал интервью, а потом понял, что хочу чего-то большего.

Фото: Пресс-служба фонда «Люди добрые» («Пельмешки на плешке»)

У меня есть уже 14-летний опыт вытаскивания себя из задницы (прошу прощения за грубое слово), и мне показалось, что я могу помочь людям со сходными проблемами найти выход из трудных ситуаций. Поэтому я стал руководителем фонда «Счастливый мир».

Не могу сказать, что эта работа доставляет мне массу удовольствия. Скорее наоборот. В отличие от депутатов Государственной Думы, у нас (пока) нет выходов на важных людей, на федеральные каналы, на звезд кино и телевидения. Мы пытаемся своими силами рассказать людям, что ребенок может быть любим и счастлив вне зависимости от того, может он ходить или нет. Мы помогаем врачам и родителям детей найти друг друга. Мы рассказываем истории детей нашим жертвователям, в надежде, что они помогут ребенку пройти очередную реабилитацию. А еще мы пытаемся через игру рассказать здоровым детям, как общаться со сверстниками, у которых болит рука или нога, которые плохо слышат или видят.

Мы делаем это каждый день. Даже в выходные. Что-то получается, что-то нет, но я, надеюсь, что я и мои коллеги все-таки не похожи на чиновников, которые делят бюджет.

Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции