Письмо из бутылки от Рут Озеки

Фото: Labirint.ru

Главная героиня, филолог Рут (прототип которой, очевидно, сама автор), живёт на маленьком канадском острове, где её муж-учёный занимается выведением новых сортов растений. Однажды она случайно находит на побережье пластиковый пакет с записной книжкой и старыми часами внутри. Книжка оказывается дневником японской девочки-подростка Наоко. Рут предполагает, что пакет принесло с волной от противоположного, японского берега Тихого океана после цунами 2011 года. Она читает этот дневник, проникается переживаниями Наоко, а потом ищет возможность найти её, узнать, не погибла ли девочка при той катастрофе, и написать ей ответное письмо.

Подростковый дневник наполнен жаргонизмами, наивными фантазиями и бесхитростными будничными рассказами. Эта лёгкость и простота может оттолкнуть потенциального читателя: книга кажется несерьёзной, особенно её первая часть. Хотя, казалось бы, есть все основания обратить внимание на «Рыбу»: роман переведён на 34 языка, издан в серии «Шорт-лист» популярного издательства АСТ (наряду с такими известными романами, как «Вегетарианка» Хан Ган и «Бог мелочей» Арундати Рой), обеспечил автору мировую славу и несколько престижных международных премий, в числе которых ― «Букер» и «Ясная поляна».

Как ни странно, за столько лет об этом романе не было написано ни одной обстоятельной рецензии. Зато в интернете есть довольно много обычных читательских отзывов, и многие рассказывают, что почему-то отложили книгу после покупки (как и автор этих строк). Как письмо из бутылки долго ждёт, когда волна прибьёт его к берегу на видное место, «Рыба» годами стоит на книжной полке, пока читатель не потянется к ней от скуки. Но эта, на первый взгляд, бесхитростная история превосходит все ожидания.

В центре повествования ― яркие, сильные женские образы, что нехарактерно для классической японской и даже мировой литературы. Это, в первую очередь, столетняя буддийская монахиня Дзико, образованная «новая женщина» эпохи Тайсё (1912-1926), прабабушка и единственный друг Наоко; сама Наоко, одинокий подросток, сэлинджеровский Колфилд в юбке, подвергающаяся жестоким издевательствам одноклассников, и Рут, писательница в творческом кризисе, размышляющая над жизнью обеих японок. Все персонажи находятся в непрерывном диалоге друг с другом и с теми, кого уже нет рядом. Старая Дзико передаёт Наоко фронтовые письма и тайный дневник своего старшего сына, лётчика-камикадзе, погибшего на войне. Муж Рут читает её рукописи, пока она переписывается с научным руководителем и коллегами-переводчиками. Круг чтения героев ― от античных философов до Пруста и Шрёдингера. Композиция романа ― рассказ в рассказе, внутри которого ― ещё один рассказ, и ещё один, и ещё…

Фото: Pxhere.com

По мере появления новых «голосов» тематика романа разрастается от повседневной до глобальной. Замысловато сплетённые линии судеб и сюжетов касаются политики, феминизма, истории Второй мировой войны, экологических бедствий, массовой культуры, диалога Востока и Запада, квантовой физики, религии и философии, и всё это ― в живых и понятных разговорных формах.

Постепенно главным героем произведения становится сам процесс писания, будь то переписка, личный дневник или профессиональная литературная деятельность; письмо как универсальный способ выражения, как способ быть услышанным сквозь пространство и время, как жизнеутверждающий акт человеческой воли и универсальный культурный код.

Рут Озеки удалось написать захватывающую историю, не введя ни одной романтической линии. Дзико слишком стара, Наоко ещё ни разу не влюблялась, а отношения Рут с мужем показаны как здоровое партнёрство и взаимная поддержка (а этот аспект супружества крайне редко описывается в художественной литературе). Им важно каждый день делиться друг с другом тем, что их волнует, они постоянно обсуждают специфику профессий друг друга, научные открытия и прочитанные книги (в том числе и дневник Наоко), находя общее в самых разных областях. Именно рассказы супруга о физике и математике выводят Рут из творческого кризиса и помогают снова вернуться к литературной работе:

― Квантовая информация ― это как информация из сна. Мы не можем показать её другим, а когда пытаемся её описать, мы меняем память о ней.

― Вот именно так я себя и ощущаю, когда пишу ― вот он, этот прекрасный мир у меня в голове, но когда я пытаюсь вызвать его в памяти, чтобы записать, я изменяю его, и больше уже не могу заставить его вновь появиться.

В конце концов, пространство и время романа искривляются, прошлое наслаивается на все варианты будущего, чтобы привести историю к хорошему финалу (который на самом деле ничто не предвещало). Приземлённая история обрастает чертами магического реализма, вызывая тематические и стилистические ассоциации с миром Хаяо Миядзаки. «Моя рыба будет жить» ― пока единственное произведение Рут Озеки, переведённое на русский язык, но уже по нему видно, за что писательницу называют японским Сэлинджером и американским Мураками. Этот роман, незаслуженно обделённый вниманием российской литературной общественности, прочитать действительно стоит.