«Звоните ДиКаприо!»: фильм про Каина и Авеля

Российское кино не может быть хорошим, а если может, то только раз в пять лет. Ещё отечественная литература давно умерла. И, кстати, люди со СПИДом опасны для общества.

Подобные стереотипы есть у многих. О них и не только говорит в своей новой картине режиссер Жора Крыжовников (Андрей Першин), который в октябре выпустил восьмисерийный фильм «Звоните ДиКаприо!». Главные роли сыграли Александр Петров и Андрей Бурковский, для которых это одни из лучших работ в карьере.

Перед нами два брата. Младший, Егор ― «суперзвезда» с явной звездной болезнью: на все претензии коллег отвечает фразой из названия фильма. Старший, Лев ― лишь человек с актерской коркой, работающий ведущим на канале «Муравей ТВ»: его главное достижение ― роль Ленского в дипломном спектакле. И вдруг, среди осточертелой героям рутины, обнаруживается, что у Егора ВИЧ, «побочка» звездной болезни.

В одной из первых серий герой Андрея Бурковского на вопрос о брате отвечает по-библейски: «Я ему что, сторож?» (Быт. 4:9). Конечно, работа Крыжовникова ― сильное художественное высказывание на тему профилактики СПИДа, но она здесь лишь повод для разговора о более сложной, философской и отчасти богословской проблеме — ответственности людей друг перед другом, умении сострадать и сопереживать, не завидовать и мстить, любить вне зависимости от различных земных материальных рамок и предрассудков. По сути, «Звоните ДиКаприо!» смело можно назвать экранизацией того самого библейского сюжета.

Как только тест на ВИЧ показал положительный результат, начинается психологическая драма. Естественно, Егор закрывается, уходит в себя, ему сразу становится необходима поддержка, и он готов идти за ней даже к брату. Вместо прежних ненависти и презрения он питает ко Льву почти искреннее чувство любви: положив голову на его плечо, сидит на скамейке в подъезде. Трогательная сцена, но это только на первый взгляд. К брату Егора приводит невыносимое осознание собственного одиночества, бессилия и эгоизм, желание, чтобы хоть кто-то, пусть даже этот рыжий неудачник, пожалел его, такого хорошего и всем очень нужного.

Лев принимает Егора ― и вместе с тем собственноручно начинает рушить его жизнь, которой он, ничего не добившийся в жизни актеришка, безусловно завидует. А тут такой шанс подняться на драме брата, отомстить ему за свои неудачи! «Случайно» о болезни Егора узнает вся съемочная группа, которая с ним работала.

Одна из главных сцен картины ― Лев бежит перед толпой, уговаривая её остановиться (а толпа хочет «выключить» его брата из жизни: у него же ВИЧ, он же опасен для общества, а вдруг мы сами заболеем и умрем?). В итоге Егор чуть не вешается на декорации прямо на съемочной площадке. Толпа добилась, чего хотела. Лев тоже.

Сценаристы выбивают Егора из зоны комфорта и наоборот, загоняют в нее столь желавшего этого на подсознательном уровне Льва, у которого беременная жена-истеричка, две дочери и полное отсутствие денег на нормальную жизнь. Герои меняются местами: первый спускается с небес на землю, а второй на эти небеса поднимается.

Но даже на этой высоте Лев не становится звездой. То, что брату удается с первого дубля, у него никогда не получится. Рейтинги падают, проект на грани закрытия, а руководство уже думает о том, как вернуть Егора и не потерять при этом работу.

Чувствует это и Лев. Дома от бессилия и обреченности он плачет на балконе. Не может сказать одну простую фразу на съемках. И здесь снова просыпается зависть.

Вопрос один ― к чему может привести это постоянно возрождающееся все с новой и новой силой чувство? Как водится, ответ зритель получает в самом финале. Не выдержав груза в виде брата, его непутёвой жизни и таланта явно от Бога, Лев берет и… так и не становится сторожем, не может взять ответственность за ближнего, не пытается изменить себя. Не может даже честно себе во всем сознаться. Дальше... нет, достаточно спойлеров.

Еще одна тема, которая перекочевывает у Крыжовникова из одной картины в другую ― Россия. Можно сказать, что у режиссера уже сформировалась своя, слишком реальная, не больно приятная и в то же время смешная Родина, которую он каждый раз показывает хоть и с болью, но неизменно с присущей только ему «странною любовью».

Можно много что еще рассказать об этой картине (как ни стараюсь, не могу назвать её сериалом). Например, о прекрасном аудиоряде, продуманности образов, точном подборе и игре актеров всех планов и так далее.

Но что тут говорить, смотрите сами. А если не нравится ― звоните ДиКаприо!