Невидимая жизнь Эвридики: семья — это любовь

Рио-де-Жанейро, 1950-е годы. Молодые сёстры Гида и Эвридика живут в простой бразильской семье. Гида крутит тайный роман с греческим моряком. Эвридика играет на фортепиано и грезит о консерватории. Гида убегает с моряком в Грецию. Эвридику выдают замуж не по любви. Гида беременеет и остаётся одна в Греции без средств к существованию. Эвридика беременеет и прощается с музыкальной карьерой. Гида возвращается из Греции, но отвергается собственным отцом, не желающим знать внука «бастарда». Родители не рассказывают Эвридике о возвращении Гиды и тем самым разлучают сестёр. Не зная, что они по-прежнему живут в одном городе, те пишут друг другу проникновенные письма фактически в никуда. Вся надежда и вера в лучшую жизнь — в этих трепетных посланиях.

Жизнь сестёр складывается по-разному. Гиде приходится нелегко: она в одиночку воспитывает сына, живёт в фавелах и работает на тяжёлой работе. Эвридике проще: у неё приличный дом и обеспеченный муж. При этом девушки поразительным образом оказываются примерно в одном положении: к ним обеим мужчины относятся как к куску мяса. Казалось бы, между жизнью в фавелах и в хорошем доме должна быть разница — но, по сути, её нет. Особенно красноречиво об этом говорит сцена первой брачной ночи Эвридики и её мужа Антенора: всё происходит максимально неуклюже и как-то горестно-нелепо. 54-летний Карим Айнуз снимает эту сцену так, что сразу видно: он не поддерживает всё это внутрисемейное насилие. Жена — вовсе не товар на полках мужа.

Сейчас снимается всё больше фильмов о женщинах как о маленьких людях, затерянных в патриархальном мире. Недавний удачный пример — «Маленькие женщины» Греты Гервиг — экранизация одноимённого романа Луизы Мэй Олкотт, вышедшего в 1868–1869 годах. «Невидимая жизнь Эвридики» — тоже экранизация. Книга бразильской писательницы Марты Батальи «Невидимая жизнь Эвридики Гузман» была издана в 2016-м.

По словам Айнуза, он снял фильм, чтобы показать тех, кто долгие годы жил в тени. На примере Гиды и Эвридики мы видим женщин, потерявшихся как внутри бесконечных трущоб, так и внутри собственных деспотичных семей. Сколько их таких было? Эту затерянность маленьких людей режиссёр задаёт с самого начала, когда показывает сестёр среди деревьев огромного леса. Сёстры идут домой, и вдруг мы видим взгляд Гиды на статую Христа-Искупителя. Это взгляд из крайне далёкой точки: оттуда фигурка Христа кажется совсем крошечной. Кажется, что Христос стоит в каком-то параллельном мире и простирает руки над кем-то другим. В этот момент возникает пересечение с древнегреческим мифоми лес становится метафорой ада, откуда уже не выбраться. Но если в мифе Эвридика шла из ада по темноте за чудесной музыкой Орфея, то в фильме ей не за чем и не за кем идти. Только за сестрой, но сестру уже даже не слышно.

Балансирование Эвридики между двух миров, между жизнью и небытием, время от времени подчёркивается в фильме. Вот её короткий диалог с мужем, в котором она пытается объяснить, зачем ей нужна музыка. Его ответ жесток.

— Когда я играю, я растворяюсь…

— Так растворись, исчезни, пропади!

В этом эпизоде (как и во всех других) Антенор — вовсе не Орфей. Он хочет прямо противоположного — сделать жену бесплотной.

Единственная вещь, отличающая Эвридику от других, — это её пианино. Оно не только способ убежать от реальности, но и символ независимости девушки. Именно поэтому Антенор, весь фильм стремящийся подавить индивидуальность жены, пытается овладеть ею прямо на пианино. Эвридика этому всячески противится, потому что для неё это сродни вторжению в душу. Всё это бесконечно далеко от настоящей любви, и именно поэтому режиссёр вкладывает в уста своей героини фразу: «Семья — это не кровь. Это любовь!». Иными словами: семья — это не тот, кто бьёт, а тот — кто любит. А там, где нет любви, остаётся лишь ярость. И режиссёр время от времени показывает эту едва сдерживаемую злость. Вот отец, разозлившийся на Гиду, чистит рыбу так, что чешуйки летят во все стороны. А вот Эвридика, недовольная мужем, чистит зубы щёткой с такой силой, словно собирается стереть их до самых дёсен. В конечном счёте, такая ярость разрушает всё.

Бегство из семьи и невозможность с ней воссоединиться — центральные мотивы не только этого фильма, но и всего творчества Айнуза. В «Небе Суели» (2006) главная героиня Эрмила бежит из семьи с мужчиной, затем возвращается в неё с маленьким ребёнком, затем снова бежит в поисках лучшей жизни. В «Пляже будущего» (2014) из семьи бежит старший брат (тоже с мужчиной!), а младший не может его ни простить, ни отпустить. В этом фильме появляется метафора разобщения, которую можно описать так: они были далеки друг от друга, словно между ними лежал океан. В «Пляже» это показано через наблюдение младшего брата за старшим, работающим чистильщиком внутри огромного аквариума. В «Эвридике» изгнанная из дома сестра случайно сталкивается с отцом в ресторане, но видит его только сквозь стёкла аквариума, словно тот находится где-то далеко, на самом дне. А помните замечательную английскую драму «Аквариум» про никому не нужную девочку-подростка? Неслучайное название.

«Невидимая жизнь Эвридики» — очень музыкальное и красочное кино. В нём много музыки, среди которой выделяется «Мелодия» Грига. В нём очень яркие цвета, точно соответствующие тому или иному моменту. Например, в сцене звонка по поводу аборта преобладают синий и красный — цвета плаценты.

Но главное: не стоит думать, что работа Айнуза — это антисемейная «чернуха». Всё ровно наоборот: «Эвридика» «пропагандирует» любовь и уважение к собственной семье, но, чтобы понять это, нужно досмотреть фильм до конца. Жестокости в нем не больше, чем сентиментальности и нежности.