Читалка философа Александра Сегала: средневековая философия, Джонатан Свифт и футурология

Чтение — сложный процесс, и его нельзя рассматривать только как последовательное прохождение книг. Книги почти никогда не читают строго одну за другой: из-за недостатка свободного времени людям приходится работать сразу с несколькими источниками. Кроме того, многие читают «дискретно»: сел с утра, почитал — побежал, потом вечером в дороге просмотрел… Но не со всякой книгой можно так поступить.

Однажды, еще студентом, я ехал в метро и читал «Малую логику» Гегеля, готовился к семинару, — и вдруг встретил своего преподавателя, который для меня тогда был почти небожителем. Понятно, что если завтра семинар, то вам неважно, где читать, но он мне тогда сказал, что Гегеля надо читать не в метро. И я хорошо это запомнил…

Конечно, должно быть и «дискретное» чтение, но оно в первую очередь для бытовой и оперативной информации, для новостей — раньше читали газеты, журналы, сейчас мы читаем с экрана. По нынешним временам брать бумажную книгу с собой — почти нонсенс, но порой хочется отдохнуть от экрана и почитать не подсвеченный текст. Книги, о которых я расскажу, я читал в бумажном формате и относительно «параллельно» друг другу, то есть одновременно с другими.

Алексей Фёдорович Лосев, «История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон»

Я неоднозначно отношусь к творчеству Алексея Федоровича Лосева: он представитель идеалистической, неоплатонической традиции, а я себя отношу к материалистам. В философском смысле, не в обыденном.

«Софисты. Сократ. Платон» — один из трудов, которые я недавно перечитывал, готовя рукопись нашей совместной с Алексеем Савченко книги, посвященной конструированию виртуальных миров. Академическую серию «История античной эстетики» я знаю давно и очень ценю. Именно благодаря Лосеву еще на первом курсе философского факультета мне удалось разобраться в довольно сложной иерархии платоновских идей (эйдосов). Причем суть их изложена в комментариях, ведь Алексей Лосев по своему складу мышления — филолог. Работа с древнегреческой философией — это в значительной мере работа с переводом, с интерпретацией, и Лосев делал акцент на скрупулезный смысловой перевод.

В моей виртуальной библиотеке книги А.Ф. Лосева стоят на одной «полке» с четырьмя замечательными книгами Александра Осиповича Маковельского — трехтомником «Досократики», 1914, 1915 и 1919 г.г. издания, и «Древнегреческими атомистами» 1946 года. Великолепная подборка фрагментов, великолепные комментарии! Я всегда призываю своих студентов читать источники. Понятно, что с древнегреческими текстами это сложно, но можно читать переводы и тех авторов, кто ссылается на источники и корректно их интерпретирует.

Досократиков стоит читать для того, чтобы подойти к Платону, а начиная с него, уже читать у Лосева. У последнего «Ранняя классика» — это тоже о досократиках, но для меня основным источником по них были и остаются книги Маковельского — добротная дореволюционная традиция. Кстати, когда я учился, они были у нас в виде ксерокопий в читальном зале. (Оригиналы, естественно, в «Фундаменталке» находились, иначе бы их студенты на шпаргалки растащили). Я у многих авторов учебников в дальнейшем видел заимствования из Маковельского, он был титан, конечно.

Василий Васильевич Соколов, «Средневековая философия»

Василий Васильевич Соколов долгие годы был профессором Московского университета, он прожил 97 лет, у него учились многие нынешние преподаватели философского факультета, в том числе и я. Существует много споров о том, хороша или нет эта его книга, но тут дело вкуса. Мне могут возразить, что, дескать, можно поискать издание и поновее. Но я не вижу логики в требованиях цитировать только новые издания, особенно по истории философии. Когда бы ни вышла книга по Средневековью, все ее герои уже давно умерли и с тех пор ничего нового сказать, конечно же, не могли. И если вы хотите привести в систему знания о средневековой философии, то книга Соколова очень полезна.

На обложке книги философы перечислены в хронологическом порядке, в тексте же они идут в «связках», в зависимости от принадлежности к той или иной концепции, и здесь уже в соответствии с хронологией идет развитие философской мысли, а не биографии отдельных персонажей.

В книге четыре раздела. Первый — поздняя античность, то есть предыстория возникновения патристики: Филон, Климент, Августин. Затем VI-XII века — Эриугена, Ансельм, Абеляр и ряд других школ. В третьей главе — арабская (мусульманская) философия. Благодаря тесным связям исламской Кордовы (Аль-Андалус), в первую очередь Сарагосы и Валенсии, и соседней христианской Барселоны философская мысль «перетекала» в средневековую Европу, возвращалась туда. А потом, в четвертом разделе, идет расцвет и упадок схоластики: Фома Аквинский, Роджер Бэкон и последний — Уильям Оккам, автор знаменитого правила «бритвы Оккама».

Схоластика — интереснейшее явление, ее название происходит от слова «схоле», то есть «школа» (схоластика — систематическая европейская средневековая философия, сконцентрированная вокруг университетов и представляющая собой синтез христианского богословия и философии Аристотеля — «ТД»).

Схоластика опиралась на определенный набор догм, сложившийся в университетском богословии. Знаете, какой главный довод был для прекращения спора у схоластов? «Magister dixit», то есть «Учитель сказал» — всё!

Одна из интереснейших проблем, которую обсуждали схоласты, — это проблема реальности универсалий. Средневековые реалисты считали, что универсалии, имена, существуют реально и первичны по отношению к единичным вещам, точно так же, как идеи Платона, а номиналисты (от nomine — имя) как раз утверждали, что универсалия — это всего лишь имя, а не отдельная сущность или реальность. Реализм проистекает из категорий Платона, который говорил, что вещей много, но все они являются реализациями одного имени, или идеи. Развитием платонизма стало учение Аристотеля о материи и форме: форма делает оттиски на материи, словно печать на воске, создавая отдельные вещи. Интересно, что Платон и Аристотель в Западной Европе на какое-то время были забыты, а потом их «вернули» именно арабы: философы Аль-Фараби, Ибн Рушд (Аверроэс), Ибн Сина (Авиценна) и др.

Неоплатонизм еще в IV веке был включен в «Панарион» Епифания Кипрского — «топ 80» ересей, заняв там шестое место. Ересь в том, что если имя есть отдельная сущность, которая стоит над обозначаемой вещью, тогда что делать с именем Бога, — выше ли оно Его самого?

В русской православной традиции тоже была такая ересь, адепты которой назывались «имяславцами» (вопрос о том, является ли имяславие ересью или ортодоксальным учением, в православии окончательно не решён — «ТД»). Если следовать за имяславием, то когда говорят: «Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твоё…» — получается, что славят имя Бога, и оно важнее самого Бога? (Большинство современных имяславцев с такой трактовкой не согласится — «ТД».) Кстати, Алексей Фёдорович Лосев принадлежал к имяславцам-неоплатоникам.

Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера»

«Гулливера» я перечитал в ходе подготовки статьи «Утопия VS Антиутопия: проектирование против фантастики». Это очень интересная книга: она описывает взгляды современников автора, пародирует их — Свифт пишет очень ехидно. Путешествие Гулливера — это путешествие критического разума по предубеждениям и порокам современников.

Автор говорит о том, что Гулливер по происхождению пуританин, и сам герой постоянно подчеркивает свою честность. Пуритане — это протестанты, последователи кальвинизма в Англии, они ратовали за очищение веры от наносного, когда содержание идет прежде формы. Помните историю с лилипутами про войну тупоконечников и остроконечников за то, с какой стороны чистить вареные яйца? Они борются за вопросы, которые не стоят выеденного яйца во всех смыслах этого слова. Или в вассальном королевстве Лапуты ученые мужи из Академии прожектёров — это жёсткая пародия и на британский парламентаризм, и на умозрительные теории членов научного Королевского общества. В диалогах героя с разумными лошадьми (гуигнгнмами) Свифт высмеивает всё человечество.

Свифт поднимает много проблем интересных и в наше время. Например, история с бессмертными-струльдбругами — чем не нынешние проблемы трансгуманизма? Хорошо, люди станут бессмертными, а как быть с теми, кто родился сто или двести лет назад и продолжает жить? Будут ли они изменяться, застынет развитие или нет?

Книга прекрасно проецируется на современное общество. Рассуждения разумного коня по поводу мерзкой сущности людей — это жёсткая пародия на те вопросы, которые поднимали деятели эпохи Просвещения: Руссо с его «добрым дикарём» и Гоббс — со злым, с «войной всех против всех».

Свифт — старший современник Руссо, но он как бы заранее спародировал «доброго дикаря». Хотя, конечно, он создал сатиру именно на Гоббсовского «злого дикаря» (в романе именуемого йеху) (Гоббс старше Свифта и Руссо). Эта просвещенческая идея относительно естественных прав и естественного состояния человека обсуждалась на протяжении века ими всеми. Исходные права в становившейся тогда концепции естественного права, общественного договора — насколько они человеческие? Человеку дано от природы что-то хорошее или что-то плохое? Если сущность человека хороша и дана ему от рождения, то почему человек настолько может оскотиниться — может быть, эта сущность как раз мерзкая? Свифт мастерски доводит все эти рассуждения до абсурда.

Джон Урри, «Как выглядит будущее»

Чрезвычайно интересная вещь. Она издана в 2018 году, а сам Джон Урри умер двумя годами ранее. «Как выглядит будущее» — компендиум футурологической фантастики, в котором автор перечислил почти все англо-американские и другие зарубежные источники. Если вы хотите понять, что люди в XX веке думали о будущем — стоит эту книгу прочитать. Она разбита на несколько частей, так что ее можно считать достаточноо лёгким чтением. Мне она нужна для того, чтобы сориентироваться в таком многообразии идей. С одной стороны, автор смотрит, как развивались взгляды, а с другой стороны, он приводит столько источников, что от него можно стартовать в любую точку футурологии.

Урри дает описание подходов фантастов — «Краткая история будущего», «Ложные системы и будущее», «Сценарии будущего» — то есть историческую справку, а потом прогнозы развития, исходя не из собственных ощущений, а из того, что до него уже писали.

Подготовили Александра Егорова и Роберт Лебедев