Дух, душа, тело – или тело, душа, дух?

Когда моя жизнь началась с начала, я, конечно, сразу принялась за дух. Прекрасно помню тот день: мама сварила мне манной каши по заказу и сказала, что у нее рак. Мне должно было исполниться шестнадцать лет. Могло бы и не исполниться – я испытывала все месяцы ее лечения такой ужас, что задумала купить в аптеке таблетки и, если мама все-таки умрет... ну, вы понимаете. Мама, к счастью, выжила. Я, соответственно, тоже. 

Чем ближе жизнь подходит к смерти, тем полнее она становится. Я стала совершенно другим человеком, и среди прочего, узнала, что есть Бог, и мы с Ним можем разговаривать. Самыми разными способами, человеческая речь из которых – самый ограниченный. Вот так началась моя духовная жизнь. Строить пришлось на пустом месте, зато и место это было не испорчено предыдущими работами.

Через тринадцать лет активной духовной жизни, восемь из которых были церковными, я, наконец, пришла к психологу и принялась за врачевание души. Этимологически слово «психология» обозначает науку о душе, а на самом деле, это наука о психике. 

Своего первого психолога мне, кажется, удалось удивить. Мне было 28 лет, с 16 лет у меня не было отношений с молодыми людьми, а глубина и полнота духовной жизни не оставили внутри и тени сомнений, что я призвана к монашеству. У меня никогда не было постоянного места работы, трудовой книжки, я не проработала ни одной недели из пяти дней по восемь часов. Я ни разу не накопила на банковской карточке больше десяти тысяч рублей. Однажды я получила большую денежную премию – 200 тысяч рублей – и потратила их, ни разу не заглянув на счет, просто прикладывая карту к терминалу. А когда, наконец, набралась отваги, ожидая увидеть еще 150 тысяч в наличии, обнаружила всего пятнадцать. Психолог тогда сказала, что я выгляжу как подросток. В 28 лет!  

Я описала картину крупными мазками, не предлагая вам разглядывать с помощью лупы трещины на моем психическом полотке. Работа предстояла огромная. В 30 лет у меня появилась трудовая книжка, размер зарплаты увеличился до 50 тысяч рублей (естественно, только половина из них выдавалась «белыми»), я была намерена выйти замуж, и даже успела пару раз серьезно пораниться об отношения, но и опыт приобрела. 

В это время у меня появился квалифицированный психотерапевт, с которым я остаюсь до сих пор. Сейчас мне 36 лет, четыре года я замужем, у меня есть книга и водительское удостоверение, я живу в том городе, в котором хочу, а не вынуждена, у меня есть работа, которая мне нравится, но доход только приближается к тем 50 тысячам и накоплений по-прежнему нет. Я уже умею оплачивать коммунальные счета и даже знаю, что делать, если три месяца подряд не подавала показаний счетчиков за воду. Огромная работа проделана за эти восемь лет, огроменная!

Но только сейчас я, наконец, поняла, что упустила за два десятка лет, если считать с тех самых шестнадцати. Все это время я жила отдельно от своего тела. Такой маленький нюанс, который я, к сожалению, не преувеличиваю, имея на руках заключение врача-психиатра со словами «диссоциации». Это значит рассоединение с телом. Как это? А мне сложно объяснить, потому что я не знаю, что значит соединение, а еще мне не хочется утомлять вас физиологическими аспектами.

Ну, например, у меня нет ощущения дома. Нет вообще ни одного места на планете, где я бы испытывала это чувство. То, что оно существует, я знаю по мгновениям тепла и покоя, которые испытываю, когда слышу запах горящих дров в печи или камине. Это напоминает мне бабушкин дом, единственное место, где в детстве я чувствовала себя в безопасности и любви. Но туда приехать уже не получится, а другого места, где бы я так себя чувствовала, не существует. 

Я не могу расслабиться в состоянии бодрствования, не подключая какие-то стимуляторы: кино, ужин, вязание... Чаще всего только когда я обкладываюсь всем этим, получается почувствовать себя… да просто себя почувствовать. Я практически никогда не чувствую себя в безопасности, у меня постоянно работает контролирующее поведение. Когда я еду в метро, я сканирую эмоции на лицах людей, веду с ними внутренний диалог, чаще всего по поводу того, что им во мне не нравится… Знаете, сколько энергии у меня уходит на каждую такую поездку? А на каждый день жизни, где я вынуждена взаимодействовать с десятками реальных людей и с еще сотней других в своей голове? Столько энергии, сколько хватило бы на то, чтобы родить ребенка или хотя бы завести собаку. Написать еще пару книг, одна из которых могла бы стать бестселлером и принести достойную оплату писательского труда, а не пятнадцать тысяч рублей. Чтобы жить в своем доме, исполнив одну из трех самых заветных своих мечтаний, – а может быть, самую заветную… 

Только теперь я начала заниматься исцелением своего тела, восстановлением телесности. И это безумно трудно. Выясняется, что именно мое тело оказалось ранено больше всего. По одной простой причине, во время нашего советского и постсоветского детства наша карательные медицина, система воспитания, школа и окружающие взрослые имели дело прежде всего с телом ребенка. В это время оно является единственным воплощением психики, поэтому при нанесении вреда первому, его наносят и второй. А также третьему, четвертому, пятому… Я продолжаю этот ряд, чтобы выделить одну единственную цифру в нем – первую. На первом месте стоит тело. И вот я вспомнила о нем, через двадцать лет с момента, когда у меня на это появился шанс. 

Хотя много ли шансов у меня было раньше попасть к эмбодимент-специалисту, с которым я теперь встречаюсь два раза в месяц? Или заняться вопросами своей сексуальности? Если я раньше и слышала слово «секс», то только рядом с понятием «грех», слово «тело» в лучшем случае ассоциировалось с существительным «несовершенство», а «плоть» – со словом «прах». Но ведь вначале Бог создал тело человека, и уже потом вложил в него дух, – вдохнул, если быть точной. А мне это не так сложно, потому что Библию, все 66 книг, я прочитала от начала до конца, и некоторые от конца до начала, несколько раз.  

Все те духовные дары, которые я получала на протяжении 20 лет, уходили в трубу. Я была как сосуд без дна. Когда дно все-таки приклеили, оказалось, что в стенках полно дырок и трещин, что раньше было незаметно просто из-за отсутствия дна, и соответственно, давления.  

Значит ли это, что на первое место я ставлю тело? Нет, конечно. И да, конечно. На первом месте стоит тело, а душа и дух… тоже на первом. Потому что одно без второго и третьего быть не может. Точнее, существовать будет, а наслаждаться полнотой человеческой жизни не получится. 

Я не претендую на роль проповедника, это лишь мое свидетельство. Свидетельство моего тела, души и духа. Неодинаково раненых, но одинаково сейчас выздоравливающих.  

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции