Мечтать не вредно?

Мечтатель в себе

- Сталкивались ли Вы с тем, что иногда меч­тательность бывает полезной? Одна моя по­друга-мечтательница   начиталась  английских романов, и у нее появилась мечта учиться в Великобритании. И она выиграла стипендию на обучение, учится сейчас в Лондоне. Ее меч­та привела ее к этому. Это же явная польза!

-  Здесь, скорее, можно говорить о целеполагании. Мечта тоже была, но не только мечта. Одно дело, если бы она мечтала: «А хорошо бы мне в Англии оказаться!» - и ничего для этого не делала. Другое дело - когда высокая цель побуждает человека к тому, чтобы жизнь свою соответствующим образом строить. Сколько же труда нужно было на это положить! Дур­ная мечтательность приводит к пассивности, а добрая мечтательность, которую я назвал вы­соким целеполаганием, побуждает человека к усилию.

-  Почему святые отцы считают мечтательность грехом?

- Мечтательность в двух случаях оказывает­ся препятствием и опасностью в нашей духов­ной жизни. Первое - это в молитвенной жизни, когда человек начинает фантазировать вместо того, чтобы вести разговор с Богом. Льюис очень резонно говорит в «Письмах Баламута» о том, что можно вместо Бога молиться тому, кого мы выдумали, в том числе - картинке, которую мы нарисовали в своем воображении. И этот выду­манный нами мечтательный, фантазийный об­раз будет замещать Единого Христа Спасителя. Вспомните «Детство» Горького. Алеша Пешков довольно точно заметил, что у бабушки и дедуш­ки было два разных Бога - добрый Бог бабушки, который всех за все всегда прощал, и строгий и жестокий Бог дедушки, который только всех на­казывал. Но ведь и тот, и другой были в какой-то степени выдуманы и не соответствовали тому, о чем мы знаем из Евангелия. Это первая опасная область мечтательности.

Вторая опасность связана с тем, что человек может уходить в мечту, закрываясь от принятия той жизни, которую ему Бог дает. Он переста­ет жить настоящим, теми людьми, которые его окружают, принятием тех жизненных обстоя­тельств, которые Бог дает, уходя в бесплодную мечтательность о том, что будет когда-нибудь или - еще хуже - что было бы, если бы... Если бы я женился не на той девушке, если бы я ро­дился не в то время, не в той стране, если бы у меня были другие друзья и другие способно­сти, если бы у меня были другие материальные ресурсы - тогда-то я бы уж... И это, конечно, бесплодное и пагубное для души времяпре­провождение.

-   Мечтательность  в духовной жизни.   Где критерий, что все, уже заносит, пора остано­виться?

- -  Можно применить евангельский критерий: по плодам их узнаете их. Если мне кажется, что я хорошо молюсь, но стук в дверь и просьба от близких вынести помойное ведро вводят меня в состояние гневного аффекта, то это иллюзия, а не молитва. Если дивная, светлая картина мира,  созданная в моем воображении, пре­рванная  необходимостью  навестить больную бабушку, вызывает во мне либо уныние от того, что это нужно сделать, либо приступ ненависти к той самой бабушке, из-за которой я вынуж­ден прерваться, то это дурная вещь. Если из-за виртуального, фантазийного, мечтательного страдает ближний, это можно заметить, и не нужно быть гигантом духовной жизни, чтобы понять, что нам те, кого мы выдумали, дороже тех, кто есть.

- Вы отнесли к отрицательным свойствам мечтательности уход от реальной жизни. Но ведь в определенных ситуациях это тоже бы­вает полезно? Приведу пример: у меня есть подруга, талантливый дизайнер, женщина, которой за тридцать, всегда очень активная, приятная, но одинокая. И хотя она переживает, что одинока, тем не менее, она - источник по­зитива, никогда никакой депрессии. И как-то она призналась, что - да, ей не хватает второй половинки, но раз так сложились обстоятель­ства - она научилась жить, не впадая в уныние. Она замещает то, чего ей недостает в жизни, просмотром фильмов про красивую любовь. Да, мечтает об этом, подпитывается от героев, но от жизни не ухо­дит, не прячется за фильмами, а таким образом спасается от уныния или гре­хов пострашнее...

- Да, человек по-всякому может спа­саться от депрессии, от уныния. Иной вы­пьет - это ведь тоже способ ухода от дей­ствительности. Иной уйдет в мир хобби, и для него кактусы, марки или еще что-то будет такой лазейкой. Еще большее коли­чество людей сейчас бегут в виртуальный мир. По сути дела, ведь то, о чем Вы ска­зали, - это не столько мечта, сколько бегс­тво, хотя бы нена­долго, из тяжелого огорчающего мира в тот мир, где можно забыться.

Но как временное обезболивающее та­кие способы, навер­ное, могут быть при­менены и допустимы,

если они каким-то образом выручают людей. Они ведь не кардинальны, потому что, условно гово­ря, если мужа нет, к примеру, а годы идут- смот­ри не смотри фильмы про любовь, а квартира-то будет оставаться пустой. И разочарование, кото­рое придет, все равно будет, только более тяжким и более болезненным со временем. Что делать? В идеальном смысле сказать легко - только пусть не подумают читатели, что я становлюсь на котурн и даю им этот совет оттого, что сам сумел бы так поступить. В идеальном смысле мы знаем: для христианина нет конечного оди­ночества, нет конечного разочарования и, в общем-то, мы должны помнить о том, что есть жизнь вечная, ради которой мы созданы. И, мо­жет быть, самое главное, что в этой земной жиз­ни рядом с нами всегда есть Христос, которого мы склонны забывать.

И часто бывает так, что наша основная жизнь -с разочарованиями, болезнями, одиночеством -сама по себе, а Бог - где-то отдельно, как некая сфера, область, сектор.

«Бог мне прибежище и сила. В Тебе только серд­це мое упокоится», - пишет блаженный Августин. А мы часто не верим, что оно в Нем может упо­коиться. И что в Нем действительно разрешение наших проблем.

- А если человек - мечтатель именно по своей натуре? У него богатое воображение, не может он не мечтать. И всю жизнь наступает на одни и те же грабли, шишки набивает, но все равно продолжает наступать, потому что он таким родился, Господь ему дал такой дар - вот так все восторженно видеть сквозь розовые очки. Это данность от Бога, что такие люди большую часть времени проводят в мечтах?

- Мы твердо должны помнить, что нет вещей дурных по своей природе, а есть вещи дурные по своему употреблению - это слова препо­добного Максима Исповедника. Тем более это относится к свойствам человеческой личности. Каждый человек рождается со свойствами ха­рактера, которые могут быть обращены на бла­го или на зло. Более того: человек не должен пытаться сломать себя, в том смысле, чтобы превратиться в другого. Мягкий - в твердого, деятельный -- в созерцательного, созерца­тельный - в лидера и вождя. Сама по себе со­зерцательность - другое наименование того, что светским языком называется мечтательно­стью, - не есть нечто дурное.

Делание и созерцание возво­дят душу человека к Богу. Один идет путем волевого аскетиче­ского усилия. И через делание приходит к созерцанию. Под­линная молитва - тоже опыт созерцания. Поэтому не ломать себя нужно, не запрещать, а об­ращать на благо те черты харак­тера, натуры, личности, которые тебе Богом изначально даны.

Мечтатель в жизни

-  Как Вы считаете, если че­ловек   очень   приземленный, скептик, может быть, в какой-то степени циничный, без во­ображения,   без   какой-либо мечты, - ему тяжелее живется в этом мире или, наоборот, он более приспособлен, чем че­ловек-мечтатель?

-  В этом мире, может быть, ему живется и легче.  Потому что кто не очаровывается, тот и не   разочаровывается.   Как ни   крути,   а  человеку  мечта­тельному   свойственно   имен­но приходить в это состояние очарования, за которым почти неизбежно то или иное разо­чарование  последует. С  дру­гой стороны, человеку жестко прагматичному непросто найти свое место в Церкви. Пережить ее опыт не как опыт человече­ской организации, потому что тут он очень скоро увидит мно­жество  недостатков, и, соот­ветственно, реалистически это оценит: да, в обществе филателистов, может быть, даже интереснее и там все устроено луч­ше, а у иных сектантов еще лучше все устроено. Поэтому у каждого типа характера свои возмож­ности и свои опасности.

-  В общем, получается, что мечтать - не вредно, главное - мечтать правильно...

-  В некотором смысле, с какими-то ограни­чениями. Теперь о том, что «правильно». Я бы

заменил «мечтательность» другим словом - со­зерцание. Ведь у каждой вещи есть оборотная сторона. Та же самая деятельность может пре­вращаться в суетливость, своего рода растасканность на труды, даже положительные, цер­ковные, благотворительные, семейные, когда человеку сначала некогда голову к небу поднять, а потом и не хочется, а потом - и не можется. По­тому что он все время как белка в колесе, он все время чем-то занят. Нужно уметь остановиться. Нужно уметь побыть одному. Вот у митрополита Антония Сурожского есть целый ряд очень глу­боких рассуждений на эту тему: как трудно нам часто бывает остаться наедине с самими собой. Вот тут, казалось бы, опыт глубины души, опыт созерцания  может  возникнуть,  но  нам  часто свойственно бежать от этого одиночества - к другим людям, к звонкам, к чтению, к компьютеру, к какому-то общению, просто к шумовой завесе.

Уметь вглядываться в себя - это бывает труд­но, потому что то, что можно увидеть в глубине самого себя, не всегда приятно. А иногда больно туда входить. И мы от этого убегаем. Один из пу­тей для правильного развития этой стороны на­шей личности - умение отсечь внешние раздра­жители и вот так побыть наедине с самим собой перед Богом, Даже наш обычный молитвослов говорит: «Перед молитвой побудь несколько ми­нут в тишине, встань перед иконами, пока душа твоя утишится». Это не просто дисциплинарные замечания. Нужно пересечь черту, до которой ты как личность разъят на рефлекторные реак­ции, на необходимость сделать это, подумать о том. Перед тем, как Богу начать молиться, нужно с самим собой сначала встретиться. И тогда это будет не дурная мечтательность, а состояние созерцания, которое человека ведет к встрече с Богом.

- Можно ли поставить знак равенства между воображением и мечтательностью?

-  Думаю, нет. Воображение - это, в каком-то смысле, свойство образа и подобия в нас, то, что, среди прочего, отличает нас от тварей   бессловесных.   Вообра­жение - это неотъемлемая часть абстрактного мышления, не будь воображения,  человек не смог бы   заниматься   теоретической математикой, физикой, вообще иметь понятие о том, что нельзя пощупать,     нельзя     конкретно представить.  И в этом смысле человека без воображения нет. Есть воображение развитое, как и мускулатура, есть неразвитое. Мечтательность   -   это   другое. Мы определили ее как позитив­ное полагание высокой цели или пассивный уход из жизни.  Это уже некая особо развитая часть натуры, которую либо туда, либо сюда мы можем обратить. А во­ображение дано каждому чело­веку.

-   Значит,  человек с богато развитым  воображением  еще не обязательно мечтатель?

- Перельман, решивший тео­рему, которую не могли решить около   века   -    мечтатель   или нет? Сложно сказать. Но несомненно, что без очень развитого воображения решение этой задачи невозможно. То же самое, я думаю, - в таких областях, как архитектура. Изобразительное искусство. Нет воображения - не будет результата.

Мечтатель в семье

-  Как уживаются в одной семье муж-скептик и жена-мечта­тельница?

- Я сейчас банальности буду го­ворить: скорее, трудно уживать­ся людям очень похожим, просто потому что скучно в какой-то мо­мент становится. Должно быть некое притягивание и отталки­вание для того, чтобы искра вы­секалась на протяжении долгого времени.

Два великих русских писателя: Толстой и Достоевский. По­жалуйста, очень развитое во­ображение, и не скажешь, что мечтательность отсутствовала. Две очень реалистические жен­щины рядом: Анна Григорьевна Достоевская и Софья Андреев­на Толстая. Очень реалистиче­ские, совершенно не склонные ни к фантазийное^TM, ни к уходу от практической реальности. У Достоевского счастливый брак, второй, но счастливый. И очень непростая и драматическая исто­рия Софьи Андреевны Толстой и вообще их брака, о котором мы знаем по ее дневникам, - когда две правды столкнулись и не сошлись, хотя она героически положила жизнь на служение творчеству своего мужа. Изначально ничто, никакой набор качеств не гарантирует семейного счастья или не обе­щает заранее крушения. В этом и риск, и счастье жизни, так, как нам дал ее Бог, -что ничто нельзя заранее сказать наверняка. Свобода в самом глубоком смысле слова, данная нам Богом, здесь сохраняется. И это - надежда.

- Есть у меня знакомая пара, собирающаяся пожениться. Парень говорит про себя: «У меня натура романтика, я мечтатель», - и действи­тельно постоянно в облаках витает, за него все девушке решать приходится. Что делать, если такой человек рядом? Его никак уже не пере­делать?

-  Если говорить об устроении семейной жиз­ни, то надо очень твердо взвешивать, готовы ли мы такого человека рядом с собой потерпеть? Хватит ли нашей любви и терпения? В особен­ности если речь идет о том, что романтик - это юноша,  а решение должна принимать более крепко стоящая на ногах девушка. Муж-мечта­тель (да такой, что нет особенной надежды на его исправление) - это очень большое испыта­ние для женщины, которой нужно приготовить­ся к тому, что вся или почти вся практическая составляющая жизни семьи будет на ней. И ре­шать - девушке. Вот недавно беседовал я с од­ной женщиной, муж которой - очень необычный человек. Несомненно, очень талантливый, знает множество языков, яркий преподаватель, но аб­солютно неприспособленный к этой жизни. Его обманывают, его нещадно эксплуатируют, не платя за его работу те деньги, которых он заслу­живает, и, как бывает в таких ситуациях, супруга от этого страдает. Вот я ей говорю: «Представь­те, что бы было, если бы Ваш муж сказал: "Нет, я не соглашусь на такое расписание, чтобы мне по паре ставили раз в три дня, чтобы я ездил по полтора часа, преподавал полтора часа и до дому добирался. Не буду я писать эту статью в сборник, потому что неизвестно, поставят ли ее и заплатят ли мне"». Сначала она загорелась: да, вот как было бы хорошо! А потом сказала: «А тогда бы это был не тот человек. А я полюбила своего мужа». Вот оно! И вот если полюбишь, примешь человека таким, какой он есть... Но принимай до конца, не пытайся сломать и пе­ределать. Что-то корректируй, конечно, не дай растечься кляксой, не дай, чтобы он, как улитка в ракушке, прятался. Но не переделывай, ведь ты его приняла когда-то именно таким. Неси та­ким, какой он есть.