Дирижер нашего времени - Теодор Курентзис

Барышни с огромными букетами цветов, идущие на концерт с биноклями, дамы, выспрашивающие «лишний билетик» у входа в Большой зал Консерватории - это очевидная картина для концерта маэстро Теодора Курентзиса.  

Молодой, высокий, харизматичный, с бешенной энергетикой и невнятным выговором маэстро покорил Москву еще три года назад, приехав из северной столицы и поставив в Геликон-опере «Фальстафа» Верди, а с 2004 года этот невероятно амбициозный молодой дирижер возглавил оркестр Новосибирского театра оперы и балета.

Грек по происхождению, он уже несколько лет живет в России и ощущает себя более русским, чем многие граждане северной страны. Курентзис утверждает, что научился играть на фортепиано раньше, чем читать, а с семи лет он играет на скрипке. Окончив несколько факультетов Афинской консерватории, Теодор Курнтзис приехал в Санкт-Петербург обучаться дирижированию в школу русского мастера - Ильи Мусина (учителя Гергиева и Темирканова).

В 2005 году Теодор Курентзис был удостоен премии «Золотая маска» «За лучшую работу дирижера» в постановке оперы Верди «Аида». 

Популярность молодого дирижера растет с завидной для многих поп-музыкантов скоростью, он все чаще появляется на страницах глянцевых журналов. Курентзис действительно модный и сам не стесняется этого, поскольку считает, что «окультуривать некультурных - это самая большая работа», которую могут и должны выполнять масс-медиа. И если его имя упоминается в глянцевых журналах наравне с попсовыми, для него это уже маленькая победа, означающая все возрастающий интерес публики к настоящему искусству, начало приобщения к классике: «Если я могу заинтересовать читательниц глянцевых изданий музыкой Моцарта и Гризе, я готов идти на компромиссы», - признался музыкант. Неважно, что для кого-то он является культовым героем, звездой, а для кого-то истинным артистом, важно, что при всех своих талантах он умеет органично сочетать свою трудоспособность, искреннее общение с прессой, а главное - сохранять тот внутренний стержень, позволяющий следовать своим внутренним правилам; использовать свою харизматичность во благо, не изменяя принципам.

Обещанная в тот вечер «Богема» не прозвучала, но очень заинтриговал тот факт, что дирижер собрал для исполнения непростой Шестой («Патетической») симфонии Чайковского два камерных оркестра: новосибирский Musica Aeterna и московский оркестр Александра Рудина «Musica viva». Музыканты сыграли без придирок хорошо, как единый организм, один оркестр. Первое отделение подарило слушателям романтическое легкое настроение исполненной увертюрой Моцарта к «Дон Жуану», а также увертюрой-фантазией Чайковского «Ромео и Джульетта». Исполнение было выразительным, уверенным, добавил Курентзис сюда и нежности, поэтичности.

Состав своего оркестра - «Musica Aeterna» Теодор Курентзис формирует сам, проводя тщательный отбор не только по техническому уровню и музыкальным достижениям: «Меня интересует интеллектуальный уровень, развитие людей: какие книги они читают, каких режиссеров любят. Если человек быстро играет гаммы, но не знает Рильке и не хочет знать - он со мной работать не будет», - смело заявляет маэстро.

Курентзис - уникальное явление в современном музыкальном мире, для него идеальные отношения музыкантов и дирижера - это отношения профессионалов. Он обещает спасти музыку от въедливой академичности, сделать ее «любимой» и близкой для народа, он в это верит и на основе своей веры творит, экспериментирует. Потрясающие коммуникативные способности помогают дирижеру эффективно работать и с певцами. Успехом были отмечены оперы «Золушка», «Орфей и Эвридика», «Дон Жуан», где Курентзис проявил свой темперамент и мастерство.

Русская музыка для маэстро - особая тайна его души. Россия привлекала его с детства своей культурой, особенностью. «Мне очень хотелось увидеть, где рождается это искусство, участвовать в нем, учиться ему», - вспоминает Теодор Курентзис.  

Отсюда и особое исполнение Чайковского, на свой манер. Исполняя во втором отделении Шестую симфонию Чайковского маэстро удалось донести весь трагизм, мучительность и драматургию произведения. Курентзис нагнетал катастрофичность паузами, порой длинными, между частями симфонии. Таким образом зрители как будто тоже приобщались к исполнению, участвуя в исполнении концерта: на протяжении всего звучания Шестой симфонии в зале царила тишина, зрители внимали, дышали, переживали вместе с оркестром, интуитивно следуя взмахам рук маэстро.

Динамичность, яркость  и искренность исполнения заряжают и действительно подкупают. Тридцатипятилетний дирижер греческого происхождения с горящим взором, упорством и трудом завоевал почетное место в московском музыкальном мире. И здесь действительно поверишь в его идею возрождения суперкачественной музыки для «окультуривания некультурных».

«Классическая музыка - страстная музыка. Это музыка, которая требует коммуникации, требует изменений в жизни. После концертов я это все время говорю. Человек должен опьянеть, влюбиться, должен после концерта обязательно кому-то позвонить! Когда влюбляются, отправляют любовные эсэмэски. То же самое должно быть после концерта. А вот эти академические дядьки и тетки изолируют музыку, превращают ее в какой-то неестественный вид искусства».

Материал подготовлен на основе информации открытых источников