Тайна трёх мушкетёров

Съёмочная группа «Д'Артаньяна и трёх мушкетёров». Фото — blogspot.com

Как мы знаем (не по собственному, увы, детству, но по страницам многочисленных мемуаров), в добром старом русском доме — городском ли особняке, загородной ли усадьбе — гостиная располагалась на первом этаже, а детская — на втором. И в конце XIX — начале XX веков можно было наблюдать занятное литературное явление: толстые книги, спрыгнув ли со стола в гостиной, соскользнув ли с дивана, карабкаются по узкой лесенке, ведущей в детскую.

Что это за книги-переселенцы? Их довольно много. Вальтер Скотт, Фенимор Купер, Александр Дюма… Все эти книги были написаны безусловно и решительно для взрослых, более того, властвовали некогда умами вполне зрелых людей. Давний литературный критик на полном серьезе вздыхал: да, в нашей литературе небесталанны Гоголь или там Достоевский, но таких титанов, как Вальтер Скотт, наша земля пока не родила… Печорин, несомненно следуя за своим создателем, в ночь перед дуэлью увлеченно перечитывает «Пуритан»…

Но нечто титаническое в титанах все же было. Да, родители перестали жарко обсуждать их у камелька, зато дети начали читать по ночам тайком, боясь, что придет нянька, загасит свечу и придется до утра гадать, что случилось в Льеже с Квентином Дорвардом. В детскую эти книги поселились основательно и очень надолго…

Книги Александра Дюма-отца — безусловные и почетные жильцы книжной полки в детской. А самое видное место из книг «переселенцев» занимают — и, хочется надеяться, всегда будут занимать — «Три мушкетера».

Не знаю человека, который бы в них в детстве не играл. Не меньше мальчиков «в мушкетеров» играют девочки, при этом не найдется ни одной, которая бы захотела побыть Констанцией Бонасье или Анной Австрийской. Девочки хотят фехтовать сами и нередко делят роли в своей компании вообще без мальчиков. Автору этих строк, помнится, всегда хотелось в таких играх быть Атосом. Приятно вспомнить об этих играх — как правило дачных, летних…

Но право же не стоит перечитывать свою любимую книгу-игру во взрослые годы!

Соответствует ли действительности девиз мушкетёров «Один за всех, все за одного»?

Девиз четверых героев книги, который столь охотно подхватывают дети — «Один за всех, все за одного!» Но возникает очень большой вопрос, соответствует ли он действительности?

Да и вообще, что представляют из себя благородные мушкетеры, так ли они благородны?

Амбициозный провинциал д’Артаньян, едва лишь завязав узы дружбы с тремя мушкетерами, начинает раздумывать о том, какие карьерные выгоды можно из этого извлечь. Раздумий этих Дюма даже не скрывает, как и того, что влюбленный в одну даму юноша способен на интрижку с другой, да заодно не пропустит и служанки. Да и сама страсть его к замужней женщине подана скорее убедительно, нежели красиво. И это — самое прямое доказательство тому, что писатель никак не предполагал создать возвышенно романтический образ. Радуясь, сколь ярок выходит из-под его пера мелкий дворянчик живописуемой эпохи, мог ли Дюма предположить, что в д'Артаньяна будут увлеченно играть дети?!

Атос, по сути, социально деградировавший человек: магнату земли в рядовом составе не место. Он несомненный алкоголик, азартный игрок, способный рискнуть не только своим, но и чужим достоянием. Тайна, омрачающая его жизнь, малопочтенна: он повесил женщину. (Вернее — ошибочно полагает, что повесил до смерти, но едва ли это служит нравственным оправданием). Повесил, не дав ей прийти в сознание, не выслушав ее объяснений. И если его жена, выжившая чисто случайно, сделалась затем чрезвычайно недоброй особой, не графа ли де Ла Фер ли надлежит в том винить?

Портос — прост, но надежен и добр. Порою — да. Но по отношению к госпоже Кокнар, на деньги которой живет, он лицемерен и лжив.

Более всего заслуживает уважения, пожалуй, Арамис. Хоть он и легкомыслен, но у него есть достойнейшее намеренье — принять сан. Он развивает свой интеллект богословскими трудами. Он готов, если необходимо друзьям, предоставить в их распоряжение свои великосветские связи. Но в обычное-то время большая часть его жизни проходит в секрете от этих самых друзей!

Более всего заслуживает уважения, пожалуй, Арамис

Ну и главное дело, венчающее всю дружбу — мушкетеры вчетвером расправляются с одной женщиной, вдобавок трусят перед ней до последнего ее вздоха. Что бы ни натворила миледи — а доблестью совершенное не назовешь.

(Впрочем — отнюдь не единственный случай, когда литература преподносит нам странные примеры геройства. «Савелий богатырь святорусский» у Некрасова тоже всемером зарыл живьем в землю немца Фогеля. Сомнительное богатырство).

А чего ради мушкетеры мчатся в Англию, получая раны и убивая налево и направо? Чтобы прикрыть грех неверной жены.

Получается, ничего хорошего из «Трех мушкетеров» не извлечь? Ой, так ли?

Ведь поколение за поколением мы играем в мушкетеров. От мушкетеров, а не от кого-то еще, мы учимся быть «один за всех». Детское сознание с какой-то фантастической безошибочностью отбрасывает все, что, казалось бы, могло научить в мушкетерах плохому, а выявляет хорошее. Понятие о дворянской чести (и юному читателю решительно неважно, дворянин он сам или нет), храбрость в простреливаемом бастионе, под салфеткою, превращенной в знамя, способность предложить лекарство тому, с кем тебе же придется драться на дуэли…

А главное — дружба. Дружба, которой вроде бы, если вдуматься, и нет, но есть ее секретная волшебная формула, перебарывающая мелкие непривлекательные коллизии книги. Вот почему девочки тоже играют в Атоса и д’Артаньяна: ну нет книги, ритуализирующей женскую дружбу. А дружба, начинающаяся в детстве, нуждается в ритуалах.

А главное в книге – дружба

Сколько дружб, начавшихся с совместного склеивания из картона шляп с перьями и выпиливания деревянных шпаг, прошло через всю жизнь!

И задним числом текст Дюма оброс, как снежный ком, тем хорошим, что из него было потом слеплено. И все это уже никуда не исчезнет, оно дышит, затаившись между строк.

Почему именно эта книга оформила дружбу в ритуал в глазах миллионов людей — мы не поймем никогда. На то и существует тайна творчества.

Дружба и благородство. Помню, в моем детстве не было от взрослых упрека хуже — «Ну какой же ты мушкетер, если не защитил младшего?» Но во всей толстенной книге я могу припомнить только один эпизод, где, да и то с натяжкой, один из героев защищает того, кто слабее. Но ведь работало, еще как работало!

Значит, все-таки есть в книге то, чего вроде бы и нет, если судить по-взрослому хладнокровно. Но произведения Дюма давно покинули гостиную, нам не понять уже, как надлежит сопереживать их героям. А из детской мушкетеры не уйдут никогда.

И это, на самом деле, здорово!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Впервые опубликовано 3 марта 2011 года