Кому нужно Православие в Университете: студентам, государству, Церкви?

Церковь и высшая школа до революции

Чтобы ответить на заглавный вопрос лекции – «Кому нужно православие в университете: студентам, государству, Церкви?» – нужно рассмотреть реальные возможности свидетельства православных в современных российских вузах. Для сравнения протоиерей Максим Козлов начал свой рассказ с исторического обзора форм присутствия Церкви в высшей школе России. В наших университетах до революции не было теологических факультетов, хотя изначально в проекте Шувалова такой замысел был. При этом были домовые храмы, курс богословия в Московском университете слушали все первокурсники. Впрочем, тогда первокурсников было немного: все они помещались одной – так называемой богословской – аудитории. Занимательно, что эта аудитория на нынешнем факультете журналистики затем стала «большой коммунистической», а ныне нейтрально называется «большой академической». Сегодня пять тысяч первокурсников не поместятся в этой аудитории вместе – а равно и домовый храм при вузе был бы эквивалентен дореволюционному, если бы церковь открывали при каждом факультете, а не при Университете в целом.

Домовый храм при университете лектор сравнил с «ведомственной поликлиникой». В то время большинство жителей Москвы были приписаны к приходам по «географическому принципу» – по месту проживания; при учреждениях же, в том числе учебных, были домовые храмы.

Настоятелями домового храма при Московском Университете московские митрополиты старались назначать людей неординарных. Таковыми были протоиереи Петр Терновский, его преемник протоиерей Николай Сергиевский (главный редактор журнала «Православное обозрение», чрезвычайно смелого издания того времени) и создатель первого в Москве Библейского музея протоиерей Николай Елеонский. Эти священники трезво оценивали ситуацию, в которой находились: студенческая среда не была расположена к принятию православия как мировоззрения. Исходя из этого они преподавали богословие в свете апологетики, рассматривая на своих лекциях философские системы до теорий Фейербаха включительно.

протоиерей Максим Козлов на встрече со студентами МГУ

Как персоналии настоятелей домового храма, так и храм святой мученицы Татианы в воспоминаниях о жизни Университета до революции занимают весьма незначительное место: тома можно издать о том, как гуляли на Татьянин день, и едва  ли странички написаны о том, как сдавали богословие и как молились в храме.

Это связано было и с тем, что государство смотрело на церковное присутствие в вузе не так, как на него хотела смотреть сама Церковь. Уже в XIX веке протоиерей Николай Сергиевский писал: «Наша мысль не сходится с чаяниями и стремлениями тех людей, которые через усиление религиозно-нравственного элемента в общественном воспитании думают достигать именно цели внешнего общественного порядка и расширение богословского курса в университетах полагают полезной мерой для смягчения крайних порывов молодого учащегося поколения. С подобными чаяниями и стремлениями нужно покончить однажды и навсегда». Учебные заведения будут тогда достигать своей цели, когда преимущественно будут иметь в виду науку, с живым сознанием своих прав и самостоятельности.

Осложняло ситуацию и то, что от студентов перед летней сессией требовалось предоставить справку о бытии на исповеди, которая многими добывалась либо коррупционным путем, либо через профанацию Таинства.

На Татьянин день желающих посетить богослужение было столь немного, что от каждого факультета туда направляли несколько студентов и профессора, чтобы храм не был пуст.

Конечно, Татьянин день – событие более значимое, чем лекция священника в университетской поточной аудитории. На лекцию, кроме того, никого не направляли против его желания, а некоторые просто недостаточно заблаговременно узнали об этой встрече. В итоге слушателей на лекции было всего несколько десятков – не намного больше, чем студентов на праздничных богослужениях в университетском храме перед революцией.

«Мы не должны рисовать себе светлый образ взаимодействия Церкви и вузов до революции. О значимости присутствия Церкви в вузах можно судить скорее от противного: домовые храмы при вузах были закрыты большевиками в первую очередь», – продолжает протоиерей Максим Козлов.

Церковь и высшая школа: проблемы современности

Проблемы во взаимодействии Церкви и высшей школы остаются и сегодня: во многих университетах и институтах  возрождены или открыты домовые храмы, однако их юридический статус до сих пор не определен законодательно. В зависимости от собственной благосклонности к идее открытия храма администрация вуза может руководствоваться либо законом о свободе совести, позволяющим открыть храм, либо законом о светском характере образования, позволяющим запретить религиозную деятельность в вузе.

Если храм открывается, то священникам и руководству вуза важно не повторять ошибок прошлого. Протоиерей Максим Козлов уверен: «Невозможно принудительное воцерковление какой бы то ни было аудитории, в том числе корпорации высшей школы». С другой стороны, нельзя забывать и о том, что мы страна православной культуры, даже если эта традиция воспринимается как точка отталкивания.

Настоятель университетского храма убежден, что церковь в вузе – это «открытая дверь» для студентов и всех причастных к университету. Например, среди прихожан храма святой Татьяны при МГУ больше всего приезжих студентов или тех, для кого этот храм –первый церковный дом. Москвичи естественно продолжают ходить в свои приходские храмы и после поступления в Университет.

Сегодня создаются факультеты теологии в светских вузах. Инициатором их создания была не Церковь, однако ей пришлось включиться, поскольку иначе такие факультеты могли создавать люди странных воззрений – антропософских, теософских и подобных. Если остаться в стороне от этого процесса, вскоре придется бороться с множеством полусектантских образований, дающих своим адептам дипломы государственного образца. Нужна процедура двойного лицензирования преподавателей таких факультетов, подобная той, что существует в западных вузах: преподаватель должен соответствовать и академическому уровню вуза, и представлениям конфессии о том, как следует преподавать ее вероучение или сформированную на ее базе культуру.

Формы сотрудничества: приглашение войти в открытую дверь

Настоятель университетского храма перечислил те формы сотрудничества Церкви и высшей школы, которые кажутся ему на сегодня наиболее продуктивными. Это развитие «церковных специализаций» на существующих факультетах (например, кафедра истории Церкви на историческом факультете и кафедра церковного права на юридическом), встречи и беседы духовенства со студентами (на которые нельзя принудительно «обеспечивать явку»), совместные научные проекты (например, «Православная энциклопедия»), институт домовых храмов и другие.

Важным становится просветительское свидетельство в век, когда большую часть информации люди получают из не всегда ответственных источников  в интернете. Например, в храме святой Татьяны при МГУ есть библейский кружок для студентов и взрослых, Школа духовного пения для детей и студентов, в качестве «бонуса для постоянных прихожан» – летние миссионерские поездки по российской глубинке. Большая часть их участников – студенты и выпускники Школы духовного пения при храме.

Одним из главных миссионерских проектов прихода протоиерей Максим Козлов назвал православный интернет-портал «Татьянин день» – регулярно обновляемое издание, которое призвано давать как сведения о событиях церковной жизни, так и христианский взгляд на ключевые факты культурной и общественной жизни светской России.

При храме работает издательство (за последние годы вышли значимые издания протоиерея Сергия Булгакова, отца Павла Флоренского). Сравнительно недавно открылся «информационно-миссионерский» центр в главном здании МГУ, где всегда присутствуют студенты-прихожане. Под сводами храма тоже по возможности часто происходят культурные мероприятия: концерты, выставки. Есть и возможность живого дела – выезд на вокзал для кормления бездомных, письма старикам в дом престарелых.

Все это помогает человеку социализироваться в Церкви, не чувствуя себя вычеркнутым из жизни вуза.

Протоиерей Максим Козлов упомянул и о просьбах студентов, которые они уже дважды на Татьянин день – в 2010 и 2011 годах – озвучивали ректору МГУ Виктору Садовничему в присутствии Святейшего Патриарха Кирилла: на территории основного кампуса вуза требуется новый домовый храм.

Итак, кому нужна Церковь в высшей школе?

Заглавный вопрос встречи получил достаточно взвешенный ответ: если присутствие Церкви в высшей школе кому и нужно, то уж точно не государству. Последнему свойственно разве что инструментальное понимание Православия, об опасности которого предупреждал еще протоиерей Николай Сергиевский. «Использование Православия без понимания его онтологической сущности для исполнения каких-либо воспитательных функций невозможно и опасно», – предостерегает и протоиерей Максим Козлов. Сегодня же государство приветствует присутствие Церкви там, где перекладывает на нее свои функции: в местах заключения, в домах престарелых, в больницах, особенно для безнадежно больных. Но как только речь заходит о проектах, обращенных к молодежи, образованным слоям общества, элитам, как возникают сложности: при вузах у нас чуть более семидесяти храмов, а при тюрьмах – более шестисот. На общенациональных каналах православных передач – час с небольшим в неделю, что неадекватно даже данным соцопросов по количеству православных верующих, а о положении сексменьшинств – гораздо больше. Сложно идет эксперимент с присутствием Церкви в средней школе – даже на апробацию курса Основ религиозных культур и светской этики решались очень долго. Также государство много лет отказывается признать дипломы духовных школ: сделать это обещали уже два президента – но воз и ныне там, так что дипломы профессоров Московской духовной и любой другой духовной Академии – до сих пор внутренний документ Церкви, не имеющий силы для высшего светского образования и государства. Итак, государству Церковь в университетах не слишком нужна, хотя и прямое противостояние в этой сфере ощущается редко.

Нужно ли присутствие в вузах самой Церкви? Нужно, но только не с точки зрения недвижимости. Церковь хочет иметь легальную и постоянную возможность разговаривать со студентами на их собственной территории. Например, все 16 лет со дня открытия храм святой мученицы Татианы принадлежал Университету, никакого имущественного спора здесь нет и быть не может.

Для студенчества, по мнению протоиерея Максима Козлова, важна возможность иметь рядом открытую церковную дверь. Молодой человек может обрести в храме «собеседника, который говорил бы с ним на одном профессиональном языке, который бы сам прошел до того тем же нелегким путем обучения в высшей школе, который не удивился бы и не оттолкнулся от его непонимания». Все эти годы община храма святой Татьяны старалась создать именно такую атмосферу.

Роль личности: ответственность духовенства

Если протоиерей Максим Козлов сетовал на то, что вопрос об открытии домовых храмов при вузах не урегулирован законодательно, т.е. тем самым поставлен в зависимость от личной расположенности администрации вуза к Церкви, то сдержанно настроенная по отношению к Православию часть аудитории указывает, что и плодотворность присутствия Церкви в вузе во многом зависит от личности тех, кто занимается таким свидетельством. «Не все относятся к обсуждаемой проблеме так же деликатно, как вы, – сказал один из присутствовавших на лекции преподавателей. – В других вузах – это не МГУ – есть случаи принуждения к присутствию на богослужениях. Кафедры теологии созданы сверху, запроса от абитуриентов на них нет, отсюда и низкий конкурс. Университетское сообщество с тревогой наблюдает за жизнью Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, где превратно понятые соображения благочестия перевешивают научные соображения». Часто все эти процессы стимулируют не священники, а недостаточно деликатные и компетентные светские люди.

Протоиерей Максим Козлов признал: на сегодня проблема публичного выступления от лица Церкви находится в стадии решения. В 90-е годы кадры духовенства набирались экстренным образом, часто с недостаточным уровнем богословской и пастырской компетентности. Эта проблема в Церкви постепенно решается: лица без законченного духовного образования более не рукополагаются, всем уже рукоположенным дан срок на заочное его получение. Во-вторых, создаются соответствующие синодальные отделы, и среди них информационный, который будет давать полномочия на публичные высказывания. «Вольницы в духе «скажите, батюшка, что вы думаете о бомбардировках Ливии», – больше не будет», – прогнозирует протоиерей Максим Козлов. Вопрос не может быть решен за день, но он решается.

Что касается прочих озвученных проблем, то непродуктивность административного ресурса в деле приобщения к вере доказана опытом исторической России, и в МГУ о случаях принудительного посещения богослужений не слышали: не применялись ни кнут, ни пряник. Качество преподавания в ПСТГУ разнится от факультета к факультету, и проблемы обусловлены целым комплексом причин, но хотя бы здесь официально заявлено, что это конфессиональное учебное заведение, так что обязательность участия в жизни Церкви не становится проблемой.

Слушатели также отметили, что сегодня скандалы, связанные с церковными событиями, находят больший отклик у пользователей сети Интернет, чем позитивная информация о Церкви. Протоиерей Максим Козлов отнес это как на счет поврежденной грехом человеческой природы, которой скандалы интереснее вероучение, так и на счет некоторых имиджевых неудач самой Церкви. «Например, неизвестно, насколько при отсутствии реальной симфонии имидж единства с властью вредит Церкви», – сказал лектор. Что же касается скандальных обсуждений, «мы не можем входить в ситуацию постоянной Интернет-склоки в лице сотрудников официальных церковных СМИ и присутствовать в перепалках в блогах. Тут наибольшую роль должны играть сознательные православные миряне, присутствующие в том или ином срезе социума. Нельзя отдавать маргиналам в том числе и Интернет. Консолидация православного ответа на такие вызовы и вызовчики в Интернет-среде – дело Синодального информационного отдела, как отметил священник.

Протоиерей Максим Козлов уже неоднократно озвучивал подобные тезисы на различных площадках: в Москве, Самаре, на общецерковных и вузовских конференциях и др.  Надо надеяться, что однажды к обсуждению возможных путей православного свидетельства в высшей школе подключатся широкие круги экспертов, а мифологические представления о Церкви как партнере отойдут в прошлое – в том числе и по результатам таких встреч, где каждый может задавать волнующие лично его вопросы.