Веселимся божественне!

Христос воскресе!

 В пасхальную ночь, когда крестный ход, обойдя храм, останавливается перед закрытыми дверями, в душах проходит неуловимое во времени, но духовно значитель­ное мгновение некоего недоумевающего, вопрошающего молчания: "кто отвалит нам камень от двери гроба" (Мр. 16,3)? и явится ли гроб пуст, ибо воскресе Христос? И когда отверзаются двери пред знамением креста и входим в сверкающий огнями храм при пении ликующего пасхального гимна, сердца наши заливает радость, ибо Христос воскресе из мертвых. И тогда совершается пасхальное чудо в душах наших. Ибо мы "видим Христово воскресение". "Очистив чувствия" зрим "Христа блистающегося" и "приступаем исходящу Христу из гроба яко жениху". Мы тогда теряем сознание того, где мы находимся, выходим из себя самих в остановившемся времени, входим в субботство "покоя народа Божия"   (Евр. 4,9 -10).  В  сиянии  белого луча пасхального погасают земные краски, и душа зрит только "неприступный свет воскресения"; "ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя". В пасхальную ночь подается человеку в предварении уведать жизнь будущего века, вступить в царство Славы, в царствие Божие. Не имеет слов язык нашего мира, чтобы выразить в них откровение пасхальной ночи, ибо она есть тайна будущего века, которого "язык - молчание". Радость совершенная, подаваемая в эту ночь по обетованию Господа, есть Дух Святой, являющий нам волею Отчею Христа воскресшего. Дух Святой есть сущая радость во Святой Троице, Отца о Сыне и Сына об Отце, и Он есть радость в нас о воскресении Христовом. Им зрим мы воскресшего Христа, Он есть в нас Свет Христова воскресения. Пасха не есть для нас один из праздников, но "праздников празд­ник, торжество из торжеств". Все двенадесять великих праздников дают нам ведение Царствия Божия в делах Божьих, как событиях этого века, Пасха же не есть память о подобном событии, ибо обращена к веку грядущему. Пасха есть на земле преддверие явления славы, о коей молил Отца Христос в первосвященнической молитве Своей, — небесного Иерусалима, который сходит в свершение времен, по пророческому видению, с неба на землю: "светися, светися новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия". Пасха есть жизнь вечная, состоящая в боговедении и богообщении. Она есть правда, мир и радость о Дусе Святе. Было первое слово воскресшего Господа в явлении женам-мироно­сицам: "радуйтеся" (Мф. 28,9), и слово Его же в явлении апостолам: "мир вам" (Лк. 21,36; Ио. 20,19,29).

Жизнь будущего века не есть простое отрицание этого века с его уничтожением, но увековечение всего, что в нем того достойно, как и вечность есть не забвение или упразднение времени, но остановка его изменчивого бега. Прославление твари в воскресении совершается силою Божьею, однако же в собственной ее жизни подвигом самоотречения.    Ибо    Воскресение    Христово    происходит силою Его вольного страдания и крестной смерти: "Смертию смерть поправ". Победа над смертью совершается изнутри, самою смертью. Жизнь этого мира до конца изживается в истощании смерти Христовой, как и смерть, до конца изведанная и пережитая, уже бессильна Его удержать (Д. А. 2,29), ибо она сама в Нем истощается: "где твое, смерте, жало"? (1 Кор, 15,55), "поглощена смерть победою" (1 Кор. 15,54). Воскресение есть не сотворение новой жизни, но победа над смертью в самой смерти, вечная жизнь, воссиявшая из смерти, "исходящу Христу из гроба, яко жениху". Воскресение Христово есть поэтому и увековечение Его спасительной смерти, которая венчает Его искупительную страсть и весь путь воплощения. Воскресение Христово есть крестное, ибо совершается Крестом, силою жертвенного подвига любви и послушания. "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое поем и славим". В попрании смерти, в победе воскресения крест есть основание и сила радости воскресной. Блаженство рая хранит память о просве­тленном и преодоленном страдании, как и свет есть победа над "тьмой верху бездны", как Божий мир облекает красою и строем "землю пустую и безвидную". Сей век, сохраняясь, преходит в будущий, преображается в него, как преобразилось в воскресении земное тело Господа Иисуса. Тело воскресшего Господа хранит в себе язвы гвоздиные и ребро прободенное, как свидетельство своего самотождества, в этом единстве жизни сего и будущего века и раскрывается сила Христова воскресения.

Образ воскресения начертан в природе, и печать его в весеннем ее воскресении. Из земли после зимнего оцепенения весна подъемлет живые ростки, острыми иглами выходят из нее новые побеги, и они наливаются соками жизни. Весна одевается пестрой одеждою воскресения под живящими лучами солнца. И каждая весна природы пророчествует о грядущей весне всего мира. Смерть природы побеждается теплом   жизни,   и   пасха   природы   естественно дает место пасхе христианской. И как зима трудным путем своим ведет к весне, так и в христианской жизни дни Четыредесятницы и Страстной седмицы вводят в св. Пасху. Иногда хотят люди избежать этого пути, не изведав, не пережив Страстной седмицы. Но их чувства остаются неоткры­тыми, в их душе не оказывается свечи для возжжения пасхального света. Ибо "вчера спогребохся Тебе совостаю днесь, — воскресшу Тебе, сраспинахся Тебе вчера". Бла­жен, кто может в сердце своем повторить эти слова пасхальной песни. Радость есть увенчание скорби, свет велий во тьме и сени смертней воссиявает, смерть побеж­дается смертью, и пасхальное торжество есть духовный плод печали и постного подвига. После зимней печали зовет душу-невесту Жених: "встань, возлюбленная моя, прекрасная моя выйди" (П. П. 2,10).

Лучи света Христова воскресения проницают всю вселенную. В нем живы для нас и усопшие, им шлем мы пасхальное приветствие, как весть о воскресении, которую они по-своему ведают. Не одна одушевленная и разумная тварь приемлет силу воскресения, но вся вселенная воскресает в теле Христовом, ликуя радостью пасхальною. "Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же весь мир видимый и невидимый". Вещему взору явно в природе взыграние радости пасхальной: и солнце "играющее", и воздух, и воды, и растения озарены лучами божественного веселия. Воскресающий дух человеческий не может вне себя находить мертвеющую, не воскресшую с ним природу, и он зовет ее к Христову воскресению.

Пасха есть радость евхаристическая. Господь не разлучился от нас в Вознесении, но оставил нам связь с Ним в св. причащении. Вкушая хлеб небесный и чашу жизни, мы осязаем являющегося Христа и Его воспеваем тогда гимном воскресения. "О, пасха велия и священней­шая Христе,  о,  мудросте и  слове Божий, и сила! подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни царствия Твоего". Пасхальное торжество уже есть этот невечер­ний день, и радость пасхальная роднится с радостью причащения. Верующие напоены Христом, Господь близок с нами, Он нам является, как являлся апостолам до Вознесения. Пасха есть нарочитое таинство, подаваемое Церкви Духом Святым для ведения воскресшего Госпо­да: "воскресение Христово видевше поклонимся Господу Иисусу".

Пасха есть радость о Церкви, ее силою мы обретаем себя в Церкви, в единой жизни единого тела, тела Христо­ва. Что остается обычно только призывом и обетовани­ем, предстает ныне, как высшая действительность. Радость церковная дает нам видеть друг друга в Боге и радоваться чрез то о ближнем своем, как свойственно любящему о любимом. Пасха исполняет нас Духом Святым, который есть радость любви. Сей дар подается мужам духоносным в воздаяние подвига их. В душе преп. Серафима всегда сияла Пасха, и пасхальным приветом — "Христос воскре-се, радость моя" — встречал он приходящих. И в нас, угрюмо-сумрачных и скупых на ласку, открывается в эту ночь сердце ликованию любви, в пасхальном целовании и приветном благовестии: Христос воскресе! В этом свете гаснут личные обиды, исчезают недобрые чувства. Разве любящим можно не прощать и разве не высшая радость любви прощение? Оно уподобляет нас Богу, прощающему блудного сына, венчающему его в брачном лире. Пасха есть общее прощение в радости любви.¹ В огне ее все плавится и соединяется. "Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем, братие, и нена­видящих нас простим вся воскресением". Пылает сердце радостью любви, которою оно горело у двух учеников, когда они видели и слышали Его идущим с ними на пути. Се и ныне Он среди нас, невидимо видим. Аминь.