Андрей Десницкий: Должны пройти десятилетия, чтобы отечественная библеистика состоялась
- Первый вопрос - о книге. Как возникла идея ее создания, ради чего Вы начали работу над этим изданием?
- Люди обычно пишут те книги, которые сами хотели бы прочитать – этот случай относится именно к таким. Когда я приступил к занятиям библеистикой, мне очень не хватало такой книги, которая дала бы четкую систему координат: какие вообще существуют методы толкования Библии, как они соотносятся друг с другом, каковы их предпосылки и пределы применимости, в чем польза каждого из них. Кроме того, мне хотелось понять, как работают эти теории на практике, что меняют они в нашем восприятии библейского текста. Собственно, это я и постарался сделать в новой книге.
Но есть еще одна важная причина. Подготовка этой книги была частью моей работы в Институте перевода Библии. Там я не раз видел людей, которые обладали серьезной богословской или лингвистической подготовкой и любили Писание, но при этом слабо понимали, что такое экзегетическая работа с библейскими текстами, как именно анализировать их и как представлять результаты этого анализа в переводе. Подготовка, которой они обладали, была слишком теоретической.
Но полезна эта книга будет, как я надеюсь, не только тем, кто работает с библейскими переводами, тем более что таких людей не слишком много на свете. За последние пару десятилетий российский читатель познакомился со множеством разных книг, посвященных Библии – от творений святых отцов и вплоть до новейших исследований. Иногда при знакомстве с таким количеством разнообразных книг возникает ощущение лоскутного одеяла: всего слишком много, и всё слишком разное. Различные авторы не просто говорят разные вещи: они как будто говорят на разных языках и живут в разных мирах. Чтобы познакомиться с этими мирами, нужен хотя бы краткий путеводитель – и если он есть, то может оказаться, что миры не такие уж изолированные, что за разницей в способе выражения мыслей не обязательно стоит кардинальное различие в мировосприятии.
- Идет ли речь только о толкователях, которые принадлежат к православной традиции, или же Вы также анализируете методы, которые существуют в рамках других конфессий?
- Православие, на мой взгляд, не должно ощущать себя резервацией. Мы живем в мире, где очень много всего неправославного – или того, что только кажется нам таковым. Поэтому я постарался упомянуть все основные методы и способы экзегетического анализа, которые существуют в сегодняшнем мире и влияют на прочтение Библии, не включая, конечно, совершенно маргинальных и безумных направлений – а есть и такие.
- Может ли православный библеист опираться на опыт и достижения западных коллег? Почему?
- Полагаю, что может и должен – не нужно постоянно изобретать свой собственный велосипед. Впрочем, «западные коллеги» бывают очень и очень разными, говорить о них как о чем-то едином не приходится. Далеко не каждый западный автор авторитетен и полезен – но принципиальный отказ учитывать их достижения был бы просто сектантской политикой. Не стоит забывать и о том, что на Западе находятся многие православные ученые и богословы, и если бы мы попытались изъять из наших библиотек и наших голов всё, что было написано и сказано к западу из Бреста, нам бы это просто не удалось. Идеи имеют свойство пересекать границы без паспортов и виз; другое дело, что не всякую идею надо торопиться принять как свою собственную. Но чтобы сделать осознанный выбор, надо обладать информацией.
- В чем вообще состоит отличие именно православной экзегезы от остальных, скажем, католической или протестантской? В чем основные особенности подхода к толкованию Писания человека, который принадлежит к православной традиции?
- Единой православной экзегезы (а равно и единой католической или протестантской) никогда не было на свете. Достаточно вспомнить, что и в древние времена существовала Антхиохийская и Александрийская школы, каждая из которых толковала Библию несколько по-своему, не совсем так, как другая. Да и в Новом Завете мы читаем, что апостолы Петр и Павел не во всем были согласны друг с другом, тем не менее, мы почитаем их обоих. Конечно, не все йогурты одинаково полезны, а бывают и такие продукты, которые опасны для здоровья. Но определяется это не по этикетке, а по анализу содержимого баночки. А чтобы проанализировать содержание – надо знать, как именно осуществляется подобный анализ.
- Какие методы толкования кажутся Вам наиболее плодотворными? Можно ли говорить о том, что, например, в XX-м веке появились какие-то новые методы толкования, не известные святым отцам или же не применямые ими?
- Гуманитарная мысль не стоит на месте, так что новые методы толкования текстов, в том числе и библейских, появляются постоянно. Говорить об их плодотворности можно на каких-то конкретных примерах, а чтобы дать хотя бы один пример, пришлось бы приводить отрывок из самой книги. Но кратко скажу, что считаю достаточно полезным и перспективным в наши дни литературный анализ Библии. Он воспринимает библейские книги как цельный и связный текст, организованный по определенным принципам. С одной стороны, этот метод позволяет лучше понять значение конкретных слов и выражений из Библии, а с другой – он вписывается в общее направление гуманитарных исследований и потому выглядит привлекательно даже для людей неверующих. Они могут не видеть в Библии Слова Божьего, но они видят в нем древний, глубокий и крайне важный для нашей культуры текст, который достоин уважения и изучения. Такое изучение может объединять людей самых разных взглядов: кто-то из них придет к вере, а кто-то просто сможет найти общий язык с верующими, и это уже не мало.
- Правомерно ли в принципе выделять какие-то методы толкования и следовать какой-то определенной школе? Ведь Писание - сборник книг очень объемный, а глубина смыслов такова, что, кажется, только используя все возможные методы исследования можно его понять, и еще вернее - что понять его можно в первую очередь обращаясь не к науке, а к молитве, скажем так, идти скорее от личного духовного опыта церковной жизни?
- Экзегетика претендует на статус науки, хотя не в меньшей мере ее можно считать и искусством. И в науке, и в искусстве есть свои методы – и каждый из них применим в определенных условиях и для определенных целей. Есть, наконец, личные предпочтения: одному интересно одно, другому – другое, что-то у него получается лучше, а что-то хуже, что-то его интересует, а что-то он просто принимает к сведению. Методы могут быть хороши и полезны только для решения определенных задач, а не сами по себе.
- Чем изучение Писания специалистом-библеистом принципиально отличается от чтения неспециалиста, который также берет Писания для того, чтобы понять его, проникнуть в глубину смыслов, может быть, используя научную литературу, словари и так далее?
- Чем отличается чтение Писания мужчиной от чтения Писания женщиной? По-разному ли читают его молодые и старые, городские и деревенские жители, интеллигенты и рабочие, физики и лирики? Конечно, по-разному, потому что они разные, их интересует разное, у них разный опыт. Но и внутри каждой группы можно встретить очень неодинаковых людей. Более того, каждый человек может выступать в разных ролях. Был такой замечательный ученый, католический монах Доминик Бартелеми. Он составил самый полный текстологический комментарий к книгам Ветхого Завета, где он указывал на все существующие разночтения между рукописями и явно испорченные места. Как ученый, он разлагал библейский текст на отдельные слова и буквы – и можно было бы подумать, что он не видит в нем ничего священного.
И тот же самый человек, Доминик Бартелеми, написал книгу о вдумчивом, молитвенном чтении Писания как Слова Божьего. Она переведена и на русский язык под названием «Бог и Его образ». Как ученый, он видел в этих рукописях описки и искажения, а как христианин и монах – образ своего Творца и Спасителя, и одно никак не исключало другого и не противоречило ему.
- Один из циклов Ваших публикация был посвящен трудным для понимания фрагментам Евангелий. Можно спросить, какой отрывок Писания был непонятен Вам или же понят Вами не так, а впоследствии его смысл раскрылся в ходе Ваших занятий библеистикой?
- Есть и такие отрывки, значение которых не раскрылось до сих пор. Я не понимал и по-прежнему не очень понимаю, как это можно подставлять другую щеку, когда тебя ударили. Я могу привести немало толкований и аргументов в пользу того или иного понимания этих слов, но я не знаю, как поведу себя, если получу пощечину, и еще меньше понимаю, как следует себя вести, если эта пощечина дается не физически, а словесно. Я не очень понимаю, кто это все-таки такие, «нищие духом», и есть ли лично у меня шанс стать одним из них, если я публикую книги и имею ученую степень – хотя и здесь я могу привести всякие толкования. Я каждый день, и не по одному разу, прошу Бога дать нам насущный хлеб и не вводить нас во искушение, но и тут не уверен в окончательной правильности своего понимания этих слов.
Но, конечно, есть и такие отрывки, которые начинаешь понимать совсем по-иному после знакомства с литературой и самостоятельных размышлений, а главное – после внимательного чтения текста в оригинале. Меня в свое время поразило, что царь Давид, оказывается, взяв столицу аммонитян не перебил их всех с помощью пил и топоров, как гласит наш Синодальный перевод, а заставил работать с этими инструментами. Полным открытий было и погружение в мир библейской поэзии, когда в торжественном, но малопонятном словесном узоре псалмов или пророческих книг начинают проступать яркие и порой неожиданные смыслы. «Наказание мира нашего было на Нем» – пророчествует Исайя, и мы относим эти слова ко Христу. Да, Он взял на себя грехи всего мира, всё правильно… Но в еврейском стоит совсем другое слово: не «мир» как вселенная, а «мир» как покой и благоденствие, отсутствие войны. «Он наказан, и мир нам дарован» – вот как, оказывается, можно перевести эти слова! Человечество после грехопадения вступило в войну с Богом, и для заключения мира потребовалась крестная смерть.
- Каковы, по Вашему мнению, перспективы развития отечественной православной библеистики? Что нового она может дать сегодня?
- Мне бы очень хотелось, чтобы она возникла, отечественная библеистика – но пока что ее нет, если говорить о самостоятельной и состоявшейся научной школе. Есть некоторое количество людей, которые занимаются библейскими исследованиями, и перспективные студенты и аспиранты тоже есть – но это еще не школа. Должны пройти десятилетия, и не просто пройти, но они должны быть наполнены упорным трудом, чтобы отечественная библеистика состоялась. Для этого нам необходимо критически усвоить то, что было хорошего сделано на Западе, да и на Востоке тоже (научный журнал по библеистике, к примеру, издается сегодня в Южной Корее – но в России такого пока что нет). Нужно определить и свои собственные приоритеты, найти такие области, где пока что остаются белые пятна. На мой взгляд, это могли бы быть исследования святоотеческих подходов к Писанию в современном контексте, а также изучение византийских и славянских рукописей Библии. Но что сложится в реальности, покажет время.
