«В поисках вечности» (ч.2)
- Самое главное - это православие. Для западного человека, который приезжает в Россию, важно открыть своё сердце и отказаться от стереотипов, которые сформировались у него дома, потому что православие - есть нечто иное, его невозможно воспринимать с точки зрения современного западного материализма и рационализма. Но зато православие - это неоспоримая истина, это те вечные духовные ценности, без которых человек не может жить, если он действительно ищет истину, ищет настоящего общения с Богом.
- Ну, вот многие сейчас скажут, как она могла променять такое благополучие, такую комфортную жизнь у себя на Родине, в Швеции, на абсолютно бескомфортное существование здесь, в России, где все неустроенно, где нет уверенности в будущем дне...
- На самом деле, это зависит от тебя, что
для тебя важнее: духовные ценности или материальные ценности. На Западе, в
частности, в Швеции есть всё для комфортной, благополучной жизни, зато
перспективы духовного развития не существует. Человек живёт в духовном вакууме. Поэтому тот, кто испытывает
потребность в духовной жизни, не сможет там успокоиться. И тот, кто ищет не
временное, а вечное, всегда будет стремиться туда, где его можно отыскать и в нем
развиваться, туда, где можно жить, основываясь немножко на иных принципах, чем
принципы материального благополучия. В России это действительно возможно,
потому что здесь возрождается православие, действуют прекрасные храмы, монастыри,
многие люди живут православной жизнью, и здесь есть эта атмосфера. На Западе,
например, у нас в посёлке, я могла бы жить одна со своей верой, но развиваться было
бы практически невозможно. Поэтому для меня важнее жить в православной стране
при любых других трудностях. Ведь Господь сказал: «Не заботьтесь о завтрашнем
дне, у каждого дня есть свои заботы».
- Иоанна, около 10 лет ты живешь в России. Мне приходилось слышать во Франции от русских беженцев-эмигрантов, что они так за всю жизнь и не смогли «стать французами», но навсегда остались русскими. И это естественно для любого любящего свое отечество человека, подлинного носителя той или иной культуры. Бывают ли у тебя те же мысли о «пожизненном эмигранте» или, по-твоему, возможно настолько воспринять русскую культуру, чтобы она стала твоей родной?
- Приехав из Швеции в Россию, даже до прихода в православие, я почувствовала, что русская культура - более глубокая, более утончённая, чем шведская, поэтому с радостью отказывалась от всего шведского, что было во мне заложено, и жадно впитывала всё русское. Конечно, шведское самосознание, ощущение «шведскости» такой, сидело во мне. Однако уже через несколько лет я перестала чувствовать себя шведкой и сейчас ощущаю себя если не русской, то православной. А поскольку православие для меня тесно связано с Россией, с русской культурой, то это стало для меня самым родным, дорогим и близким, несмотря на то, что я выросла в другой стране.
- А ты могла бы назвать кого-то из шведских композиторов, режиссёров, литераторов, кто оказал на тебя глубокое влияние вот в этих поисках Бога?
- Ингмар Бергман имел на меня определённое влияние, я всегда любила его фильмы. Но больше всего на меня произвел в юности впечатление поэт Бу Сеттерлинд (не знаю, переведён ли он на русский язык, возможно, и переведён). Он, конечно, лютеранин, но всегда искал Бога, всегда искал истину.
-
После перехода в православие, наверное,
тебе не раз приходилось бывать в Стокгольме, в русской церкви. Насколько мне
известно, это одна из первых русских церквей за рубежом, её основание относится
к началу XVII века, 1617-й год...
- Там, надо сказать, два русских православных храма. Один - Константинопольской патриархии, а я бывала в основном в другом, Московской патриархии. Это храм преподобного Сергия Радонежского в Стокгольме. Мне очень нравится их приход, дружелюбный, радостный. Прихожане там в основном русские, те, кто приехали в Стокгольм в 90-х годах. Они испытывает ностальгию по России, и я их понимаю. Когда я приезжаю в Швецию, хотя это бывает ненадолго, на месяц максимум, всё равно и я скучаю по России. Мы всегда хорошо общаемся с этими прихожанами, такое ощущение, что мы с ними очень похожи. Я шведка, но уехала в Россию, они русские, но уехали в Швецию. И при этом мы все православные, все скучаем по России, и что-то душевное у нас общее, поэтому приезд в этот приход - всегда большая радость для меня. Его настоятель - отец Владимир (Александров), русский батюшка, светлый и живой человек, который замечательно устроил жизнь прихода. Даже несколько шведов пришли к нему, выучили церковнославянский язык, поют на клиросе. Ещё есть приходы в пяти или шести других городах, там нет постоянного священника, и стокгольмские священники ездят куда-то раз в месяц, куда-то раз в полгода.
- Существуют ли шведские святые?
- Да, есть. Например, это святая благоверная княгиня Анна Новгородская, старшая дочь шведского короля святого Олофа Шетконунга (994-1022 гг.). Она приехала в Новгород и вышла замуж за великого князя Ярослава (Мудрого), приняла православие с именем Ирина и воспитала своих детей - у неё было много детей - в православных традициях. Все они стали благочестивыми людьми, а сама княгиня после смерти мужа основала монастырь, приняла иночество и прославлена в лике русских святых благоверных князей. Вот такая у нас есть шведско-русская святая.
 |
-Дорогая Иоанна, что бы ты могла пожелать тем людям, которые сомневаются в Боге, но все же ищут Его?
- Мне кажется, самое главное - открыть своё сердце и довериться Богу, потому что когда Господь видит желание человека найти Его, то Он обязательно постучится в сердце человека, а дальше уже от нас зависит, готовы ли мы Ему открыть или нет. Если человек действительно искренне ищет Бога, то он обязательно Его найдёт, я в этом уверена.
Для иллюстрации статьи использованы фотографии видов Швеции с сайтов: http://www.leonid-fishkis.livejournal.com/38427.html, http://mgv.livejournal.com/33745.html, http://www.geo-world.ru/europe/shwecia/photo/index.html
