Диалог морфинистов
* «Мо́рфий» (Морфій) - фильм
Алексея Балабанова по сценарию Сергея Бодрова-младшего, написанный им по
мотивам рассказов Михаила Булгакова «Записки юного врача» и «Морфий».
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда поет и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван...
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда у Вас на сердце тишина,
Вы, брови темно-синие нахмурив,
Тоскуете одна.
(А. Вертинский, Танго «Магнолия»)
1917 год, февральская революция. Молодой доктор Михаил Поляков получает назначение на должность участкового врача в больницу одного из провинциальных городов. С самого начала он сталкивается с трудностями. Первый же его пациент умирает от эпилептического приступа, несмотря на оказанные действия. Молодой врач винит себя в гибели пациента, считая, что никто не станет ему доверять. Однако вскоре он заболевает, и одна из медсестер делает ему профилактический укол морфия. Почувствовав наркотический эффект, он просит медсестру повторить инъекцию, а позже, получив привыкание, начинает делать себе уколы сам (Из Википедии).
N- В бананово-лимоновом Сингапуре-пуре...
P - Да, песня хорошая. Только я совсем не так себе революцию представляла.
N - А как? Ты же не жила тогда, не знаешь, как все было.
P - Просто здесь совсем нет этого чувства перемены. История как будто фоном идет мимо героя. Это просто маленькая подробность его биографии - что он жил в то сложное время.
N - Время всегда сложное. У Балабанова просто на первый план выходит человек и трагедия его жизни. Может, режиссер и не стремился революцию показывать. А у Булгакова как?
P - У него все-таки по-другому. Я не о революции, о другом. По крайней мере, там понятно, почему Поляков решил уехать. Отчетливо видно, что он страдал из-за неразделенной любви. А тут это все скрыто от глаз зрителя. Стоит какая-то фотография на столе, он изредка на нее поглядывает, но толком ничего неясно. Страданий нет.
N - Но на это есть право художника. Он захотел показать это так.
P - Да, конечно. Но мне вот все-таки не понятно о чем фильм. Конечно, я вижу захватывающую историю того, как человек скатывается вниз, сам того не замечая. Да, он талантливый, умный, но почему с ним это случилось.
N - Если бы я был философом, я бы сказал, что всегда гибнут лучшие. Но здесь мне кажется, не эта мысль вложена. Просто режиссеру интересно проследить за тем, как это происходит. Как именно незаметно он делает первый укол...
P - Это же ужасно. Зачем это показывать? Какой в этом смысл?
N - Да, кстати, зачем? В российских фильмах ты такое нечасто увидишь. А здесь еще накладывается ситуация 17 года. Никто не знает, куда бежать, к какому берегу пристать. Может быть, вся эта история, да и жизнь, состоит из маленьких деталей, незаметных подчас. Одно на другое и...
P - Но это уже твои рассуждения. Там это неявно. Мы видим, что это врач, он делает свое дело. И ему в принципе все равно, кто будет у власти. Помнишь, как они говорят удивленно: «Революция? Еще одна?»
N - Помню. Но мы это можем всегда домыслить. Такой контекст. Мне вообще кажется, что этот Поляков приехал в деревню специально. Он от чего-то бежит, от самого ли себя, от истории, от страданий. Но от чего-то точно. Может быть, хочет забыться в работе. И тут этот укол...Он закономерен. Посмотри как ему чужда эта обстановка деревенская. Он любовно смотрит на умные книжки в стенном шкафу, заводит патефон, всегда заводит его после укола, уходит в свой мир.
P - Это сложно не заметить. Может быть, в том-то и кайф, чтобы уйти в свой мир, отрешиться от всех проблем. И в этом гибель его. Он закрыт, ну или просто изначально попал не в ту среду. При этом он гениальный хирург. Не могу забыть, как перед сложной операцией он бежит в комнату и листает учебники с картинками, чтобы узнать, как резать. Да он и не оперировал-то никогда! Но при этом в нем есть какое-то пренебрежение ко всему, к больным, к простым врачебным случаям. Он брезгует, но делает. Вот так мне показалось. Может быть, от того и становится морфинистом?
N - Потому что врач, что ли? Не говори ерунды. Это его работа, он сам ее выбрал. Но вот именно в этом месте начинается мастерство всей съемочной группы. Перед нами не просто врач, а врач со своим характером, не все в нем может нравиться, то есть, это не герой какой-нибудь, который спасает человечество от чумы, а талантливый человек со своими внутренними сложностями. Кстати, ты заметила, что морфинист не он один, а этот Горенбург тоже.
P - Да, их там целая братия, несчастных докторов. Мне показалось, что Балабанов передергивает с «этими жидами» и еврейством.
N - А мне так не показалось. Просто это как элемент истории тоже, не более.
P - Ну, не знаю. Но сыграли здорово. Мне, правда, сначала казалось, что Поляков какой-то неудачный. То он хлюпиком таким, то он уже кричит на всех и делает, что хочет. Но потом раскрывается образ.
N - Просто на главного героя всегда больше шишек падает. Вполне себе доктор Поляков. И как он орудует инструментами...
P - Честно говоря, вот это местами напоминает какой-то фильм ужасов. Даже клише оттуда взяли. Все эти хлюпающие звуки, синие лица, лужи крови...Это Балабанов любит.
N - Есть что-то от ужасов, но мне кажется, что это личные пристрастия режиссера, его желание. И по голове зрителя это как бьет. Никто спокойным после этих кадров не останется, всех разбудит. Плюс еще рекламный ход. Мы ведь постоянно сидели и ждали, когда еще кого-то резать будут. Он переборщил, возможно, с подробностями. Но теперь мы знаем, как оно все на операционном столе происходит.
P - Дело же не в этом, как происходит. Просто весь такой чистенький врач, слушает Вертинского. И тут вдруг скальпель, кровь, обгоревшие тела, перетягивает слишком много на себя внимания. И уже про этот морфин забываешь.
N - Не согласен. Балабанов эти детали сконцентрировал примерно в одном временном промежутке фильма, а потом, ближе к концу их уже нет, действие полностью переходит на личность Полякова и морфин. И это правильно, зритель тоже перестраивается, отвлекается от кровавых подробностей, откликается на психологизм.
P - Ну, может быть...
N - Только одно мне не очень понятно, зачем было фильм дробить на столько частей. Некоторые длятся по три минуты.
P - Потому что у Булгакова так. У него текст очень неоднородный. Там дневник героя, повествование и его мысли отделены друг от друга.
N - Ну и что? Это же не книга, это кино. Очень пестро получается.
P - А что ты про конец думаешь? Грустно.
N - Наоборот. Мне показалось, что это с самого начала было ясно. И это лучший конец, который мог быть.
P - Булгакову повезло больше. Знаешь, а я бы «Морфий» пересмотрела, но попозже, через какое-то время.
Морфий" (2008)
драма
Режиссёр: Алексей Балабанов
Сценарий: Сергей Бодров-мл., Михаил Булгаков (рассказы "Записки юного врача")
Продюсер: Сергей Сельянов
Оператор: Александр Симонов
Художники: Настя Каримулина, Павел Пархоменко
Монтаж: Татьяна Кузьмичева
Костюмы: Надежда Васильева
Грим: Наталья Крымская
Звук: Михаил Николаев
