Списывать — это нормально?

Анна Архангельская. Фото: Sinergia-lib.ru

До сессии — тесты, после сессии — тесты...

— Сессия как система — это разумный и правильный метод контроля знаний, или неплохо было бы ее чем-нибудь заменить?

— Сессия, кажется, — единственно возможный способ контроля знаний. Хотя с год назад я задавалась вопросом у себя в ЖЖ: не сделать ли вместо обычных экзаменов письменные по западной схеме — желательно в тестовой форме и с компьютерной проверкой. Хотела сказать про отсутствие у машины личной заинтересованности и человеческих чувств — жалости, снисхождения, способности сострадать ближнему.

С другой стороны, тест остается тестом, определенная его механистичность неудовлетворительна. А сажать целый курс писать развернутые письменные ответы на вопросы, а потом это проверять — довольно затруднительно технически.

Мне кажется, со временем форм контроля будет разработано много, и они будут разными.

Мне не нравится та, которую пытаются внедрить сейчас, когда итоговая оценка складывается из посещаемости, четырех (условно) контрольных работ в семестре и оценки на экзамене в пропорциональных соотношениях. Мне кажется, что это исключает элемент гениальности. Это рассчитано на хорошего «середнячка», который ровно ходит на занятия, ровно пишет контрольные работы и в конце концов ровно выдает на экзамене что-то выученное. Я полагаю, что учитывать надо и порыв: не всегда ходил — так получилось, не всегда хорошо писал — так получилось, но собрался за десять дней новогодних каникул, всё прочитал, понял, осознал — и его осенило, как это гениально. Он пришел и выдал это.

С другой стороны, формы проверки остаточных знаний, которые мы проводим, показывают, что есть над чем подумать в системе оценок. Надо экспериментировать, пробовать разные варианты, смотреть, что получается. Не надо бояться что-то менять. Университет, конечно, силен традициями, но он силен еще и потому, что всегда открыт экспериментам.

Фото: En.coreaportal.com

— Что показывает контроль остаточных знаний?

— Контроль остаточных знаний в Москве показал, надо сказать, достаточно высокий уровень и практически полное соответствие экзаменационным оценкам, при том, что тесты действительно были по уровню сложности выше среднего. Когда наши коллеги из Учебно-методического объединения, которые были экспертами этих тестов, читали их, они нам сказали, что тесты хорошие, но дети их не напишут. Наши дети их написали. Мне очень понравилось, как эти тесты прошли в филиале МГУ в Севастополе. Это был еще более чистый эксперимент. Тесты составлялись здесь, а там занятия ведут в ряде случаев местные преподаватели. И всё равно было очень здорово. 75% получили положительные оценки, а на втором и третьем курсах — 75% четверок. Это, на мой взгляд, впечатляет, учитывая, что филиал поставили в известность о проведении контроля за пару дней.

Было очень интересно посмотреть, как результаты проверки остаточных знаний соотносятся с оценками. Выяснилось, что чаще всего плохо соотносятся, например, в тех случаях, когда некоторые преподаватели ставят пятерки всей группе. Я лишний раз укрепилась в мнении, что все пятерки в группе — это невозможно, нереально и неправильно. Так не должно быть, потому что не бывает, чтобы вся группа из 10-15 человек знала предмет на пять. Где были все пятерки в ведомости, там результат теста заметно отличался от среднего балла по предмету. Где были оценки вразброс — там результат теста оказывался чуть ниже, но в том же диапазоне.

— Результаты этих тестов как-то влияют на дальнейшую жизнь студентов?

— Нет, это процедура, предусмотренная в процессе подготовки к лицензированию вуза и утвержденная Министерством для продления лицензии на право ведения образовательной деятельности. Сейчас мы эту лицензию надеемся продлить.

— Разумна ли система, при которой можно быть не допущенным к экзамену по лингвистике, предположим, потому, что у вас нет зачета по экономике или даже литературоведению?

— Это больной вопрос. Мы, наверное, года четыре пытались убедить ректорат, что мы совершенно не понимаем, почему студент, не получивший зачета по физкультуре, не может быть допущен к экзамену по древнерусской литературе. Сначала система была такой: несданные зачеты — автоматический недопуск к экзаменам, а далее сессия вообще не сдается. Ситуация совершенно патовая: при трех хвостах человека по букве закона следует отчислить. Я уверена, что на самом деле каждый зачет должен быть отдельно, каждый экзамен — отдельно, и несданный зачет не должен влиять на возможность сдавать экзамены. Может, исключение — нераспространенный у нас случай, когда по одному и тому же предмету и зачет, и экзамен, поскольку тогда они взаимосвязаны и это имеет смысл.

— Сейчас эта зависимость существует?

— Я не знаю, как обстоит дело в целом, но применительно к нам на этой связи сейчас не настаивают и, кажется, она исключена из проектов нормативных документов, которые обсуждаются.

Кстати, в связи с вопросом о недопуске есть еще одна проблема. Скажем, насколько можно не допустить студента к экзамену за что-то недоделанное во время семестра. За недочитанное домашнее чтение, за ненаписанные контрольные работы, за процент пропусков. Ведь формально ситуация такова, что преподаватель, независимо ни от чего, обязан провести процедуру принятия зачета или экзамена: написал ли человек семь контрольных работ, например, по основному иностранному языку, или не написал ни одной. Конечно, как правило, если человек не писал контрольных работ, он и зачет не сдаст просто потому, что у него не хватит наработанного в течение семестра материала. Но, кажется, стоит все-таки закрепить некие нормы, согласно которым преподаватель имеет или не имеет право не допустить студента к экзамену или зачету. Например, если я был на семи лекциях, а преподаватель считает, что надо, чтобы я был как минимум на восьми, чтобы сдавать, — это правильно или неправильно? Возникают конфликты, трения. Естественно, студенты приходят жаловаться, за них приходится вступаться, преподаватели тоже приходят жаловаться, и за них тоже приходится вступаться. Поэтому возникает желание подумать о том, как будет правильно, и в дальнейшем трений избегать.

— Промежуточная аттестация в семестре — это черта Болонской системы?

— Да, промежуточная аттестация — это, с одной стороны, черта Болонской системы, а с другой, как я поняла, на многих факультетах МГУ это давно уже практикуется. Мне кажется, что не полученная аттестация — это некий тревожный звоночек для студента, который должен ему показать, что он что-то делает не так и у него могут быть проблемы. Особенно это важно на первом курсе в первом семестре, когда дети приходят после школы. Они привыкли, что в школе их всё время контролируют, всё время встряхивают и говорят: не отвлекайся. В школе оценки выписываются в дневник, для родителей подчеркивают пропуски и неудовлетворительные результаты. Здесь они приходят в другую атмосферу. Преподаватель поставил в блокнот крестики, но кто это увидит? Некоторым думается, что можно всё: можно пропускать, можно пойти работать на первом курсе, можно начать жить, как молодец в «Повести о Горе-Злочастии», — как ему любо. И если студент поймет, что могут возникнуть проблемы, чуть раньше, чем начинается сессия, это хорошо. Это останавливает, это помогает задуматься и начать исправляться, пока не поздно. Первая сессия — и так стресс для студента, а когда она идет не очень хорошо, — тем более. В остальном же, как правило, это и нам некая информация, и студентам — о том, как пойдут дела дальше. Я считаю, что это полезно, хотя многими, конечно, да и мной в том числе, аттестация ставится достаточно формально.

Учеба в университете — дело ответственное. И если с ответственностью не справляешься, можно с вузом и расстаться. Как все-таки удержаться среди экзаменационных бурь, не впасть в депрессию, а если что — самостоятельно рассказать о происходящем родителям, не дожидаясь звонка с факультета?

Халява, сэр!

— Когда вы были студенткой, вы не любили сессию?

— Нет, когда я была студенткой, я сессии любила. Мне нравилось готовиться, приходить на экзамены... Я помню, что я всегда была в торжественно-приподнятом настроении. Мне нравилось отвечать на вопросы. Это было тяжело, это было трудно, это было интенсивно (те самые три дня перед экзаменом...). Это было так, но, тем не менее, по большей части мне это нравилось. Я могла бы перечислить пять-семь экзаменов, которые не доставили мне удовольствия, а все остальные были в итоге чрезвычайно приятны.

Фото: En.coreaportal.com

— Списывать вы себе позволяли?

— Честно?

— Конечно, честно!

— Да. Наверное, именно поэтому я не так строго отношусь к тому, что списывают мои сегодняшние студенты. Если продолжать эту мысль, мне кажется, что задача образовательного процесса — не наполнить голову оперативной и постоянно востребуемой информацией, а научить системе. Надо научить понимать основные закономерности, а детали всегда можно посмотреть. Знание системы всегда можно определить независимо от того, списал человек или нет. Строго говоря, для меня обычно ответ на вопросы билета — только начало разговора. Потом я спрашиваю что-то «по ходу», потом «обо всем» и «вообще». Зато это позволяет отсечь клинические случаи, когда даже при возможности списать студент толком списать не может. Такое тоже бывает, хотя и редко.

— Всегда ли видно, когда человек списывает?

— Я бы сказала, что всегда. При этом я по-разному отношусь к тому, как человек даже списанное рассказывает. Хуже всего — когда студент списал и таким же стилем излагает, теми же словами, научным слогом учебника. Понятно, что в жизни он так не говорит, потому что человек вообще так не разговаривает. И начинается, особенно если учебник был не самый современный, что «Александр Николаевич Радищев — лидер русского революционного сентиментализма», и я примерно знаю весь текст, который будет дальше. Это мне наименее симпатично.

Если же отвечающий — это опять же сразу выясняется вопросами по ходу дела — излагает какие-то подсмотренные детали, но при этом своими словами, и видно, что он это понимает, то почему бы нет?

— Когда вы учились, было понятие «халява»?

— Это когда очень легко что-то сдать? Вы знаете, я не помню, поскольку это, с одной стороны, было очень давно, а с другой стороны — почти недавно, и всё смешалось. Я помню, что когда я училась, я рассказывала маме, что такое «бомба» и чем она отличается от шпаргалки. Появление этого понятия как раз относится ко времени моей учебы: мама знала только слово «шпаргалка», при том что она тоже преподает и ей это было интересно, так сказать, с профессиональной точки зрения. Я с ней в некотором роде делилась студенческими секретами.

Я не помню, было ли у нас слово «халява», но понятие, которое теперь этим словом обозначают, конечно, существовало всегда.

Фото: Russiaedu.ru

— Это не было студенческим божеством?

— Я бы сказала, что халява — это студенческое везение. Что-то, что неожиданно случается, и тем неожиданнее, что студенту свойственно не верить, что будет легко, особенно в период сессии.

— Вам так кажется, потому что вы обычно принимаете на первом-втором курсах...

— Может быть, но у меня же есть и свои воспоминания... Так, приходишь на экзамен, и оказывается всё неожиданно легко. Не потому, что ты всё выучил и приготовил, а потому, что преподаватель билеты оставил на столе и вышел, или вдруг он решил спрашивать один вопрос, а не два, или разрешает выбрать вопрос... Или дал билеты и пошел погулять. Это элемент везения.

— Вы эту халяву на своих экзаменах в аудиторию пускаете?

— Пока готовятся — выхожу погулять. Если, конечно, не учебник кладут перед собой — даю возможность списать. Говорят, что спрашиваю я строго, — правда, оценки ставлю хорошие.

Продолжение следует...

Беседовала Александра Сопова

Впервые опубликовано 13 января 2009 под названием «Сессия глазами преподавателя Ч.2»