Форма и смысл: разговор о современной скульптуре. Ч.1

Родился в Москве 27 октября 1959 года, в 1982 окончил факультет дизайна МВХПУ (бывшее Строгановское училище). Член Союза художников СССР, Союза художников России.

Много лет являлся членом Московского медальерного клуба. Дизайн, по его словам, помог ему перейти от работы на плоскости к пространственной скульптуре. С 1988 года, используя смешанную технику и различные материалы (керамику, дерево, металл и акрил), работал над темой скульптуры Ветхого и Нового Завета, которая впервые была показана в галерее «Марс» в 1993 году.

В последующие годы были созданы коллекции: «Люди и Львы» (1993-1995), «Райские птицы» (1996), «Объекты с неба» (1997-1998), «Идущие во Времени» (1999-2000), «Рейнские Ангелы» (2001-2002), каждая из которых представляет собой скульптуры из бронзы, украшенные полудрагоценными камнями.

В настоящее время он продолжает свой поиск, пытаясь соединить наследие древних культур с современной цивилизацией. В работах серий «Хранители Города», «Священные животные», «Идущие фигуры» используются кинетические элементы, смешанные цветовые тональности бронзы и камня, которые символизируют круговорот жизни, одновременно являясь хранителями вечных духовных ценностей.

(www.galagalerie.com)

Не успеваю я войти в мастерскую, как Кирилл подводит меня к своим незавершенным работам и начинает рассказывать. Волей-неволей приходится вникать в тонкости современных скульптурных технологий, заодно проникаясь творческими идеями автора...

- Смотрите - это райские птицы. Я хочу им еще сделать длинные подвески, и вообще они будут стоять на высоте порядка 90 см. Можно будет сделать трёхфигурную композицию. Они все разные, у каждой птицы свой характер. Одна повернула голову и смотрит куда-то в сторону, другая слушает, но смотрит вперёд, а третья тоже слушает, только опустив голову вниз. Тут разные состояния передаются: и смирение, и познание. Если Вы заметили, в моих скульптурах главное - сам силуэт...

После того, как я узнаю обо всех этапах работы над скульптурой - от эскиза до отделки, мы приступаем к собственно интервью.

Творческий путь и творческий метод

- Как складывалась Ваша творческая биография? Почему Вы перешли от медали, рельефа к объемной скульптуре?

- В России культура медали была очень развита, особенно до революции. Слава Богу, что всё это сохранилось. В 1985-м или в 1986-м году мы решили возродить это искусство: собрать художников-медальеров и сделать свои выставки-экспозиции. И так увлеклись этой темой, что было собрано около 120-ти московских скульпторов, которые занимались именно медалью. У нас организовался клуб, мы везде выставлялись. Были контакты и с другими художниками из Литвы, из Латвии. А потом произошёл развал Советского Союза, и клуб перестал существовать. Медаль стала никому не нужна, всё это растворилось в никуда. А у меня уже тогда была идея сделать коллекцию работ в круглой скульптуре.

- Что именно Вы хотели сказать, чего не могли реализовать в рельефе?

- В 1988-м году мы поехали в творческую группу в Переславль-Залесский. И там была очень благодатная атмосфера: древний город, 6 монастырей... Правда, мы там были тогда, когда почти все монастыри были полуразрушены. И там я впервые начал делать круглую скульптуру (но и медали продолжал делать).

Там я сделал триптих, посвящённый Москве. В центре Георгий Победоносец , а справа и слева два храма. Храм Христа Спасителя - тогда он ещё не был восстановлен, была только идея его восстановить - и ещё было изображение Сухаревской башни. Этот триптих потом был показан на выставке «1000-летие русской культуры» в Манеже в 1988г.

Там же была сделана скульптура «Птица и кувшин» и первая моя работа из серии «Священные животные», и вот с этого момента пошло... А чуть позже была задумана первая коллекция, связанная с Ветхим Заветом. Тогда я впервые прочитал Библию.

- Целиком?

- Да. Я читал её целый год. Это было с 1986-го года по 1987-й. Причём случилось очень интересно. Я был знаком с дочерью скульптора П.М. Шимеса. Они христиане, я с ними дружил и как раз тогда впервые спросил: «А что это за книжечка такая, маленькая чёрная?» Она говорит: «Это Библия». Я раскрыл её, стал читать, смотреть. Спросил, можно ли взять почитать и на сколько времени можно? Она ответила, как прочитаешь, так и вернёшь. И тогда я стал её читать. Начал от Книги Бытия и закончил уже Новым Заветом. Я всё время носил её в сумке. Получалось так, что в основном я читал её в метро...

Тогда у меня как-то и заложились эти образы, и потом я решил их воплотить в материале.

Первые вещи были не в металле, а в керамике.

Мы тогда работали с моим товарищем Петром Добролюбовым, у его матери в мастерской делали большие заказы. Тогда в Советском Союзе скульпторы делали в основном огромные монументальные работы. Многие делали памятники, но мы никогда не занимались политическими работами.

Первой работой была история архитектурных памятников Москвы и Санкт-Петербурга для филиала Всероссийского общества слепых. Филиал был расположен на улице Куусинена, и там был музей. Мы работали вместе с двумя архитекторами, делали решётку, которая отгораживала музейную экспозицию от общего холла. В ней было сделано 24 медали диаметром 30 сантиметров каждая с изображением архитектурных памятников Москвы и Санкт-Петербурга. Потом была работа для Всероссийского общества слепых в Протопоповском переулке на тему истории письменности.

Затем появился большой заказ для музея войны 1812-го года в Малом Ярославце. Для фасада здания было сделано 4 рельефа. Рельефы огромные, площадью 24 квадратных метра каждый. На одном из них был изображён герб города Малого Ярославца, а на трёх других - фрагменты Бородинской битвы. Всё  делали в керамике. Работали сначала в мастерской, потом на комбинате: снимали гипсовые формы, набивали их глиной и получали рельефы. Потом их обжигали в печи. Два года жизни ушло на это.

Конечно, рельефы такой большой площади были разделены на 8 кусков. Варилась специальная стальная рама, и с обратной стороны части рельефа к этой стальной раме прикручивались стальной проволокой. Потом это всё - на грузовик, и устанавливали краном на шестиметровую высоту на фасад здания. Мы ездили туда, курировали развеску. Работники музея были очень благодарны, остались хорошие связи...

- Сейчас даже представить сложно, чтобы для государственного музея делали такую большую работу на заказ, это же очень дорого...  

- Да, во времена Советского Союза были заказы от государства, и вообще правительство поддерживало художников: был Союз художников московский, Союз художников РСФСР, Союз художников СССР, были заказы. Конечно, в основном политического характера, поскольку была коммунистическая партия, и большинство этих заказов было связано с политикой. Но тем не менее государство уделяло большое внимание и скульпторам, и художникам в России, выделяло средства на монументальные работы, на декоративные работы. Этому придавалось большое значение.

- Такого уже, наверное, не будет никогда.

- Сейчас это уже ушло в историю, и роль государства в основном исполняют частные заказчики.

- Правду говорят, что каждый скульптор ищет свою глину?

- Да, у каждого скульптора есть свой любимый материал. Мне нравится бронза, в камне я не работаю. Камень - материал жёсткий, для него, мне кажется, нужно иметь какое-то определённое внутреннее состояние. Кто-то работает в традиционных для скульптора материалах, а тот, кто занимается концептуальным искусством, использует новые, модные.

Я предпочитаю работать в традиционных природных материалах.

- По форме Ваши работы напоминают скульптурные композиции каких-то очень древних, архаичных культур. Вы действительно ими вдохновлялись?

- Да, можно и так сказать. Учась в МСХШ им. Сурикова, а позже в МВХПУ (бывшем Строгановском), я с большим интересом посещал занятия по истории искусств, и получилось так, что эти древние культуры - а их шесть: древний Египет, Вавилон, Индия, Китай, Южная Америка и Византия - особенно хорошо отложились в моём сознании.

И когда я стал делать круглую скульптуру, то решил попробовать связать прошлое с настоящим, древнюю культуру и искусство с искусством современным. Конкретно это проявилось, например, в использовании рельефа на скульптуре (что было развито в Древнем Египте, Вавилоне, Индии).

Рельеф в моих работах несёт определённый смысл: я считаю, что сама по себе скульптурная форма - это только часть чего-то, как будто ты чего-то не договариваешь, некая безмолвная форма.

- Я видела, Вы на своих скульптурах «цитируете» библейские тексты.

- Да, в последней коллекции «Люди» используются тексты из Ветхого и Нового Заветов. Я ведь принадлежу к христианской культуре, и мне хочется передать будущему поколению духовное наследие, которое нам было оставлено, в котором мы все пребываем.

- А еще у Ваших скульптур, даже у птиц, такие интересные «нимбы».

- Это радуга над головой.

- Радуга? Как Вы это придумали?

- Это всё после чтения Библии. Я написал такой текст: «Радуга небесная исходила от головы его. И было как бы сияние полукругом вокруг головы его. И ещё было на огненном полукруге три горящие звезды: розовая звезда была в центре, зелёная звезда была слева, а голубая справа» и воплотил его в скульптуре... Образы сами приходят. Вообще у меня довольно много работ на библейские сюжеты: «Моисей и 10 заповедей», «Иаков борется с ангелом»,«Иона и кит», «Благовещение»... Апокалипсис произвёл на меня очень сильное впечатление, образы многих моих ангелов оттуда. Еще были ветхозаветные пророки: Иов, Захария, Исайя, ветхозаветные женщины... И даже серия «Священные животные».

- Что для Вас главное в скульптуре?

- Силуэт и цельность. Чисто психологически представьте: вы идёте по городу и видите какую-то скульптуру. Что вы сразу определяете? Её контур, нравится он вам или нет. И потом уже подходите близко к скульптуре, начинаете рассматривать. Здесь уже проявляются рельефы и прочее, но главное - это всё-таки силуэт. Кстати, именно силуэт и форма были мастерски отработаны, например, в древнем Египте. Наверное, это потому, что культ у них был очень развит, египтяне подчинялись иерархии - их искусство говорит само за себя. В современном искусстве мы часто видим хаос.

- Как форма в Вашей скульптуре связана с содержанием?

- Мне кажется, форма должна становиться символом. Передача информации в символе - это мне близко, понятно. Поэтому в искусстве я стараюсь силуэт максимально подчинить какому-то символу, сделать его концентрированным, более «сильным». Но в то же время я придаю большое значение цвету. И цвет такую стилизованную форму оживляет.

- А Вы верующим человеком были с детства?

- Я очень редко бывал в храме. В советские времена это было и небезопасно, и малодоступно. То, чем я занимаюсь, - это светское искусство, здесь допускается большая свобода образов и интерпретаций. Конечно, многое зависит от внутреннего духовного состояния и развития человека. Считаю, что любой художник и скульптор за каждую свою работу несёт ответственность.

- К вопросу об ответственности: многие люди искусства занимаются благотворительностью....

- Да, я участвую в разных благотворительных аукционах. Конечно, современное искусство - это авторские работы, ты их делаешь для себя, они твои. Но когда я стал ходить в храм, после 2000-го года, мне пришла мысль, что всё же делать нужно не только для себя, а стараться помочь кому-то другому. И так сложилось, что по Божьей милости я вышел на людей, которые меня пригласили участвовать в благотворительных аукционах.

Американская благотворительная организация «Операция улыбка», которая начала работать в России с 1992г., задумала и осуществила такой проект. В чём заключалась идея? Корабль плыл по Волге и останавливался в разных волжских городах. На этом корабле были врачи-хирурги, их пригласили из разных стран. Они делали операции детям, страдающим заячьей губой. Американцы устраивали аукционы, на которые приглашали русских художников и скульпторов. Делали каталог, выставку, устраивали приём, ужин, потом показывали фильм об этих детях, о том, как им делали операции. Потом происходил сам аукцион. Все средства, которые были собраны, шли в помощь детям, на оплату операции.

Каждая операция стоит 800 долларов. Я видел фильм об этих детях. Когда видишь, что таким простым способом можно исправить дефект, радуешься, что им можно помочь, ведь они же действительно несчастны. Всего за 800 долларов делается операция, и вдруг ребёнок обретает нормальный человеческий облик. По-моему, это удивительно: то, что я делаю, создаю, может таким образом принести радость и пользу кому-то ещё. Это всё началось с 2001-го года.

И сейчас есть второй проект. Одна американка приехала в детский дом в Москве, где живут дети с синдромом Дауна, ужаснулась и решила для них что-нибудь сделать. Был основан фонд «Димас Дрим». Опять же стали проводить аукционы, на которые пригласили русских художников. На вырученные средства был куплен участок земли в Подмосковье, где построены 6 домиков, в которых эти дети будут жить под присмотром персонала, врачей, в том числе и когда вырастут. Потому что сейчас ситуация такова: в Москве эти дети до 14 лет находятся под патронажем Московского правительства, а потом они «выгоняются на волю», и судьбы их часто трагичны.

Продолжение следует...

Предлагаем  также вашему вниманию фотоисторию "Скульптор Кирилл Протопопов" Алексея Данилова, выпускника открытой фотошколы "Позитив".