Я хуже всех. И это хорошо?

Под видом смирения

По признанию священников, среди прихожан действительно сплошь и рядом встречаются люди с заниженной само­оценкой . Они всегда сомневаются в себе, любят просить благословения на самый незначительный шаг и очень, очень заня­ты своим несовершенством. Когда от них требуется помощь, первая их реакция - испуг. Священник просит прихожанку, умеющую читать по-церковнославянски: «Помоги клиросу, почитай сегодня!» - «Нет, что вы! Я ужасно читаю! Я не смогу! Я не дерзаю, батюшка!» И хотя такое по­ведение и выглядит как смирение, но имеет ли оно в действительности какое-то отношение к духовной жизни?

Такое обесценивание себя, по мне­нию доктора психологических наук про­фессора Виктора Слободчикова, часто является не смирением, а болезненным психологическим состоянием: «Выража­ется оно в отказе от волевого действия- из-за страха быть несостоятельным, вы­глядеть глупо в глазах других, оказаться неуклюжим, неумным, неумелым. И че­ловек делает все для того, чтобы избежать ситуации возможного неуспеха. За­щищаясь от этого страха, он снимает с се­бя ответственность: «Я слабый, необучен­ный, у меня не получится». Но это все - перед людьми. Когда никто не видит - пришел домой, двери позакрывал - все, никакой заниженной самооценки!»

Чем же смирение отличается от за­ниженной самооценки? По наблюдению прот. Бориса Левшенко, клирика мос­ковского храма Свт. Николая в Кузнец­кой слободе, завкафедрой догматиче­ского богословия ПСТГУ, «человек с заниженной самооценкой слишком поглощен мыслями о себе, всегда занят со­бой. А смиренный человек занят просто делом. Смиренный человек принимает свое несовершенство с упованием на Божию помощь, человек с заниженной самооценкой болезненно его пережи­вает, думает о том, как он не соответст­вует каким-то ожиданиям других, неред­ко завидует тем, у кого что-то получается лучше. Человек смиренный внутренне стоит перед Богом, человек с заниженной самооценкой - перед людьми».

Чаще всего переживание своей никчемности - обратная сторона убеждения: должно быть так, как я хочу. А если так и только так не получается - значит, я ни на что не гожусь. Прот. Бо­рис Левшенко: «Чаще всего мы сталки­ваемся с чем? «Как бы я хотел быть за­мечательным ученым, но у меня что-то голова плохо устроена». «Как я хотел бы выступать на Олимпиаде! Но куда мне!..» Либо мне все подавай - либо я тогда от всего отказываюсь и буду толь­ко переживать по этому поводу». Вик­тор Слободчиков: «С духовной точки зрения это та же самая гордыня, только вывернутая наизнанку: «Я такой чело­век, что у меня должно это быть, но у меня этого нет». И мысль «а вдруг все заметят, что я не очень умный» тоже, безусловно, от гордыни».

У таких людей нередко нездоровое отношение не только к себе, но и к дру­гим. Екатерина Бурмистрова, детский и семейный психолог: «Если человек смиренный склонен прощать другим, он неагрессивен, то для человека с зани­женной самооценкой, если он встречает кого-то, кто, по его мнению, еще хуже, чем он, это оборачивается агрессивным выплеском. И тогда ложное смирение слетает: «Ага, в храм в штанах пришла! Фифа! И свечку не туда поставила!!!»»

Человек якобы смиренный и смирен­ный по-настоящему совершенно по-раз­ному будут реагировать на столкновение со злом. Виктор Слободчиков: «Если на­чальник-жулик и негодяй, обманывает и оскорбляет подчиненных, то по-настоя­щему смиренный человек заступится за других, а человек с заниженной само­оценкой никогда не вступит в схватку. Правда, если он ходит в церковь, он свой страх прикроет смиренностью: «Не суди­те - да не судимы будете». Но разве это смирение - проходить мимо зла?»

Недохваленные дети

Часто плохое отношение к себе тянется из детства. Так случается с детьми, растущи­ми без родителей, или с деть­ми из неблагополучной се­мьи, где родителям нет до них дела. По мнению психологов, сильно понижает самооценку уход из се­мьи отца, потому что ребенок уверен: ес­ли бы он, ребенок, был достаточно хорош, папа не ушел бы.

Однако такой человек может вырасти и во вполне благополучной семье, рядом с любящими, в общем, родителями, кото­рые, правда, забывали его хвалить, не забывая критиковать. Комментирует се­мейный психолог и многодетная мама (8 детей) Екатерина Бурмистрова: «Ма­ленький ребенок лепит себя и свою самооценку по реакциям родителей. Люди с заниженной самооценкой - это люди, родители которых считали, что хвалить - в принципе неправильно. Или же родите­ли, увлекаясь исправлением детского по­ведения (которое почти всегда проблем­но), ругали не само поведение, а ребенка: не ты плохо сделал - а ты плохой. Выйди­те на детскую площадку и услышите, как какая-нибудь бабушка - любящая! - в сердцах говорит: «Ты плохой мальчик! Я тебя любить не буду!» - в ответ на то, что ребенок кого-то стукнул или толкнул».

Боясь хвалить ребенка, родители ино­гда думают, что таким образом препятст­вуют развитию у него гордости и способст­вуют воспитанию смирения. Но нередко это приводит к обратным результатам: ре­бенок, никогда не видя положительной оценки своих действий, внутренне не мо­жет с этим согласиться, и часто это выливается в уродливую, например, демонстративную или, наоборот, патологически застенчивую форму поведения, в посто­янное сравнивание себя с другими.

По наблюдениям психолога Екатери­ны Бурмистровой, иногда родители по­нимают смирение ребенка только как автоматическое послушание и боязнь выразить свое мнение или пытаются воспитать его в детях силовыми метода­ми: «Мне встречались случаи, когда сми­рение воспитывали, шлепая ребенка и крича ему: «Смиряйся, твой грех назы­вается гордость», - но таким способом скорее можно воспитать обиду и ожес­точение. Смирение нельзя вбить - ему можно научить только на примере собст­венной жизни».

Сильно понижает самооценку ре­бенка и его сравнение с более одарен­ными, послушными, трудолюбивыми и т. д. сверстниками. Екатерина Бурмист­рова: «Все люди рождаются с разными способностями. Сравнение с другими всегда порождает ощущение, что ты не­правильный. Сравнивать ребенка мож­но только с ним самим - сегодняшнего со вчерашним. Ребенок не должен со­мневаться в том, что с ним все в поряд­ке, что он лучший для своих родителей - лучший старший сын, например! Счита­ется даже, что у дошкольника в норме должна быть завышенная самооценка, конечно небеспредельно. Потом, когда ребенок пойдет в школу, где для учительницы он будет не самый лучший, где нуж­но будет налаживать контакты с одноклассниками, успевать по всем предметам, все скорректируется, ребе­нок сам увидит, на что способен. А его из­начально завышенная самооценка сыг­рает роль защитного скафандра, предохраняющего от резкого падения мнения о своих способностях. Такому ре­бенку будет легче учиться».

Протоиерей Борис Левшенко: «Я по своему педагогическому опыту убедил­ся, что очень важно не только указывать на недостатки, но и отмечать достоинст­ва, причем не только с детьми, но и со студентами, и со взрослыми, всегда луч­ше восхититься тем, как человек здоро­во что-то усвоил, с чем-то справился, а если что-то не получилось, пожалеть об этом. Бывает, в следующий раз он сдела­ет это в десять раз лучше».

Входя в подростковый возраст, ребе­нок с заниженной самооценкой может стать либо забитым, либо агрессивным - «трудным». Екатерина Бурмистрова: «Именно такие дети попадают в плохие компании. Им подходит любое общест­во, где они приняты. Они думают, что не­достаточно хороши, чтобы выбирать, и если выбрали их - нужно соглашаться. И помочь им уже гораздо труднее, чем малышу-дошкольнику».

Директор детского дома в г. Нерехте прот. Андрей Воронин придумал свой метод реабилитации таких детей: «Для того чтобы сформировать у «трудных» де­тей адекватное представление о самих себе, надо поместить их в экстремаль­ные условия. Пока человек не получит такую встряску, у него понятие о мире, других людях и самом себе заужено. По­этому мы повели наших воспитанников в поход. Мы были с десятилетними маль­чишками на Эльбрусе, поднимались на Белуху, на Саблю (Приполярный Урал), где температура минус 30, минус 40. Это лыжный поход, только до горы идти трое суток, спали, зарываясь в снег...».

Идут только добровольно, но желаю­щих всегда больше, чем можно взять. И после такого похода дети просто пере­рождаются: «За десять дней тяжелого по­хода дети меняются так, как за десять ме­сяцев, наверное, не изменишь. Раньше наши дети чувствовали свою ущербность по сравнению с домашними детьми. А вот когда они в поход сходят, они уже плечи расправляют-понимают, что мо­гут что-то в этой жизни. Старшие начина­ют заботиться о младших. Но и конечно, хотя у нас в походах никаких уроков За­кона Божия нет, но комментируем проис­ходящее мы всегда в евангельском клю­че. И то, что переживается там, сразу формирует определенную систему цен­ностей и систему координат».

Не раздавай оценок другим!

Что же делать взрослым, поглощен­ным мыслями о своей ущербности и ни­чтожестве? Тоже подниматься на Эльбрус? Или повышать самооценку на приеме у психотерапевта?

Профессор Слободчиков считает, что, если человек уйдет от психологических переживаний в пространство духовной жизни, проблема потеряет свою остроту: «Перед Богом нет понятий «я хорош» или «я плох». Есть только наше недостоинство перед Ним. А все различия, за которые мы держимся в миру - ученый ты или не­ученый, глупый или умный, - здесь не­важны. Здесь не может быть «адекватной самооценки», это величайшая гордыня - раздавать оценки себе и другим, вы­страивая всех по ранжиру. Последнюю правду о нас и других знает только Бог!»

Но разве христианину не нужно считать себя ничтожеством, которое хуже всех?

Прот. Борис Левшенко: «В святооте­ческой литературе встречаются описа­ния, когда святые говорили о себе: «Все спасутся, один я по своим грехам погиб­ну». Но тут нет сравнения себя просто с другими людьми, здесь не «я хуже», а «я грешен, воля моя все делает не так, как хочет от меня Господь, и поэтому я не спа­сусь». Считать себя ничтожеством нель­зя. Потому что мы же образ Божий, как мы можем образ Божий считать ничто­жеством? Другое дело, что мы должны видеть в себе то зло, с которым стоило бы побороться, и молить Бога о силах на эту борьбу. И мытарь, когда молился, го­ворил именно о том, что он грешен, и просил Бога о милости. Фарисей же, бла­годаря, исполнился гордыней, потому что начал себя сравнивать с другими».

Вспомним слова апостола Павла: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или другие люди; я и сам не су­жу о себе. Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь» (1 Кор. 4,3-4). Это и есть образец здорового христианского отно­шения к себе- а совсем не помешатель­ство на мысли о том, что нет в нас ничего хорошего «по сравнению с другими».

Митрополит Антоний Сурожский пи­сал о таком ложном смирении: «Это одна из самых разрушительных вещей; она ведет к отрицанию в себе того добра, ко­торое есть, и это просто несправедливо по отношению к Богу. Господь нам дает и ум, и сердце, и волю добрую, и обстоя­тельства, и людей, которым можно сде­лать добро; и надо его делать с сознани­ем, что это - добро, но что это не наше, а Божие».

Протоиерей Андрей Воронин людям, которые подвержены унынию из-за пе­реживания своего ничтожества, напоми­нает приветствие древних христиан - «Радуйся!»: «Если мы эту радость теряем, мы перестаем быть христианами и стано­вимся некими философами, которые оперируют христианской терминологией для оправдания собственных грехов и несостоятельности. А христианство - это радость! Да, конечно, есть там и сле­зы, и покаяние, но это уже от соприкос­новения с Богом, а не от ума. Кроме того, тем, кто зациклен на мыслях, что он - ничтожество, я всегда говорю: «Христос умер за тебя! Ты представляешь, сколько ты стоишь для Бога?»»

Журнал «Нескучный сад» ,  № 3, март 2009